Суверенитет: вчера, сегодня, завтра...

  В течение последней недели все мировое информационное пространство бурлит по поводу конфликта между Катаром, с одной стороны, и Саудовской Аравией и всем возглавляемым ею арабским миром – с другой. Затяжное разрешение сирийского и украинского конфликтов происходит в общем-то фактически без участия тех сторон, вокруг которых и разгорелись данные конфликты. Многочисленные переговоры по КНДР – при наплевательском отношении к самой КНДР. Саммит в формате «G-20», который тоже все будет решать за весь мир. И так далее, и так далее, и так далее. Соглашения, ультиматумы, переговоры, бомбардировки… За государства и вместо государств. Государствам в такой политике нет и не может быть места.

  Суверенных государств сегодня уже практически не осталось. Таких, чтобы могли озвучить свои интересы устами своих всеми уважаемых лидеров – и озвученное последовательно и неукоснительно отстаивать. Решения «мирового сообщества», даже неприкрыто вторгающиеся во внутригосударственную сферу, должны беспрекословно приниматься и незамедлительно исполняться, в противном случае они будут навязаны ракетно-бомбовым путем – и все равно исполнены, и все это, что интересно, не считается актом агрессии со стороны горячо любимого «мирового сообщества». При чем тут агрессия? Теперь это никакая не агрессия, это «международное право», «права человека» и «общечеловеческие ценности».

  Нынешние международное право и международная практика по-иезуитски гибки по форме и средствам, но магистрально направлены по сути. «Террористы», «экстремисты», «аннексия» - это про тех руководителей, которые отстаивают административно-территориальную идентичность вверенных им государств либо государственных образований. «Либералы», «демократы», «толерантные» - это про тех, кто хочет отказаться от собственной идентичности и быть пластилином в руках у элит, постоянно меняющих свои позиции по ресурсным соображениям. «Террористы» должны быть «толерантно» уничтожены под корень космополитами – вот тренд всей нынешней мировой политики. А уничтожение начинается, в первую очередь, в информационно-идейной плоскости, и первостепенным элементом этого самого уничтожения является искажение/подмена понятий.

   В частности, вот сейчас люди вообще не понимают, что такое суверенитет, хотя это, в сущности, базовая категория государственности. И понимание данной категории от людей усиленно скрывается. В частности, на величайшем ресурсе планеты - «Википедии» - написано, что суверенитет – это «независимость государства во внешних, и верховенство государственной власти во внутренних делах». Примерно такое же корявое определение подается и во всевозможных курсах теории государства и права в профильных юридических вузах. Но что это определение означает? Как может быть государство независимо во внешних делах? Ведь очевидно, что если одно государство контактирует с другим (или с другими), то ему что-то нужно, а значит – оно уже не в полной мере независимо – и в какой-то мере связано политикой другого государства (или других государств). И что означает «верховенство государственной власти во внутренних делах»? Вот у нас в 90е годы значительная часть вопросов решалась бандформированиями или под их непосредственным влиянием – они что, были суверенной государственной властью? По такому определению, выходит, что так. Как видим, даже поверхностное рассмотрение «общепринятой» дефиниции суверенитета выявляет множество несуразностей. А между тем, классическое понимание суверенитета – абсолютно другое.

  Автором термина «суверенитет» является французский политолог XVI века Жан Боден. По Бодену, суверенитет – это ничем не ограниченная на своей собственной территории власть монарха, управляющая множеством домохозяйств и их общим достоянием. Вот тут все понятно: есть главный, его пост наследуем, его решения не обсуждаются, а только незамедлительно исполняются, природа его власти – как сакрально-нормативная, так и экономическая. Суверенитет может быть только в формате монархии – и с международными отношениями соприкасается в общем-то опосредованно.

  Разумеется, в XVI веке, когда в мире господствовала монархическая система управления, данное определение было поистине сакрализовано, но чем дальше человечество отходило от монархии, тем больше потребовалось терминологических искажений – и, конечно же, в первую очередь, в части суверенитета. Сейчас мы стоим на пороге времен, когда термин «суверенитет» вообще уйдет в прошлое. Это нормально. Немало терминов ушло, уходит и будет уходить. «Абинтестато», «манципации», «канопа», «патеси»… Сегодня никто этими терминами уже не оперирует, хотя много веков назад они были обиходными. Видимо, термин «суверенитет» - на очереди. Кстати, значительное снижение интереса к понятию «суверенитет» за последние даже десять лет очевидно, достаточно проанализировать частоту его употребления хотя бы в тех же СМИ.

