Дверь в дворницкую неожиданно распахнулась, и весь в клубах морозного воздуха, возник господин околоточный надзиратель. Бляха за номером 7. Эдакая несуразная глыба, окутанная... Усы, сабля, башлык. И сразу к печке. Отогрелся, и облако растаяло. И рот под усами треснул:
- Что пишешь, Петрович?
- Письмо Императору, Васильич.
- Кому-кому? - усы, вместе с бровями полезли вверх.
- Императору. Батюшке Николаю Павловичу.
- Это зачем?.. Брось! Императора тревожить не след! У него и без тебя хлопот полно. То декабристы, то их женки, то англичане, то Наполеон - сын, и отец его, то Пушкин...
- Так про то и пишу... Ты, будь в надеже... Не просто так. Хочу выразить свою верноподданную Благодарность. Вот послухай...
* * * * *
Николай Павлович смотрел в окно Зимнего дворца, и думал что Петропавловская крепость совсем застыла за зиму...
- Была Нева во льду, а теперь жди - пока весь лёд вынесет... Март... Батюшка умер об эту пору... А в его убийстве участвовал один поэт...
Николай Павлович отошел от окна, сел за рабочий стол. Перебирая бумаги, он задумался. И вдруг вслух сказал:
- Отчего мне вспомнился Пушкин?
И засмеялся...
* * * * *
Москва. Осень 1826 года.
... - А теперь, я хочу поздравить, Пушкин!
- С чем, Ваше Величество?
- С замечательными стихами. Вот этими. - Николай Павлович с выражением прочел:
"Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы.
Ты ужас мира, зло природы,
Упрёк ты богу на земле!"
Император рассмеялся, а поэт побледнел.
- И не надо бледнеть, Пушкин! Как все про батюшку - в строку, - смеялся Николай Павлович. Перевернул страницу, и театрально удивился. - О! И про братца есть вирши?! Прочитаем:
" Воспитанный под барабаном,
Наш царь лихим был капитаном:
Под Австерлицем он бежал,
В 12-м году дрожал."
- Как все верно, Пушкин! - голос Николая Павловича дрожал от гнева, но лицо сохраняло улыбку. - И в рифму. Как это у тебя получается? А? Ну что молчишь?
А что мог бы Пушкин сказать? Или сделать? Разве что, только больше побледнеть...
Император встал. Подошел к поэту, и пристально глядя ему в глаза, спросил:
- Пушкин, а ты знаешь почему ты до сих пор не в крепости сидишь?
- Нет, Ваше Величество, - смешался поэт.
- Вот почему! - выкрикнул Николай Павлович, и прочёл наизусть:
"Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя,
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды...
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич. "
- Разочаровался, что-ли, брат? - император уже весело рассмеялся. - Ещё до того, как твои дружки на Сенатскую площадь вышли? Какого года сей стих?
- 1823 - го, Ваше Величество. - вздохнул Пушкин, чем снова вызвал неудержное веселие императора...
... - Ладно, - отсмеявшись сказал император. - вернёмся к радостной для тебя вести...
Пушкин вытянулся.
- Теперь я буду твоим цензором. Понял?...
... «Видел я трёх царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упёк меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвёртого не желаю; от добра добра не ищут...» (из письма Пушкина к жене, апрель 1834 г.)...
* * * * *
... - Такое письмо, вот.
- Такое можно. - махнул руковицей околоточный, бляха за номером 7, и снова вынырнул из тепла дворницкой в мороз Санкт - Петербурга 18.. года...
Оценили 24 человека
59 кармы