О ВРЕДЕ ОБРАЗОВАНИЯ

История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков (В. О. Ключевский).

Излишняя начитанность вредит адекватному, как ныне выражаются, восприятию и окружающей среды вообще, и всего происходящего в оной в частности. Такому излишне начитанному индивиду трудно отделаться от впечатления, что испытываешь нечто вроде dijon vu («уже виденного»). Ну, или «уже читанного». В смысле, то, что происходит здесь и сейчас, до странности напоминает то, о чем ты уже по крайней мере читал, так что будто заново смотришь старый сериал с давно известным финалом.

Скажем, не перестаешь дивиться нашей прогрессивной общественности. Вот просто один в один с началом ХХ века. Читаешь стенограммы выступлений депутатов той же Государственной Думы, например, IV созыва, и будто присутствуешь на сегодняшнем митинге нашей даже самой что ни есть внесистемной, прости господи, оппозиции. При этом уместно отметить, правда, что уровень аргументации, как и ораторского искусства, у тогдашних борцов с режимом был на порядок выше нынешних самовлюбленных юристов-заочников и прочих кандидатов околовсяческих наук.

Двусмысленный инцидент со злодейским покушением на исподнее белье А. А. Навального, а того более неуклюжая акция по скандальному водворению "берлинского пациента" в застенки путинской тирании, в который раз создали то самое ощущение dijon vu («уже виденного»). о котором поминалось выше. В том однако лишь смысле, что события эти лишний раз послужили иллюстрацией мысли Георга Вильгельма Фридриха нашего Гегеля о том, что история имеет свойство повторяться, но если в первый раз она являет себя в виде трагедии, то во второй не тянет более чем на фарс.

Именно поэтому рейсовый самолет Берлин-Москва едва ли войдет в анналы на равных с историческим "пломбированным вагоном". В коем в апреле 1917 года, по убеждениям наших клинических патриотов, немцы десантировали в Россию тех самых "30 жидов", которые и обрушили единую и неделимую тысячелетнюю империю. Кстати, как там ни относись к Л. Д. Бронштейну (Троцкому), но в одном с ним трудно не согласиться: сама идея об этом оскорбительна для русского народа. С другой стороны, великий и могучий Советский Союз столь же покорно и безропотно отправился на свалку истории, что само по себе навевает мысли об исторических параллелях, которые почему-то вдруг пересекаются, подчиняясь своим, только им ведомым законам, объяснить которые не смог бы даже "Коперник геометрии" Н. И. Лобачевский.

И если уж поминать «Россию, которую мы потеряли», то уместно заметить, что никогда та же былинная наша интеллигенция, в большинстве своем уже разночинная, а не дворянская, то бишь те самые "кухаркины дети", в сущности. в отношении по крайней мере материальном не жила так, как при Николае Кровавом. Ни десятилетия до, ни десятилетия после. Не случайно, что при всей патологической тяге советских вождей сравнивать достижения Страны Советов с 1913 годом в статотчетах тщательно избегались сопоставления по уровню жизни, зарплат и покупательной способности не только университетских профессоров, но даже сельских учителей и промышленных рабочих..

Понятно, что реальная картина жизни в годы правления будущего царя-страстотерпца была далека от пасторалей в стиле С. С. Говорухина времен его скоропостижной смены вех, но во всяком случае развитие капитализма в России давало основания для самых оптимистических прогнозов. Так что замордованный окружающей действительностью homo soveticus конца 80-х, насквозь продутый ветрами перестройки, никак не мог понять, а вот они-то, которые в такой замечательной России жили, с какого рожна решили, что "Так жить нельзя!"? Им-то чего не хватало, если так упоительны были вечера, а хруст французской булки слышался буквально из каждой подворотни?

Парадокс, однако, в том, что никогда еще наше исконное "мыслящее меньшинство" так единодушно не задыхалось в "душной атмосфере самодержавия". Восторженные дамочки из самого что ни есть приличного общества млели от ораторов-говорунов, всех этих "аблакатов" и прочих присяжных поверенных, не только в салонах для избранных. но и с думской трибуны клеймивших деспотизм и алчущих увидеть над Россией зарю свободы. И "каждый честный человек" считал своим долгом сказать свое "фи" кровавому режиму и одобрить любые действия героев-революционеров, вплоть до террора. Потому что "иначе они не понимают".