  Но наивно было бы считать, что мировое правительство пришло к власти за последние десять лет – и мгновенно перекособочило мозги миллиардов людей. Такие дела с кондачка не решаются. Проекты по разгосударствлению выдвигались еще с XVIII века – в виде так называемого «просветительства», - а весь XX век, начиная примерно с 30х годов, - по сути дела, был всемирной борьбой между государством и разгосударствлением, и последнее в итоге победило, торжественно закрепив свой триумф развалом Советского Союза. Свободное циркулирование людей, ресурсов и информации, открытость границ, электронные деньги, ненависть к государственной системе в целом и к правоохранительным органам с армией – в частности, идеология «не-дай-себе-засохнуть» - все это и многое подобное есть, в сущности, шажки на пути к мировому правительству. Ведь чтобы построить нечто конструктивно новое, надо первоначально дискредитировать и размазать старое, противопоставив старому определенную альтернативную систему ценностей.

  Если еще вчера границы между государствами были железобетонными (или, по крайней мере, до крайности труднопроницаемыми), то уже сегодня все административно-территориальные препоны и перегородки преодолеваются практически любым человеком - при минимальных усилиях. «Светлое» завтра, вполне вероятно, порадует нас уже не только фактической, но и юридической ликвидацией государств как таковых, с их границами и прочими ограничениями и условностями. На смену многотысячелетнему и пока еще привычному административно-территориальному делению решительной поступью идет транснациональное и транстерриториальное управление, при котором все мировые процессы вершатся и координируются определенной горсткой людей – из самых разных стран, с разных континентов и из разных возрастных групп. Сегодня это уже очевидно и неоспоримо.

  Как будет называться это мировое правительство – «Комитет 300», «G-20», Бильдербергский клуб или как-то еще – не принципиально. Сути дела это не меняет. Уже сейчас практически все насущные вопросы мировой политики решаются международными полутеневыми структурами, что, конечно же, принципиально отрицает принцип государственного суверенитета. Что собой будет представлять уже практически кристаллизовавшееся мировое правительство – тоже вряд ли имеет какое-то значение. Скорее всего, в него пустят определенное количество незамужних женщин, негров, гомосексуалистов, андрогинов и малолетних видеоблогеров – толерантность как-никак. Заседания мировых правителей вряд ли будут территориально прикноплены к определенному городу, а также вряд ли будут зафиксированы в определенном формате: скорее всего, для целей плюрализма, мировые правители будут регулярно съезжаться в разных городах, а также под разными названиями своих встреч и структур. Весьма вероятно, что будут созданы всемирная армия и всемирная полиция, и их будут натравливать на тех, кто принципиально не согласен с космополитизмом. Всемирные карательные структуры также могут быть использованы для инициирования мировых войн и цветных революций – тогда, когда мировым правителям не удалось договориться, и необходимо выявить самого сильного и правого.

  Колесо истории остановить невозможно - во всяком случае, волевыми усилиями отдельно взятых людей и даже государств. Тенденция к разгосударствлению обозначена максимально недвусмысленно, хотя и поныне принято подтрунивать над конспирологами. Нам остается лишь некоторым образом радоваться, что в мировое правительство войдет хоть какое-то количество русских людей – пока еще национальность и территория имеют хоть какое-то значение.

  Вопрос в другом: а что делать при таком миропорядке нам, простым смертным? Ведь, как показывает практика, все международные кулуарные соглашения касаются ресурсных вопросов в интересах элит – и нимало не затрагивают так называемых «простых людей». По всей видимости, при уже назревшей, но пока не в полной мере проявившей себя системе - имущественная поляризация, и без того аномальная, лишь усилится, причем усилится в геометрической прогрессии. А высшими добродетелями «простых людей» станут неосознанность, рабская покорность и готовность в любой момент стать расходным материалом за чьи-то углеводородные миллиарды. За падение Советского Союза расплачиваться будем еще долго – и, похоже, расплата с каждым новым десятилетием будет все большей.

+