«Я не могу предсказать вам действия России. Это загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки; но, возможно, есть ключ. Этот ключ — русский национальный интерес.»
Уинстон Черчилль [1].
«Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать – В Россию можно только верить.»
Ф.И.Тютчев.
Национальные интересы.
Попалась мне на глаза цитата У.Черчилля, которую я вынес в эпиграф, и я подумал, а в чем, действительно, состоит русский национальный интерес? Об этом много говорится политиками, политологами и всеми, кому не лень. Но как-то все не убеждает. А вопрос действительно интересный.
Если бы Черчилль читал Тютчева, он, возможно, его бы и процитировал. Но он, вероятно, не читал его и выразил собственное понимание России. Выразил, по сути, очень похожую мысль, хоть и в более узком контексте «русского национального интереса». Как видим, ни один из этих знаменитых людей не смог ответить на «русский» или «российский» вопрос, ни изнутри, ни снаружи.
Краткая статья в Википедии говорит о понятии «национальный интерес» следующее[2]: «Национальные интересы — объективно значимые цели и задачи национального государства как целого. Национальные интересы являют собой разновидность интересов политических. Учение об интересах отдельных государств было обосновано Макиавелли, обстоятельно развито в XVI—XVII веках Джованни Ботеро и Жаном Боденом и к XVIII в. хорошо знакомо каждому действующему политику. Квинтэссенцией этого учения была найденная герцогом де Роганом формула «Князья командуют народами, но князьями командуют интересы». На протяжении столетий это чисто практическое учение вело духовно изолированное существование, не будучи связанным с господствующим в философии и историографии естественно-правовым учением. Пуфендорф в конце XVII века смог с помощью жесткого и одностороннего величия превратить учение о государственных интересах в принцип понимания политических действий в своих великих трудах по истории современности, материал для которых черпался из актов действующих лиц. Лучшим в несколько поверхностных «Письмах об изучении и пользе истории» (1735) Генри Болингброка были обзоры новой политической истории, выдержанные в духе учения об интересах. Последней большой обобщающей работой, посвященной учению об интересах, стал справочник Руссе «Насущные интересы и притязания властителей Европы» (Les intérêts présents et les prétentions des puissances de l’Europe, первое издание — 1733, 3-е — 1741). В середине XVIII века оно было механически встроено в философию Просвещения:«Государственный интерес — вот суверенная мудрость королей» (Вольтер).
Категорию национального интереса в её историческом аспекте глубоко и основательно исследовал Фридрих Мейнеке.
Национальные интересы разделяются на внешние и внутренние. Но само понятие национальные интересы чаще используется для обозначения интересов во внешней политике. Национальные интересы объективно определяются положением государства в международной системе и могут быть выведены на основе изучения его истории, успехов и неудач в политике.».
Я подчеркнул в этой цитате те места, на которые мне хочется обратить особое внимание.
Во-первых, утверждение «Национальные интересы являют собой разновидность интересов политических» есть утверждение неверное. Напротив, интересы экономические, политические, культурные суть производные от, или, возможно, лучше сказать, эманации национальных интересов. Иначе говоря, национальные интересы лежат в основе всех других интересов.
Во-вторых, смешение понятий «национальный интерес» и «государственный интерес» тоже неправомерно, ибо они очень часто не совпадают.
В-третьих, утверждения типа «Пуфендорф... смог... превратить учение о государственных интересах в принцип понимания политических действий в своих великих трудах по истории современности, материал для которых черпался из актов действующих лиц» и «Государственный интерес — вот суверенная мудрость королей» говорят лишь об одном: «учения» и «великие труды» подобного рода суть лишь попытки отражения и осмысления уже произошедших действий и событий, и роли в них различных личностей. Все это в полной мере относится и к Истории как науке. Некоторые современные историки утверждают, что законы истории открыты. Правда, они не могут их сформулировать, что, вобщем, неудивительно, ибо наука история совершенно подобна криминалистике. Вообще, когда все эти вещи понимаешь, то на ум невольно приходит шопенгаурова мысль о том, что люди спасаются от бессмысленности иллюзиями и придумыванием себе занятий, а также «люди, которые играют в игры» и «игры, в которые играют люди» Эрика Берна.
В-четвертых, формулировка «Национальные интересы объективно определяются положением государства в международной системе и могут быть выведены на основе изучения его истории, успехов и неудач в политике» также неверна. Кроме моих первых трех замечаний здесь еще можно добавить, что национальные интересы не могут быть выведены (или могут быть, но лишь крайне приблизительно) на основе изучения истории государства и т.д.
