Диктатура взрослых: Роман Носиков об инфантилизме любых «идеологий протеста» в России

В свете пенсионной реформы в нашем многострадальном обществе вновь обострилась дискуссия об идеологии современной российской государственности. В связи с этим количество «попавпутов» — то есть попаданцев прямо со специального аналитического дивана во Владимира Путина — возросло втрое.

Внимание мое привлекло достаточно радикальное высказывание публициста Леонида Радзиховского в интервью «Путин до 40 лет не жил», данном украинскому изданию:

«Путин развлекается. Если вы уберете из его политики элемент просто развлечения — журавли, свадьбы, хоккей, плавание — то вообще непонятно, что там останется. <...> У Путина нет идей — вообще никаких. И никогда не было. У Ленина были идеи, у Гитлера были идеи, у Сталина были идеи, у Черчилля были идеи, у президента Обамы были идеи. У Путина идей нет. Вот и вся загадка господина Путина. А по жизни он любит развлекаться. Он жить начал в 40 лет. До 40 лет он не жил. В 40 лет он начал жить, а в 47 лет он стал русским царем. Вот он и наверстывает».

Здесь сразу можно отметить несколько занимательных моментов.

Во-первых, это уже не первый российский левак, с удовольствием общающийся с украинскими журналистами, осуждающий «русскую агрессию против Украины» и так далее. Эти левые заключили, на первый взгляд, странный союз с националистами и даже нацистами, с исламистами-дудаевцами и другими совсем не левыми силами. С одной стороны, это дико — видеть рядом красные знамена и флаги с волчьим крюком. А посмотришь на лица людей, которые эти знамена носят, — и как-то все сразу органично и гармонично.

Второе, что примечательно, — это мотив, которым объясняются поступки и политика президента России: «развлечение». Наверстывание скучной жизни до 40 лет.

Все бы ничего, но недавно состоялись сразу два события, внешне никак не связанные с обсуждаемым вопросом, но на самом деле имеющие к нему самое непосредственное отношение. Событие раз: протесты против пенсионной реформы собрали в Москве почти десять тысяч человек, в основном молодежи. Событие два: в той же Москве состоялся семинар заграничного американского коуча Тони Роббинса. Билеты на него стоили до полумиллиона рублей, однако коуч собрал полный Олимпийский.

В итоге людей, готовых потратить от 30 до 500 тысяч рублей, чтобы разбудить «внутреннего исполина», в Москве оказалось в семь раз больше, чем борцов за пенсии.

Даже не знаю, кто опаснее: люди без денег, которые всерьез думают, будто пенсии можно добыть из космического вакуума, или люди с деньгами, которые считают, что смогут добыть успех из внутреннего исполина.

Но при чем тут идеология современной России вообще и президента, в частности? Дело в том, что мы подобрались к главным идеологическим установкам, объединяющим правых с леваками, коммунистов с либералами.

Какая идея позволила тем и другим позабыть фундаментальные различия в понимании Добра и Зла? Почему люди, обвинявшие Россию в противоположных вещах: в имперском синдроме и низкопоклонстве перед Западом, в либерализме и «совковости», в патернализме и популизме, в антикоммунизме и сталинизме, — вдруг оказались теперь плечом к плечу?

У меня есть неприятная и скучная гипотеза.

Все дело в том, что у команды, которая сейчас управляет Россией, есть своя идеология, которая формулируется так: «Практика — критерий истины». Им все равно, как называется тот или иной метод воздействия на реальность и каково его происхождение: либеральное или социалистическое. Он просто должен работать. Если для достижения результата действенным оказывается либеральный метод — на данный конкретный проект или участок ставится либерал. Если в каком-то секторе требуется методика, выработанная в советский период, — туда отправляется государственник.

Государственник, в силу своей профессиональной деформации, не может защищать права человека. Он всегда уступит государству и будет по-своему прав, не выпав за пределы собственной морали. Поэтому Совет по правам человека при президенте возглавляет либерал.

