"Первым с конца пойдёт тление. Оно может длиться тысячелетия. В древних постройках находят остатки брёвен, которые тлели тысячи лет. За ним – обычное горение. Длится оно часы. Затем вспышка – секундное дело. Дальше – взрыв..."
Эти слова из одной старинной книги я постоянно вспоминал в дни Русской Весны. Дело в том, что девяносто четырьмя годами ранее – весной 1920 года – насильственная передача Донбасса в состав Украинской ССР вызвала острый и болезненный конфликт, грозивший перерасти в силовое противостояние. Тогда кровопролития чудом удалось избежать: спор между советскими республиками был улажен благодаря сильному авторитету центральной власти, чтобы стать бомбой, которая взорвётся спустя столетие.
Правда ждала своего часа
Освещение территориального конфликта 1920-х годов в Донбассе является неотъемлемой частью моей журналистской биографии и моего профессионального поиска, поэтому начну с того как эти страницы истории стали достоянием общественности.
Ноябрь 2007 года. В то время автор этих строк являлся собственным корреспондентом газеты "Донецкiй кряжъ" в России, и работа привела его в город Шахты Ростовской области. В свободную минуту решил посетить краеведческий музей: учреждения такого рода достаточно часто оказываются хранилищами ценной информации. Так случилось и в этот раз.
Пласт информации, который в тот день удалось задеть, оказался совершенно нетронутым: экскурсовод рассказал о тех самых драматических событиях 1920 года и о том, как город Александровск-Грушевский, был переименован постановлением Совнаркома УССР в Шахты. Там же я приобрёл на кассе заинтересовавшее меня издание "Сборник документов о пограничном споре между Россией и Украиной в 1920-1925 годах за Таганрогско-Шахтинскую территорию Донской области".
Спустя несколько дней, прибыв в Москву, удалось встретиться с его составителем Юрием Галкиным – уроженцем Донского Приазовья и сотрудником Центрального архива Минобороны РФ. В беседе выяснилось что сборник стал попутным результатом работы автора, занимавшегося поиском источников о завершающем периоде Гражданской войны на Юге России.
Запомнилась рассказанная им история о том, как под Луганском операция против атамана Блохи свела вместе трёх будущих знаменитостей: прославленного партизанского командира Дмитрия Медведева, руководителя атомной отрасли Авраамия Завенягина и печально известного генерала Власова. И ещё о том, как преисполненный отчаяния Нестор Махно предпринял рейд в Вёшенскую, где при весьма драматических обстоятельствах у него произошла встреча с будущим известным писателем Михаилом Шолоховым. Результатом нашего общения с Юрием Галкиным стал целый цикл материалов, увидевших свет на страницах "Донецкого кряжа".
Публикация цикла вызвала большой резонанс в обществе. Необандеровцы ничтоже сумняшеся попытались присвоить себе анархиста Блоху даже несмотря на то, что Петлюра назначал за его голову щедрое вознаграждение: здесь сработал принцип "враг моего врага". А перипетии территориального конфликта были восприняты читателями скорее как информация, ждущая своего часа: тучи, пусть и незаметно, но начинали сгущаться.
Время пришло в 2014 году: победа Русской Весны в Донбассе стала настоящей неожиданностью для экспертов, делавших ставки на Одессу, Харьков, Днепропетровск, и вообще – на что угодно, кроме Донецка и Луганска. В такой ситуации обращение к истокам конфликта – дело совершенно естественное.
Триумф волюнтаризма
Отправной точкой конфликта принято считать 18 января 1920 года. В этот день газета "Луганские известия" опубликовала приказ губернского революционного комитета о включении в состав Донецкой губернии Чистяковского, Бело-Калитвенского, Боково-Хрустальского и Александро-Грушевского районов находившейся на тот момент в стадии упразднения Области войска Донского, где была только что установлена советская власть. Если посмотреть на карту, то Чистяковский район – это современные города Торез, Шахтёрск и Снежное в ДНР, Боково-Хрустальский район – это нынешние города Антрацит, Красный Луч и Ровеньки в ЛНР, два остальных района – это города Ростовской области Белая Калитва, Каменск-Шахтинский, Красный Сулин, Гуково, Новошахтинск и Шахты.
При этом сама Донецкая губерния стремилась стать частью России, а не Украины: спустя пару недель съезд волостных ревкомов Юзовского района (ныне – территории, окружающие столицу ДНР) постановил о том, что "настаивает на быстром экономическом и политическом слиянии Донецкой губернии с Советской Россией в едином ВЦИК Советов". Причём не печатях и Юзовского района, и Донецкой губернии того времени отчётливо видна надпись "РСФСР".
Ситуация начала меняться буквально через несколько дней когда Политбюро ЦК ВКП(б) поручило Сталину возглавить совет Украинской трудовой армии (Укртрударма): в условиях завершения Гражданской войны выводимые в резерв воинские части отправлялись на восстановление стратегических отраслей промышленности. Но выяснилось что работы для трудармейцев в преимущественно аграрной УССР слишком мало. Ещё одной проблемой, волновавшей Сталина, был малый удельный вес промышленного пролетариата в республике – главной опоры советской власти. Однако и то, и другое имелось в Донбассе.