Революционное насилие, как известно опять же каждому честному человеку, это "повивальная бабка истории", а значит и террор в отношении царских сатрапов есть законное право народа в ответ на попрание прав и свобод человека и гражданина. И с упоением декламировали:

Самовластительный Злодей!

Тебя, твой трон я ненавижу,

Твою погибель, смерть детей.

С жестокой радостию вижу.

А значит, Верочку Засулич не судить за покушение на убийство царсккого сатрапа, но триумфально оправдать и незамедлительно причислить к сонму святых освободительного движения. Кстати, характерно, что девочка из хорошей семьи В. И. Засулич с блеском окончила тот самый Казанский Родионовский институт благородных девиц, что и другая не менее в истории России наследившая террористка Верочка Фигнер. Тоже девочка из хорошей семьи, отдавшая всю себя святому делу борьбы с царской тиранией. Заслужившая даже смертный приговор, но помилованная на волне возмущения лучших представителей прогрессивной общественности.

И ведь, надо думать, в этом самом институте благородных девиц учили и Закону Божию, и в духе "гнусно прославленной" триады графа С.С. Уварова внушали идеалы православия, самодержавия и народности, но вот поди ж ты. Ну прям чисто нынешняя наша краса и гордость Высшая школа экономики какая-то.

А вот Софочка Перовская таки была повешена в 28 лет, как организатор убийства царя Освободителя Александра II. Дочь, на минуточку, губернатора Петербурга Л. Н. Перовского, потомка графа А. Л. Разумовского. Кстати, в Ярославле у нас до сих пор есть улица Софьи Перовской. В районе с символичным названием Красноперекопский. Та самая историческая преемственность, которая и составляет одну из утвержденных на высшем уровне духовных скреп сегодняшней России.

Но все-таки, вот им-то чего не хватало? Всем этим мальчикам и девочкам из хороших семей, всем этим тогдашним егоркам жуковым, генеральским сынкам и губернаторским дочкам, вдруг решившим, что им одним ведомо, "как нам обустроить Россию". Буде же не захочет она, дура замшелая, поспевать за бегом прогресса, то клячу истории мы так пришпорим, что вскачь припустится. Ваше слово, товарищ маузер!

А если в общем, то не хватало им свободы, правда не очень понятно, какой именно, то есть в чем именно конкретно их проклятый царский режим утеснял. Впрочем, в том, вероятно, и высота души истинного революционера того времени, что у большинства из них личная жизнь могла быть вполне благополучной.

Совсем как у того же их предшественника А. Н. Радищева, выпускника не провинциального института благородных девиц, а петербургского Пажеского корпуса, дослужившегося до статуса начальника Петербургской таможни. По нынешним понятиям это не хуже какого-нибудь нефтяного олигарха или столоначальника во всемогущей Администрации Президента. Живи себе, жри ананасы, рябчиков жуй, но нет: "Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвленна стала".

И вот, подчиняясь именно зову уязвленной души своей более чем благополучный чиновник стал личным врагом государыни Екатерины, по заслугам именованной Великой, и кончил жизнь свою в мучительной смерти, приняв, если верить легенде, порцию "царской водки": то ли по ошибке, то ли сознательно покончив жизнь после отеческого внушения графа П. В. Завадовского с напоминанием о Сибири: «Эх, Александр Николаевич, охота тебе пустословить по-прежнему, или мало тебе Сибири?».

Сегодня небезынтересно припомнить строки именного Указа Ея Императорского Величества Государыни Екатерины II от 4 сентября 1790 года. согласно коему Александр Николаев сын Радищев признавался виновным в изданием книги, «наполненной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный, умаляющими должное ко властям уважение, стремящимися к тому, чтобы произвести в народе негодование противу начальников и начальства и наконец оскорбительными и неистовыми изражениями противу сана и власти царской». Ничего не напоминает? Или опять всё то же dijon vu проклятое?..