Государственник не может не уступить государству в вопросах монетарной политики, а это может сказаться на стабильности финансовой системы России. Поэтому ЦБР возглавляет либерал. 

Либерал, в силу своего понимания Добра и Зла, никогда не смог бы защитить предприятия ВПК и космической отрасли от «невидимой руки рынка» и стоящей за ней мировой олигархии, поэтому этими отраслями командовали и командуют государственники.

Либералы и государственники никогда не смогут принять настоящую роль госкорпораций в российской экономике. Поэтому самыми крупными инфраструктурными экономическими группами заведуют бывшие разведчики, и за это как первые, так и вторые называют их мафией: одни за роль во внешней политике, а вторые — за роль во внутренней.

Для нынешней российской команды управленцев абсолютно не важны намерения и идеалы, которыми кто-то из них руководствовался, когда что-либо начинал. Идеал им важен только в той мере, в какой он достигнут тем или иным порожденным им методом.

Их идеал государственности — жизнеспособность государства. Способность государства решать стоящие перед ним задачи по выживанию и развитию. Все остальное является средством к осуществлению этих целей, а также препятствиями или обстоятельствами.

Этот подход можно охарактеризовать как «взрослый». Потому что взрослый человек именно тем и отличается от ребенка, что несет ответственность за наступившие последствия от действий или бездействия. И принимает ее — вне зависимости от того, какими были его намерения.

Взрослый не имеет для себя нравственной возможности ссылаться на то, что он «не хотел», он «нечаянно» и он «не за это стоял на Майдане». Именно поэтому взрослый, лишенный подобных способов защиты от ответственности за будущее, всегда стремится его предвидеть во всей сложности, глядя на него без каких-либо искажающих призм идеологий, без экзальтаций, самообманов, патетических истерик и драматических переживаний о судьбах, идеалах и ценностях.

С теми же, кто возмущается российскими «измами»: хоть коммунизмом, хоть либерализмом — все в точности наоборот. Для них форма действия, modus operandi, важнее результата, потому что если нужный результат не наступил, то нужно просто повторить продиктованное идеологией действие еще раз — и рано или поздно результат произойдет. Высвободить невидимую руку рынка, разбудить внутреннего исполина, расстрелять олигархов и либералов во власти, покориться цивилизованному Западу, во всем пойти на конфронтацию с Западом, надеть всем косоворотку, надеть всем буденовку, все приватизировать, все национализировать. 

Эйнштейну часто приписывают такое определение безумия: «Это точное повторение одного и того же действия, раз за разом, в надежде на изменение».

На самом деле, это просто воинствующее детство. Радикальный инфантилизм, вооружившийся против ответственности, а следовательно и реальности, очками самых разных идеологий. Которые нужны в конечном итоге только для одного — требовать и не нести за эти требования никакой ответственности.

Собственно, именно поэтому ни Марк Аврелий, ни Джон Локк, ни Маркс с Лениным никогда не узнали бы в них своих последователей. Ведь то, что они создавали как средство изменения реальности и за что несли ответственность, в руках наших современников превратилось в инструмент капризного манипуляционного эскапизма-солипсизма, аналогичного детской истерике в магазине игрушек: «А я хочуууу!!»

Именно в силу этого они объясняют мир, как дети: «Путин развлекается», «Путин плохой», «Путин — прислужник капитала и Запада», «Путин — чекист и сталинист». Так они переживают угнетение диктатурой взрослых — адультократией.

Да продлится она как можно дольше.

P.S. Я бы, впрочем, усугубил ситуацию, запретив избирать и избираться гражданам до 33 лет, если те не имеют постоянной работы, семьи и детей, а также людям с неуплаченными алиментами и другими признаками инфантильности. Мое предложение, конечно, не будет принято руководством, а жаль. Я мог бы узнать о себе много нового.

Автор Роман Носиков