Россия более не считает себя связанной самоограничениями на развертывание ракет средней и малой дальности наземного базирования, заявил МИД России. США, по всей вероятности, были готовы к такому развороту. Однако для них стало полной неожиданностью то, что Россия обозначила еще один возможный театр военных действий. Если раньше Москва напрягалась по поводу безопасности в Европе, то сейчас она заявила: Тихий океан тоже попадает в поле зрения «запрещенных» ракет. Для США -то явилось холодным душем.
Вашингтон, декабрь 1987 года. Морозный воздух Белого дома трещал от вспышек фотокамер. Рональд Рейган и Михаил Горбачев, два архетипических врага холодной войны, только что подписали бумагу, казавшуюся чудом: «Договор о Ракетах Средней и Малой Дальности» (РСМД). Впервые в истории целый класс смертоносного оружия – наземные ракеты, способные за считанные минуты достичь городов и военных баз по другую сторону железного занавеса – должен был исчезнуть. Это был триумф дипломатии над страхом.
Европа, годами жившая под тенью советских "Пионеров" (SS-20) с их тремя боеголовками и американских "Першингов-2", которые могли долететь до Урала за 8 минут, наконец вздохнула полной грудью. К 1991 году сварщики в Воткинске и американских арсеналах превратили в металлолом почти 2700 ракет. Мир казался чуть безопаснее.
Трещины в фундаменте: как доверие истекло
Но фундамент этого хрупкого мира начал крошиться. Как старый дом, договор РСМД не выдержал тяжести новых подозрений. Американцы к 2014 году вглядывались в спутниковые снимки российского полигона Капустин Яр, уверяя, что Москва испытывает новую крылатую ракету – 9М729 (SSC-8) – чья дальность явно нарушала 500-километровый лимит договора.
Россия в ответ указывала пальцем на Восточную Европу: "А эти установки ПРО Aegis Ashore в Румынии и Польше? Их пусковые шахты Mk-41 – те самые, что на кораблях запускают ударные "Томагавки"! Это же прямой обход договора!" – звучали обвинения из Москвы. Дипломаты говорили на разных языках, не слыша друг друга. Доверие, тот самый клей, что держал договор, испарилось.
И тогда, в феврале 2019-го, пришел удар топором. Президент США Дональд Трамп объявил: Америка выходит из ДРСМД. Шесть месяцев спустя договор, просуществовавший более 30 лет, умер. Россия, сохраняя лицо, объявила об «одностороннем моратории»: "Мы остаемся ответственными игроками", – заявляли в МИДе. Но это была лишь отсрочка, пауза перед неизбежным. Мир вступил в эпоху ракетной неопределенности.
Август 2025: Рубикон перейден
И вот теперь, 4 августа 2025 года, в Москве падает последний символический камень. Сухой, почти бюрократический релиз МИД России: односторонний мораторий на размещение РСМД более не действует. Формулировки – технические, отсылающие к 2019 году. Но суть – тектонический сдвиг. "Ситуация в сфере безопасности кардинально ухудшилась", – гласит заявление. Что стоит за этими словами? Глаза российских стратегов видят кольцо сжатия:
В Европе: Украина, используя западные ракеты, бьет по российской территории.
На Востоке: Базы США растут на Филиппинах, в Палау, Австралии. Мобильные пусковые установки Typhon с ракетами, летящими на 2500 км, появляются у самых границ.
По всему периметру: "Двойное назначение" западных систем – ПРО, которые слишком легко превращаются в ударные платформы.
А тут еще безумный американский президент заявляет о посылке атомных подводных ракетоносцев к берегам России.
Старая логика – "мы сдерживаемся, потому что подписали бумагу" – умерла вместе с договором. Москва больше не верит в бумаги. Она верит только в силу. И в неопределенность.
Арсеналы без цепей: что теперь в рукаве?
С исчезновением последних ограничений военные заводы по обе стороны океана заработают на полную мощь. Но это не просто возврат к гонке 80-х. Это гонка в новых условиях, где правила пишутся на ходу.
Россия: Ее козырь – мобильность и новизна. "Искандеры" (до 500 км), долгое время бывшие символом угрозы для Европы, теперь могут множиться без ограничений. Но главная угроза – "девятки": ракеты 9М729, те самые, что обвиняли в нарушении договора.
Их дальность – до 2500 км – достает всей Европы из Калининграда или глубокого тыла. А на горизонте – призрак наземной версии гиперзвуковой "Циркона", против которой современная ПРО почти бессильна.
США и союзники: Американцы не теряли времени. Их ответ – система Typhon: мобильная платформа, способная запустить и "Томагавк" (2500 км), и противоракету SM-6 (до 500 км).