Так что же это такое, национальные интересы? Откуда они возникают и действительно ли они объективны?
Начнем с отдельного человека. Что им движет, если отвлечься от несущественного? Им движет инстинкт самосохранения (я уже писал об этом, например, здесь[3] ). Родами, племенами и народами также движет тот же инстинкт, уже коллективный. Когда кочевники ищут новые пастбища для своих стад – это их объективный «национальный» интерес, их ведет коллективный инстинкт самосохранение, без этого им не выжить. У оседлых племен их «национальный», т.е. коллективный интерес выражается в сохранении своей территории выживания и в её развитии с целью улучшения условий жизни. То есть, мы видим, что так понимаемые интересы действительно являются объективными, они имманентно присущи любым тварным сущностям. Всем тварным сущностям.
С появлением государств и формированием в них правящих элит простой и ясный смысл объективных коллективных интересов начинает размываться вплоть до исчезновения и подмены их вымышленными смыслами. Так называемые государственные элиты порочны в массе своей (исключения, конечно, есть): ими движет уже не личный истинкт самосохранения, и, тем более, не колллективный, гораздо сильнее ими движет жажда богатства и власти над другими людьми. Их идеальное деформируется в сторону личного, индивидуального, за счет коллективного. И вот тут и возникает «государственный» интерес, который часто не совпадает с национальными интересами (вспомним Людовика XIV, с его «государство – это я»). Экспансии государств, даже если они совпадали с национальными интересами народов этих государств, проходили по-разному: завоевание новых земель с уничтожением либо жестким подавлением аборигенов, либо с включением их в «свои ряды». Но это уже зависит он национального характера завоевателей. Хотя национальный интерес непосредственно связан с национальным характером. Можно утверждать, что национальный характер, а с ним и национальный интерес, зависит не только от условий природного бытия человека и народа (север – юг, горы – долины и т.д.), но и от их идеального, от их мировоззрения. И вот как раз это идеальное является открытой системой в отличие от физического тела, которое является системой замкнутой, консервативной. Иначе говоря, человек, как и общество в целом, ментально и эмоционально есть открытая система, и принцип Ле Шателье здесь действует не так жестко (здесь в виде критического восприятия нового идеального), как в консервативной системе. И эта открытость приводит к уязвимости: здесь происходят манипуляции сознанием и эмоциями. Нельзя сказать, что манипуляции сами по себе суть что-то плохое: все зависит от их направленности – во благо или во зло. Различить их, как правило, не очень сложно: манипуляции во благо повышают в человеке чувство любви к окружающему миру, манипуляции же во зло, напротив, понижают его. Скажем, просвещение, обучение есть тоже манипуляция. Но и здесь, при кажущейся несомненной позитивности этого действия, есть свои подводные камни и бифуркации: скажем, проповедь научных заблуждений, связанных с Жизнью, может быть откровенным либо сокровенным злом, которое как раз сложно распознать. (По теме манипуляции сознанием есть замечательная книга С.Г.Кара-Мурзы с таким же названием.)
Вообще говоря, когда я пытаюсь осмыслить историю человечества на основе своих представлений, у меня создается стойкое впечатление, что народы уже давно не живут в соответствии со своими Объективными национальными интересами: их интересы давно заменены вымышленными манипуляторами так называемыми государственными или какими-либо еще интересами. Огромную роль в этом сыграли, несомненно, так называемые мировые религии. Как можно сегодня человеку распутать все эти тысячелетние уже манипуляции и вернуть себе истинный смысл своего бытия уже на более высоком, по сравнению с древними временами, уровне? Я полагаю, это возможно только через новое мировоззрение, через новую философию. Я попытался найти эти новые смыслы в уже упомянутом выше своем тексте. И, мне кажется, я их нашел. При этом, должен признаться, скорбь моя умножилась, как это ни странно.