Собственно, "истинные" революционеры всех времен тем и отличались, что они жизни готовы были положить на алтарь грядущей революции, ради великого дела избавления многострадального народа русского с-под ига самодержавия. И ладно бы свои жизни, но ведь они считали себя вправе звать к топору миллионы людей, то ли не отдавая себе отчета о последствиях, то ли руководствуясь принципом, наиболее ясно сформулированным Великим Кормчим Мао Цзедуном, проповедовавшим на Международной встрече коммунистических и рабочих партий встрече в Москве в ноябре 1957 года: "Я не боюсь ядерной войны. В мире насчитывается 2,7 миллиарда человек; не имеет значения, если некоторые будут убиты. Китай имеет население в 600 миллионов; даже если половина из них будет убита, всё ещё останутся 300 миллионов человек. Я не боюсь никого".

Вот и эти мальчики и девочки из хороших семей никого не боялись. И не боятся сегодня. Пусть сильнее грянет буря! Очистительная гроза развеет темные тучи, и над исстрадавшейся под гнетом тирании Россией взойдет наконец заря свободы, воссияет солнце новой жизни, и мы увидим, увидим обещанное небо в алмазах. Пусть даже не все, пусть половина, треть, четверть, десятая часть, пусть не наше поколение, но следующее. Все хорошо, все нравственно, что идет на пользу делу освободительного движения. Безнравственно оставаться в стороне на манер робкого пингвина, прячущего тело жирное на диване. На улицу, граждане, Родина ждет!

Но вот ведь какая "загогулина": как только они пытались с этим самым народом напрямую поговорить, объяснить необходимость активной жизненной позиции, так выходила какая-то несуразица, сапоги всмятку, ерунда на постном масле, свинячья петрушка да сорок бочек арестантов. В ответ на страстные проповеди вдохновенных курсисток и юношей бледных с горящими глазами "народ" ухмылялся в бороду, чесал потылицу и переговаривался понимающе: "Чудят баре!". После чего связывали "пропагаторов" ременными вожжами и с рук на руки сдавали становому приставу либо волостному старшине.

Не случайно в очерке "Загадочный человек" Н. С. Лесков, как бы отвечая Н. Г. Чернышевскому с его "особенным" человеком Рахметовым, дал следующий портрет этих самых буревестников грядущей революции: "Всё, что умели делать тогдашние революционеры, заключалось разве в том, чтобы, едучи с извозчиком, наговорить ему, сколь много стоит армия или чего стоят дворцы; или же дать, солдатику почитать «Колокол». Больше же никто ничего не умел делать, чем вполне и объясняется, что в романах и повестях, где выводились люди, устраивающие революцию, глухо говорилось, что люди эти поехали делать предприятие, а как это «предприятие» надо делать? – того никто не знал."

И опять все то же проклятое dijon vu. Когда Дениска, любимый сын банкира П. А. Авена, присягает на верность А. А. Навальному, то некая аберрация сознания у наблюдателя просто неизбежна. Когда студенты элитнейшей "вышки", Высшей школы экономики, едва ли не самого дорогого вуза страны, массово выходят на демонстрации протеста против отсутствия в путинской России свободы самовыражения и прочих атрибутов истинной демократии, то видишь в них именно достойных наследников и продолжателей великого дела, готовых взойти на костер (попасть под полицейские дубинки) ради все того же светлого завтра, когда воссияет над Россией заря освобождения. И станет у нас тут совсем как у них там. То есть, станем наконец на людей похожи.

Вообще, Характерной чертой нынешнего хериода можно считать то, что присягнуть на верность идеалам свободы и демократии с обязательным выкладыванием в Instagram'е соответствующих фоточек становится сегодня не просто делом чести, доблести и геройства для каждой сколько-нибудь публичной персоны, но и неотъемлемой частью пиар-компании по формированию собственного имиджа.

Правда, при всем том возникает естественный вроде бы вопрос. Ребятки, но что потом? Потом, когда на руинах самовластья воссияла наконец эта самая алая заря свободы. А потом сыновей-вольноперов этих прогрессивных дамочек топили баржами, а дочерей-гимназисток насиловали освобожденные солдатские и матросские массы. Нередко в тех же салонах, где ранее звучали пламенные панегирики будущей очистительной революционной буре и где теперь новая власть сидела. А те же В. И. Засулич и В. Н. Фигнер аламывали руки и клеймили большевистское правительство, которое «подмяло вымирающее от голода и вырождающееся с заткнутым ртом большинство». Словом, мама, роди меня обратно! Поздно, девушки!