Установки Aegis Ashore в Румынии и Польше, которые Россия всегда считала "троянским конем", теоретически готовы принять ударные ракеты. Европа при этом расколота: Польша, Румыния, Прибалтика требуют американских ракет на своей земле как щита. Германия, Франция содрогаются при мысли о новых "Першингах" на своей земле, помня кошмар 1980-х. А в Азии Япония и Южная Корея, видя растущие угрозы, все активнее интегрируются в американскую систему ПРО и потенциально – ударные возможности.
Сдвиг оси: взгляд на Восток
Самое неожиданное в заявлении Москвы – резкая перефокусировка на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Десятилетиями российская военная риторика крутилась вокруг НАТО и Европы. Теперь взгляд устремлен на Тихий океан. Это не случайно, это – сознательная стратегия асимметрии.
"Вы давите на нас в Европе? Мы ответим в вашей тихоокеанской вотчине", – вот неозвученный, но четкий сигнал. Он адресован сразу нескольким игрокам:
США: "Теперь у вас два фронта для сдерживания – европейский и азиатский. Хватит ли ресурсов? Хватит ли нервов?"
Китай: "Мы видим общие угрозы (американское окружение), но и ты играешь на двух досках. Наша ракетная активность на Востоке – фактор, который нельзя игнорировать".
Япония и Южная Корея: "Иллюзия безопасности в 'американском зонтике' против одного Китая рухнула. Теперь есть и мы".
КНДР: Становится ключевой фигурой в новой игре. Самый тревожный, почти неозвученный сценарий – тень Пхеньяна. Что, если Россия передаст технологии РСМД Северной Корее? Или разместит свои ракеты "под флагом" Ким Чен Ына? Это создает "непроверяемую угрозу" для Японии, Южной Кореи и даже Гуама. Москва сохраняет дистанцию, Пхеньян получает мощь, а Запад теряется в догадках – где российская ракета, а где северокорейская? Эта неопределенность сама по себе – мощное оружие сдерживания.
Новая реальность: архитектура риска
Выход России из моратория – это не просто военно-технический шаг. Это концептуальная революция в стратегии сдерживания. Эпоха симметричных, проверяемых договоров, порожденная холодной войной, окончательно канула в Лету. На смену "архитектуре безопасности" приходит "архитектура риска".
Москва открыто заявляет: нашим главным инструментом теперь будет не ясность, а неопределенность.
Где появятся новые ракеты? Калининград? Хабаровск? Владивосток? А может, где-то еще?
Какие именно? Гиперзвуковые "Цирконы"? Ядерные "Искандеры"? Электромагнитные новинки?
На кого нацелены? Варшава? Рамштайн? Токио? Гонконг?
Чьи они? Российские? Северокорейские? Или "совместного производства"?
Эта намеренная размытость, этот "туман войны", намеренно создаваемый в мирное время, и есть новая валюта сдерживания. Чем сложнее Вашингтону и его союзникам понять намерения и возможности Москвы, тем выше риск просчета, тем сильнее сдерживающий эффект. Как метко заметил один западный аналитик: "После 2025 года стратегическая стабильность будет измеряться не мегатоннами, а мегагерцами – частотой пульса генералов, гадающих о траектории следующего испытательного пуска".
Мир после РСМД
Смерть Договора РСМД – это не конец истории, а начало новой, куда более опасной главы. Мечта Рейгана и Горбачева о мире без ракет средней дальности рассыпалась в прах. На ее руинах вырастает мир:
Для России: Мир оперативной свободы, но и огромных рисков; мир асимметричных ответов, но и потенциальной изоляции; мир усиления на Тихом океане, но и нового витка противостояния.
Для США: Мир необходимости сдерживать одновременно на двух удаленных фронтах; мир растущих затрат и сложности удержать нервных союзников в Европе и Азии; мир, где дипломатия контроля над вооружениями лежит в руинах.
Для Европы: Мир раскола и страха, зажатый между российской угрозой и американским "защитником", чьи ракеты делают ее снова полем боя.
Для Азии: Мир превращения в главную арену нового ракетного противостояния, где старые конфликты (Тайвань, Корейский полуостров) накладываются на новую российско-американскую игру.
Для всего мира: Мир, где единственным ограничителем ядерной угрозы становится не закон, а хрупкий расчет риска. Мир, балансирующий на грани, где ошибка в оценке намерений противника может иметь катастрофические последствия. Мир, вступивший в эпоху "сдерживания через неопределенность" – самую опасную игру из всех возможных.
Тени "Першингов" и "Пионеров", казалось, навсегда развеянные в 1991 году, сгущаются вновь. Только теперь они длиннее, быстрее и куда менее предсказуемы.
Оценили 79 человек
97 кармы