Метафилософия
Здесь я хочу коснуться, собственно, главной темы, как бы не связанной с национальными интересами и поговорить о теоретической социологии и антропологии как ее составной части, то есть, об обществоведении и человековедении в плане их идеального. Такой теории пока нет (точнее, в одной прикладной части она есть, но об этом чуть ниже). Существующая ныне социология это есть экспериментальная социология, и то с очень большой натяжкой. Совершенно понятно, что вот это марксово «бытие определяет сознание» есть полная чепуха; в лучшем случае бытие может определять лишь степень уныния, которое, как известно, есть смертный грех. Все наоборот: сознание определяет бытие, идеальное в человеке определяет его жизненные устремления и действия. Отсюда следует, что надо строить дедуктивную философию на основе найденных постулатов или аксиом. Вот, скажем, политическая экономия Маркса построена на найденном им экономическом признаке прибавочной стоимости, который он постулировал и построил на нем правильную дедуктивную теорию прибавочной стоимости. Экономика, политика, культура, наука, философия – это всё конкретные проявления идеального в человеке и обществе, следствия каких-то высших постулатов или аксиом. До сих пор все все эти сферы деятельности строятся индуктивным путем, от частного к общему (исключения, конечно, есть). И в этом заключается слабость, уязвимость человека, общества и общественных отношений, ибо здесь огромный простор для манипуляций, для всякого рода теорий ad hoc и ловли рыбки в мутных водах лжи. Социоантропология как Метафилософия должна быть построена на таких объективных (не от мира сего) аксиомах, следствия которых, как законы диалектики, невозможно было бы обойти или ими пренебречь. Тогда манипуляция сознанием станет невозможной. Осталось их найти.
Первую и главную аксиому человечеству дал Христос. Эта аксиома есть заповедь Любви: любви к Богу (Создателю), к ближнему, к дальнему, к врагу своему, ко всему окружающему Миру. Любовь есть Жизнь, Жизнь есть Любовь. Случилось это довольно давно, но, к сожалению, человечеству не очень помогло. Почему? Я думаю, ответ снова можно найти в инстинкте самосохранения: это инстинкт телесный (других не существует) и он был использован тогдашними иудейскими (на самом деле, вавилонскими [4]) элитами для подмены и извращения послания Иисуса (помимо заповеди Любви): «Ваш отец — диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он — лжец и отец лжи.(Евангелие от Иоанна 8:44 — Ин 8:44)» - говорил он фарисеям и саддукеям, и «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его (Евангелие от Матфея. 10:34–36)». – говорил он своим последователям. Христос был антиавраамист (антивавилонец), за что и претерпел, а фарисей Савл, обратившийс я в апостола Павла, проповедовал только мир, а меч зарыл. В результате это христианство стало ветвью вавилонского авраамизма, стало злостным манипулятором сознания, а его иерархи – частью вавилонских элит, особенно и прежде всего Ватикан. Причем здесь инстинкт самосохранения? Вот: люби и терпи! То есть акцент делается на страхе. И здесь эгоизм, в массе своей, оказался сильнее альтруизма. И мы видим, что этот объективный признак, инстинкт самосохранения, с одной стороны - как краеугольный камень – лежит в основе бытия человека, с другой же стороны, его можно уподобить камню на развилке дорог с надписью «налево пойдешь – тело потеряешь, направо пойдешь – душу потеряешь». И вот стоит человек на этой развилке и думает, куда ему свернуть... Большинство сворачивает направо.
Вопрос заключается в том, чтобы найти третий путь , на котором не потеряешь ни душу, ни тело. Существует ли он? Я полагаю – да. А именно, нужна метафилософия на основе аксиомы Христа: Любовь есть Жизнь, Жизнь есть Любовь. Не как религия, а именно как мировоззрение, потому что эта аксиома не от мира сего, т.е. она объективно истинна. При всей её кажущейся эфемерности.
Заключение.
Почему человеку (я думаю, всем тварям Создателя) так непросто расставаться с этим земным миром, покидая этот лабиринт, наполненный часто тяготами и лишениями? Для меня ответ очевиден: из-за его красоты.
Выше я упоминал о национальном характере. Можно сказать также, что национальный характер определяется национальной душой. Её трудно, если вообще возможно, выразить словами. Но вот явилось чудо: появился русский гений, музыкант-балалаечник Алексей Архиповский, которому удалось то, что еще никому не удавалось: он выразил русскую душу. Она оказалась небесно красивой. Я здесь, конечно, субъективен.
Существуют ли сегодня действительно какие-либо объективные национальные интересы у разных народов? Да, существуют! Это общечеловеческие интересы: любовь, мир, дружба, совместный труд, любовь к Земле и всем ее обитателям, экспансия преображенного человечества в Космос. Все остальные «национальные» интересы от лукавого. Который пока живет среди нас и вместе с нами. И которого всем нам нужно совместно преодолеть.
Постскриптум.
Реально постскриптум! Моя жена прочла этот текст и ответила мне так: Пока человек любит, у него есть национальный интерес, о существовании которого он может и не подозревать. Как только просыпается жажда наживы, национальный интерес умирает.
Оценил 1 человек
3 кармы