Спасибо Императору

 Дверь в дворницкую неожиданно распахнулась, и весь в клубах морозного воздуха, возник господин околоточный надзиратель. Бляха за номером 7. Эдакая несуразная глыба, окутанная... Усы, сабля, башлык. И сразу к печке. Отогрелся, и облако растаяло. И рот под усами треснул:

 - Что пишешь, Петрович? 

 - Письмо Императору, Васильич. 

 - Кому-кому? - усы, вместе с бровями полезли вверх. 

 - Императору. Батюшке Николаю Павловичу. 

 - Это зачем?.. Брось! Императора тревожить не след! У него и без тебя хлопот полно. То декабристы, то их женки, то англичане, то Наполеон - сын, и отец его, то Пушкин... 

 - Так про то и пишу... Ты, будь в надеже... Не просто так. Хочу выразить свою верноподданную Благодарность. Вот послухай... 

                    * * * * *

  Николай Павлович смотрел в окно Зимнего дворца, и думал что Петропавловская крепость совсем застыла за зиму... 

- Была Нева во льду, а теперь жди - пока весь лёд вынесет... Март... Батюшка умер об эту пору... А в его убийстве участвовал один поэт... 

 Николай Павлович отошел от окна, сел за рабочий стол. Перебирая бумаги, он задумался. И вдруг вслух сказал:

- Отчего мне вспомнился Пушкин? 

 И засмеялся... 

                    * * * * *

 Москва. Осень 1826 года. 

 ... - А теперь, я хочу поздравить, Пушкин! 

 - С чем, Ваше Величество? 

 - С замечательными стихами. Вот этими. - Николай Павлович с выражением прочел:

"Самовластительный злодей!

Тебя, твой трон я ненавижу,

Твою погибель, смерть детей

С жестокой радостию вижу.

Читают на твоем челе

Печать проклятия народы.

Ты ужас мира, зло природы,

Упрёк ты богу на земле!" 

 Император рассмеялся, а поэт побледнел. 

 - И не надо бледнеть, Пушкин! Как все про батюшку - в строку, - смеялся Николай Павлович.  Перевернул страницу, и театрально удивился. - О! И про братца есть вирши?! Прочитаем:

" Воспитанный под барабаном,

Наш царь лихим был капитаном:

Под Австерлицем он бежал,

В 12-м году дрожал."

- Как все верно, Пушкин! - голос Николая Павловича дрожал от гнева, но лицо сохраняло улыбку. - И в рифму. Как это у тебя получается? А? Ну что молчишь?

 А что мог бы Пушкин сказать? Или сделать? Разве что,  только больше побледнеть... 

 

 Император встал. Подошел к поэту, и пристально глядя ему в глаза, спросил:

 - Пушкин, а ты знаешь почему ты до сих пор не в крепости сидишь? 

 - Нет, Ваше Величество, - смешался поэт. 

 - Вот почему! - выкрикнул Николай Павлович, и прочёл наизусть:

"Свободы сеятель пустынный,

Я вышел рано, до звезды;

Рукою чистой и безвинной

В порабощенные бразды

Бросал живительное семя,

Но потерял я только время,

Благие мысли и труды...

Паситесь, мирные народы!

Вас не разбудит чести клич.

К чему стадам дары свободы?

Их должно резать или стричь.

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками да бич. "

 - Разочаровался, что-ли, брат? - император уже весело рассмеялся. - Ещё до того, как твои дружки на Сенатскую площадь вышли? Какого года сей стих? 

 - 1823 - го, Ваше Величество. - вздохнул Пушкин, чем снова вызвал неудержное веселие императора... 

... - Ладно, - отсмеявшись сказал император. - вернёмся к радостной для тебя вести...

 Пушкин вытянулся. 

 - Теперь я буду твоим цензором. Понял?... 

... «Видел я трёх царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упёк меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвёртого не желаю; от добра добра не ищут...» (из письма Пушкина к жене, апрель 1834 г.)... 

                    * * * * *

... - Такое письмо, вот. 

 - Такое можно. - махнул руковицей околоточный, бляха за номером 7, и снова вынырнул из тепла дворницкой в мороз Санкт - Петербурга 18.. года...