А всех этих говорунов, адвокатишек и присяжных поверенных к стенке ставили как заложников из числа буржуАзии. И вот невольно мыслишка закрадывается: и правильно делали! Потому что вот тут уж именно "иначе они не понимают".

Вся эта школота, все эти прогрессивные особи - это бунт сытых, которым не свободы не хватает. Они ведь даже не объяснят внятно, чего им не хватает конкретно, кто и в чем их ущемляет. Кто, например, мешает пожизненному депутату А. Н. Грешневикову получать министерское жалованье за непримиримую борьбу за права и интересы трудящихся? С утра до ночи вопиют о цензуре, о зажатых ртах и спертой опять атмосфере.

Как поделилась одна участница недавних "карнавалов" протеста: "Прикольно было. Нас менты тронуть боятся. Это круто!". И т. д. Вот этого им не хватает, адреналиньчика. Публике скушно. Она приходит с "акции протеста" в теплую квартиру, видео уже выложено, мама не налюбуется, какая раскрасневшаяся, оживленная, веселая и красивая дочура. В сущности, никто не верит в возможность каких-то серьезных социальных катаклизмьмов. С жертвами, лишениями и прочим неизбежным. А потому можно и побузить, это же так прикольно.

И толку нет что-то объяснять, вразумлять и пытаться убедить. И впрямь, пока до реальной крови не дойдет, крови детей, братьев, мужей и т..д.., никто из этой публики не почешется. Причем это будут ИХ дети. Не В. В. Путина, не А. А. Навального и не всей этой нашей дружной политической сволочи без партийных различий. Нет, эти-то как раз своевременно расползутся, как крысы с обреченного корабля, по зарубежным норам: ведь даже у штатных борцов с режимом - поскреби, и отыщется маленькй домик где-нибудь на Корста дель Соль. А вот у всей этой офисной плотвы, демократствующего планктона, тех, кто сегодня бравирует своим игрушечным "несогласием с режимом",

Ох, прав был В. И. Ульянов: "Нельзя играть с революцией". Но они-то именно играют. Вот в чем угроза. В том, что это игра. На деньги в том числе. На большие деньги. Очень большие. Но главное - игра на жизни. Жизни страны, а значит и людей. Людей в первую очередь. .. А потом уцелевшие прогрессивные личности в парижских дешевых кабаках пьяные сопли по морде размазывали: "Мало, мало вешали!..". Такая вот заря свободы. Занавес.

Но есть у всего этого и обратная сторона. Любые более или массовые "протестные проявления" могут (и должны) служить для властей предержащих своего рода барометром, показывающим уровень недовольства существующим положением в широких поднадзорных массах вверенного отеческому попечению поголовья.

При этом, с одной стороны, важна не только массовость участников сама по себе, но и тот повод, в связи с которым люди решились выйти на улицы. Не одна же в конце концов пресловутая школота в них участвует, но немало вполне серьезных и ответственных вроде бы взрослых отцов и матерей семейст. Зависимость здесь прямая: чем менее существенным выглядит сам по себе повод, тем большую озабоченность это должно вызывать в соответствующих кабинетах. Если, конечно, допустить почти абсурдную по нынешним временам мысль, что столоначальников, с удобством в этих кабинетах располагающихся, волнуют не только перспективы собственной задницы и кармана, но и, выражаясь высоким штилем, исторические судьбы родины.

Потому что можно, конечно, изощряться в остроумии по поводу того, что на нынешнем этапе нового революционного движения в Россити трусы преподобного Алексия стали священной реликвией и знаменем. под которым в едином строю всякой твари по паре: от патологических либералов до клинических леваков из какой-нибудь Революционной рабочей партии, - но за этой карикатурой следует различать тот бесспорный факт, что уровень недовольства существующим положением достиг в стране той отметки, когда пресловутый "социальный взрыв" становится вероятным не только из-за самого на первый взгляд незначительного повода, но даже и вовсе без оного.