С этой целью 15 марта 1920 года расквартированный в Харькове Совет Укртрударма по настоянию Сталина и за его подписью принимает следующее решение: "Образовать Донецкую губернию из частей: Харьковской, Екатеринославской губерний и Области войска Донского". 23 марта поступило одобрение со стороны Совнаркома РСФСР, а 2 апреля – и со стороны ВЦИК РСФСР за председательством Михаила Калинина. 16 апреля новые границы Донецкой губернии были утверждены Президиумом Всеукраинского ЦИК Советов: от упразднённой Области Войска Донского помимо уже упомянутых территорий ей достались Таганрогский округ полностью, а также две станицы Черкасского округа.
Над Таганрогом пахло порохом…
Руководство вновь образованной Донской области категорически отказалось соглашаться с принятыми без учёта его мнения волюнтаристскими решениями. 27 марта постановление Донисполкома объявило незаконной и юридически ничтожной передачу ряда западных районов в состав Донецкой губернии, а восточных – в Царицынскую губернию, а окружным властям направили приказ не подчиняться Луганску, который был тогда центром Донецкой губернии.
Особенно активно сопротивлялся Таганрог. Дело дошло до того, что украинские власти действительно готовились к вооружённому усмирению не желающих подчиняться их требованиям таганрожцев. Об этом сообщается в телеграмме Таганрогской окружной конференции РКП(б), отправленной на имя Ленина 24 апреля 1920 года. В результате пришлось вмешаться НКВД: в телеграммах от 28, 29 и 30 апреля, отправленных с Лубянки ростовским, луганским и таганрогским властям предписывалось немедленно подчиниться решениям ВЦИК и Совнаркома. Угроза силового сценария была снята.
Партийная дисциплина хоть и возобладала, но не устранила первопричин конфликта. Не помогла даже замена партийного руководства в Шахтах и Таганроге на более лояльное к Харькову, являвшемуся тогда столицей УССР: население стремилось вернуться в состав России. На местах неоднократно устраивались сходы граждан, отправлявших в Москву коллективные письма с требованием пересмотреть решение о передаче той или иной территории в состав Украины.
Все попытки оспорить принятые решения воспринимались украинским руководством в штыки. Более того, официальный Харьков ответил встречным требованием о дополнительной передаче в состав УССР территорий Приморской волости Ростовского округа и железнодорожного узла Миллерово, а отдельные украинские партработники выдвигали идеи о пополнении территории республики городами Ростов-на-Дону и Новочеркасск.
Ни к чему хорошему это привести не могло: управление спорными территориями было потеряно до конца года. Зато неразбериха оказалась на руку многочисленным повстанческим отрядам, боровшимся против политики "военного коммунизма": силовики двух республик не всегда могли согласовать в чью зону ответственности зашли повстанцы.
Резали по живому
Борьба сторон продолжалась до 11 июля 1924 года. В тот день на заседании Политбюро ЦК РКП(б) было принято решение о возвращении части спорных районов в состав РСФСР. В сентябре того же года началась работа по окончательному урегулированию конфликта, длившаяся по декабрь 1925 года.
В результате этих протестов центральная власть пошла на некоторые уступки и вернула в состав РСФСР большую часть ранее отторгнутого. Но решение, как и полагается в подобных случаях, было принято максимально не устраивающим обе стороны: практика показывает что именно такие вердикты меньше всего пытаются обжаловать.
Третья часть спорных территорий досталась Украине. Но если отторжение произошло за два месяца, то на работу по возвращению ушло в шесть раз больше: делили всё и вся. Когда украинские власти узнавали, что та или иная территория будет возвращена России – тут же начинался вывоз станков и прочего оборудования с предприятий, а в Шахтах прекратили строительство больницы и увезли всё, что на неё было выделено. Больницу, правда, достроили, но лишь к началу 1930-х годов.
С мнением населения считались далеко не всегда. Часто при разделе территории село оставалось на Украине, а земли крестьян из этого села – в России и наоборот. Были случаи, когда границы проводились по улицам населённого пункта. Типичный пример – бывшее пограничное село Успенка на линии Таганрог – Иловайск: в 1924 году при размежевании между республиками его попросту разрезали надвое. Похожая участь постигла Меловое и Чертково на границе ЛНР и Ростовской областей: там граница прошла по линии железной дороги.
Конфликт на этом не был исчерпан: на протяжении последующих полутора десятилетий из переданных в состав Украины районов продолжали поступать письма с просьбой о возвращении в состав России. При этом основная масса причин недовольства носила социально-экономический характер, хотя политика украинизации тоже не устраивала многих. Последнее такое письмо было отправлено из Амвросиевского района, ныне – ДНР, а тогда – Сталинской области в августе 1941 года когда гитлеровские полчища приближались к берегам Днепра.
И ещё. До февраля 2022 года фактические границы Донецкой и Луганской Народных Республик практически полностью повторяли на карте очертания доставшегося Украине при разделе спорных территорий…
Александр Дмитриевский
Убей-не пойму.за что хохлы ненавидят большевиков.Больше их в мире ссаным шароварам никто ничего не дал...впрочем они всех ненавидят!!!
Оценили 20 человек
24 кармы