Мой сын никогда не будет учиться за деньги, не для этого мы переехали из Таджикистана в РФ

Я, Мехри, прибыла в Россию из Таджикистана семь лет назад вместе с супругом и сыном. Наш родной Душанбе мы оставили в надежде на лучшую долю, ради грядущего нашего ребенка, которому в ту пору было всего пять лет. Россия виделась землей возможностей: трудоустройство, образовательные учреждения, медицинские услуги — все то, что желаешь для своей семьи.

Однако с каждым годом я сталкиваюсь с новыми установлениями, которые затрудняют наше существование. Не так давно мне стало известно, что обучение в школах для детей мигрантов планируют сделать оплачиваемым. Мой сын не будет получать образование за деньги — не ради этого мы переехали сюда, покинув родину, близких и привычный образ жизни. И это не единственное обстоятельство, которое заставляет меня ощущать себя здесь посторонней.

Поведаю о том, как я, мать из Таджикистана, воспринимаю эти перемены, и поделюсь, какие еще законы вызывают у меня беспокойство. Замечу сразу: я излагаю свои мысли с уважением, как учит нас наша памирская мудрость — «сердце открыто, но язык сдержан».

Когда до меня дошла информация о том, что образование в школах для детей мигрантов может стать платным, мое сердце болезненно сжалось, словно от резкого горного холода. Мой сын Алишер учится в шестом классе одной из московских школ. Он прилагает усилия, осваивает русский язык, хотя в первые годы ему было непросто.

Преподавательница отмечает его усердие, говорит, что он хорошо декламирует Пушкина и пишет изложения. Но теперь я опасаюсь за его будущее. Оплачивать учебу? У нас с мужем, обычными тружениками, таких средств нет. Я занимаюсь уборкой в офисах, муж работает на стройке. Каждую копейку мы бережно откладываем на питание, одежду и оплату комнаты в коммунальной квартире. О каком платном обучении может идти речь, если я даже учебные пособия приобретаю с рук?

В Таджикистане мы убеждены: «Мудрость – это сияние, бесценное, как солнце». Учеба должна быть доступна каждому, как течение реки. Алишер грезит о карьере врача, чтобы исцелять, как наш уважаемый сосед из Душанбе, доктор Рустам, почитаемый всей округой. Если образование станет платным, его надежда останется лишь темой наших бесед за ужином. Мне непонятно, почему мой ребенок, изучающий русский язык и соблюдающий местные законы, должен платить за то, что другие получают бесплатно. Мы приехали не за милостыней, а за возможностью построить достойную жизнь.

Экзамены по русскому: как покорение вершины

Еще одно правило, вызывающее у меня беспокойство, – это тестирование по русскому языку для зачисления в образовательное учреждение. Я слышала, что детей иммигрантов теперь заставляют проходить проверку, чтобы подтвердить знание языка. В случае неудачи, путь в школу будет закрыт. Алишер уже посещает занятия, но я переживаю за младших детей наших знакомых. Например, сын моей подруги Зарины, пятилетний Тимур, только начинает говорить по-русски. В детском саду он изучает слова, но как он сдаст экзамен? Это все равно, что отправить ребенка покорять высочайшую гору без необходимого снаряжения.

В нашей культуре есть мудрое изречение: "Ребенок развивается подобно цветку – нужно лишь дать время, чтобы он расцвел". Русский язык представляет собой сложность даже для взрослых. Я сама до сих пор испытываю трудности с падежами, несмотря на все мои старания. Почему бы не обучать детей языку в школьной среде, в коллективе сверстников? Именно там Алишер смог улучшить свою речь благодаря терпеливой учительнице Ольге Ивановне, которая усердно объясняла ему слова. Сейчас же хотят, чтобы малыши проходили тестирование, причем с ограниченным числом попыток. Что произойдет, если ребенок не сможет успешно пройти тест? Его запрут дома, словно в клетке? Это крайне несправедливо, особенно по отношению к тем, кто только прибыл в страну и пытается адаптироваться.

Биометрические данные и проверки: ощущение постоянного наблюдения

Недавно мне стало известно, что с декабря 2024 года все приезжие обязаны будут предоставлять свои биометрические данные: отпечатки пальцев, фотографии и даже голосовые образцы. Это условие становится обязательным для въезда в Россию и продления документов. Я понимаю, что это делается для обеспечения порядка, но меня это не радует. Когда я стояла в очереди в миграционном центре, чтобы обновить свою регистрацию, меня преследовало ощущение, будто я нахожусь на допросе. Сотрудница смотрела на меня с недоверием, как на постороннюю, хотя я живу здесь, исправно плачу налоги и обеспечиваю чистоту в офисах. Моя бабушка часто говорила: "Держи язык за зубами, но сохраняй открытое сердце", но как оставаться открытым, когда тебя постоянно проверяют?