Так что все эти домыслы о том, кто там нам подкинул А. А. Навального, ЦРУ, БНД или Моссад, давно пора оставить по причине их клинической бредовости. Ирония исторической судьбы России в том и состоит, с какой готовностью мы рады поверить в чудесно спасшегося царевича Димитря, государя Петра Федоровича, попа Гапона, мировую закулису или мировую же революцию, коммунизм в отдельно взятой стране или братские объятия, в которые нас заключит цивилизованный мир, как только мы встанем посреди площади на колени и покаемся за все, в чем были и не были виноваты от Рюрика до Путина.

Оно бы и покаяться не грех, ибо грехов у нас и впрямь предостаточно. Причем вообще-то каяться в оных просто необходимо не для того, чтобы кому-то понравиться, а во избежание всё того же самого déjà vu, то бишь повторения пройденного. Но, во-первых, грехов за нами отнюдь не больше, чем у любой сколько-нибудь значительной державы. А, во-вторых, бессмысленно надеяться на отпущение истинных или мнимых грехов наших со стороны неудобоназываемого демократического сообщества.

Просто потому что по мере нашего признания в тех или иных прегрешениях будут всплывать из исторического небытия все новые и новые грехи, один другого непростительнее. Так что в конце концов Россия будет обречена биться лбом в пол до тех пор, пока старшие браться по разуму из неё последние мозги не вышибут.

Впрочем, глядя на наших сегодняшних либералиссимусов всех мастей, вспоминается точная их характеристика, данная П. Я. Чаадаевым: "Русский либерал — бессмысленная мошка, толкущаяся в солнечном луче; солнце это — солнце запада".

На этом фоне вполне органично уже смотрится и то, что трусы преподобного Алексия превращаются в сакральную реликвию. И если уж искать точку пересечения исторических параллелей, то и в том смысле, что и в 1917 годе нам г-на Ульянова сотоварищи никакие немцы не подсовывали. Нет, они, конечно, рады были помочь русским революционерам "шатать режим", но, вопреки утверждениям тогдашних наших либералов и нынешних официальных пропагандистов, революцию невозможно импортировать, они не устраиваются по приказу Коминтерна, Госдепа или в результате вселенского еврейского заговора.

С другой стороны, революции никогда не вершатся "народом", то есть теми самыми народными массами, от имени которых так любят ораторствовать политики всех стран и народов. Недовольство более или менее широких народных масс служит лишь своего рода театральным задником, на фоне которого скоморохи от политики разыгрывают свой бенефис. И здесь, как во всяком театре, всегда появляется шанс для тех же вчера еще незаметных актеров из второго-третьего состава, что у героя-любовника вдруг геморрой разыграется, а признанная примадонна голоса лишится, и тогда главное не упустить этот шанс. Ибо любая революция являет собой в идеале именно торжество посредственности. Когда посредственность, возведенная в ранг философской категории, становится одновременно и средством, и целью.

Обожествление народной массы здесь - необходимый инструмент для приведения всего населения к общему знаменателю, не более. Такого рода социальная хирургия подразумевает удаление из общественного организма всего "лишнего", избыточного, всего того, что по тем или иным причинам не устраивает новых хирургов. Причем речь не обязательно о политических взглядах, просто само по себе "выползание из рядов", превышение некоего обязательного для всех среднего уровня личности само по себе становится поводом для преследования. И поэтому на первый план выходят Великие Усреднители. те, кто наиболее полно, ярко и при этом в доступной для большинства форме смог выразить заветные желания и устремления толпы, те общественные накопившиеся комплексы, в которых, может быть, еще и сами эти люди не отдают себе отчета.

Кстати, общее у г-д Ульянова и Навального в том, что собственно Россия для них, как истинных революционеров, не более чем средство в борьбе за Всемирную Совдепию. Совдепию не в бранном смысле, но именно как идеал светлого всемирного завтра. Только у В. И. Ульянова это была Совдепия "трудящихся" в лице авангарда пролетариата, то бишь партии большевиков, а у А. А. Навального это Совдепия "демократических сил" с весьма неясными очертаниями. То есть понятно, что у власти должны стоять эти самые "демократические силы", но какие именно? Неважно, неважно - говорит г-н Навальный. Вот скинем клику Путина, а там разберемся.