Эти базы данных с биометрической информацией вызывают у меня тревогу. Что, если эти данные попадут в чужие руки? У нас в Таджикистане рассказывали, как в других странах такие базы данных использовались во вред людям. Я не хочу, чтобы мой сын рос в стране, где его отпечатки пальцев где-то хранятся, как будто он совершил что-то преступное. Мы приехали сюда в поисках работы и образования, а не для того, чтобы чувствовать себя под постоянным надзором.

Запрет на воссоединение семей: душевная боль

Еще одна новость, которая меня очень расстроила, – это возможный запрет мигрантам привозить свои семьи. Это удар в самое сердце. Когда мы покидали Душанбе, я не могла оставить Алишера с бабушкой – он мой единственный сын, смысл моей жизни. Как мать, я должна видеть, как он растет, учится и радуется жизни. В Таджикистане говорят: "Семья – это очаг, без которого нет тепла". Без семьи мы бы не смогли выжить здесь, в чужом городе, где все кажется незнакомым.

Супруг, Шариф, вынужден трудиться по 12 часов ежедневно, чтобы обеспечить нам возможность оплачивать жильё. Если бы я осталась в Таджикистане, а он находился здесь в одиночестве, кто бы взял на себя заботу о нашем сыне? А сейчас утверждают, что семьям лучше оставаться на родине. Это приведёт к тому, что тысячи детей, таких как мой Алишер, лишатся возможности воссоединиться с родителями, посещать школы и строить своё будущее. Я не могу понять, как можно разделять родителей и детей. Это противоречит нашим традициям, где семья считается наивысшей ценностью. Ограничения в трудоустройстве: где искать средства к существованию?

Ещё одно нововведение, которое сильно затрагивает нас, – это ограничения в сфере занятости для мигрантов. С 2024 года были утверждены новые перечни профессий, которые стали недоступны для иностранцев. Например, в Москве мигрантам запретили работать в такси и заниматься торговлей на рынках. Мой брат Джамшед, приехавший два года назад, мечтал стать водителем, как его отец в Худжанде. Он успешно сдал экзамены, получил водительское удостоверение, но теперь не может найти работу. «Труд – это достоинство мужчины», – говорил наш отец, но как сохранить это достоинство, когда перед тобой закрывают все двери?

Я знаю много женщин из Таджикистана, которые занимаются уходом за детьми или уборкой. Но и эти виды деятельности также хотят ограничить. Если нас лишат возможности зарабатывать, как мы сможем оплачивать продукты, аренду жилья, школьные принадлежности для детей? Я не хочу, чтобы мой сын видел наш с мужем страх перед будущим. Мы приехали сюда не просить помощи, а работать, но новые законы словно говорят: «Ваше присутствие здесь нежелательно».

Каждые квартал я посещаю центр миграции для обновления моей регистрации. Это стало своего рода испытанием на прочность. Однажды, из-за болезни Алишера, я задержалась с визитом на пару дней, и меня оштрафовали на кругленькую сумму – 5000 рублей. Это ощутимая часть моей недельной зарплаты! У нас в Таджикистане говорят: «Приход гостя – всегда праздник, но он не должен быть бременем». Почему же я здесь, несмотря на все мои старания соблюдать правила, ощущаю себя незваной гостьей, а скорее нарушительницей?

Новые правила регистрации ощутимо усложнились. Теперь недостаточно просто предъявить договор аренды, необходимо подтвердить факт проживания по указанному адресу. Хозяин нашей комнаты, москвич по имени дядя Коля, человек хороший, но боится подписывать какие-либо документы, опасаясь возможных проблем. Если я не смогу продлить регистрацию, нам грозит выселение. Что тогда будет с учебой Алишера? Я мечтаю, чтобы он рос без страха, который преследует нас, взрослых.

Вера в лучшее

Несмотря на все преграды, я не теряю веру в то, что Россия может стать для нас настоящим домом. Мой сын обожает свою школу, своих друзей Ваню и Катю, и строит планы на будущее. Я хочу, чтобы он имел возможность учиться бесплатно, наравне с другими детьми, чтобы его оценивали по знаниям, а не по языку, чтобы наша семья всегда была вместе. В Таджикистане нас учили: «Терпение открывает любые двери». Я стараюсь быть терпеливой, но в то же время надеюсь, что законы станут более гуманными, что в нас увидят не чужаков, а людей, стремящихся к честной жизни.

Вот бы ещё доходчиво пояснила кто её сюда звал и зачем...Культурная нация-не заводы жгут,а концертные залы,вместе со зрителями

https://dzen.ru/a/aCjWFryb-XL3fFgT