Да, в сущности, и вся наша оппозиция сегодня, вплоть до самых что ни есть "системных" партий вроде КПРФ или "Справедливой России", готова следовать этому лозунгу. Собственно, ничего другого им уже и не остается. Как убеждала реклама начала благословенных 90-х: "При всем богатстве выбора другой альтернативы нет". Потому как все прекрасно отдают себе отчет в том неопровержимом, как бельмо на глазу, факте, что на сегодня ни одна из "системных" оппозиционных партий не способна организовать столь массовую акцию протеста, какую буквально за неделю устроил в Ярославле "штаб Навального".

Некий пикантный момент при этом состоит в том, что товарищи на местах зачастую действуют вопреки заявлениям собственных лидеров. Скажем, если Г. А. Зюганов прямо именует А. А. Навального агентом Госдепа, то руководство ярославского обкома КПРФ практически в открытую поддерживает и "акции протеста", организуемые местными адептами секты Свидетелей Навального, и выдвигаемые на них лозунги. Но делают это "как бы" стыдливо, словно девушки с пониженной социальной ответственностью, только пробующие себя на новом поприще. В том же примерно русле действуют и губернская организация эсеров.

При всем этом особенно жалкое впечатление производят эти постоянные оговорки: "Нет, мы не являемся сторонниками Навального, мы просто за соблюдение равных условий для политической деятельности. Мы тоже страдаем от диктата партии власти".

Когда смотришь выступления в облдуме депутатов от КПРФ и "Справедливой России" по поводу последних протестных акций в защиту А. А. Навального, то у какого-нибудь излишне начитанного так и встает перед газами красочная картина речи депутата Государственной Думы России IV созыва от города Вольска А. Ф. Керенского: "Я говорю, что ваши слова о том, что нужной спокойствие до конца, - это наивные слова людей, не продумавших проблему до конца, или это только способ уклониться от действительной борьбы, только способ остаться спокойно в своих теплых креслах, оставляя для себя возможность и в ту, и в другую сторону, по мере развития событий, прикрепить свой корабль, Но тогда, когда дело уже сделано. Подумайте, господа, подумайте над этой картиной неимоверного разрушения государства. и не придете ли вы вместе со мною к одному выводу, что иногда гангренозного больного, который умрет через две недели, нужно, как меня недавно, вылечить хирургическим лечением немедленно, и тогда он воскреснет с новыми силами к новой жизни".

А 14 (27) февраля 1917 года в своей ставшей знаменитой речи в Думе Александр Федорович уточнил, что имел в виду под "хирургическим лечением": «Исторической задачей русского народа в настоящий момент является задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало… Как можно законными средствами бороться с теми, кто сам закон превратил в оружие издевательства над народом? С нарушителями закона есть только один путь борьбы — физического их устранения».

Характерно, что председательствующий М. В. Родзянко прервал выступление разбушевавшегося лидера фракции "трудовиков" вопросом, что он имеет в виду. Ответ последовал незамедлительно: «Я имею в виду то, что совершил Брут во времена Древнего Рима». То есть, иначе говоря, защитник всяческих демократических свобод и прав человека и гражданина прямым текстом призвал к цареубийству.

И это тоже весьма характерная эволюция для либералов отечественного розлива. Они очень легко и быстро проделывают путь от безбрежного гуманизма и всеобъемлющей толерантности с политкорректностью до самых крайних форм социал-радикализма. Как-то чересчур уж легкомысленно упуская при этом из виду, что эти самые "крайние формы" в периоды революционных потрясений столь же легко и быстро воплощаются в "высшую меру социальной защиты". Которая может быть применена, в том числе, и к тебе лично.

Ну что ж, уже 25 октября (7 ноября) того же 1917 года уже новые социальные хирурги произвели это самое "хирургическое лечение", о котором грезил незадавшийся "главноуговаривающий" всея России А. Ф. Керенский и в результате которого в целях окончательного "оздоровления организма" Россия получила пчть лет самой кровопролитной в своей истории гражданской войны. Правда, сам Александр Федорович предпочел за лучшее убраться из России подальше уже в июле 1918 года, избежав тем самым той участи, на которую обрек семью последнего русского царя. Причем случилось это едва ли не день в день с датой расстрела в подвале особняка инженера Ипатьева: история России щедра на такого рода "странные сближения". по выражению А. С. Пушкина.

Возвращаясь же сугубо к нашим ярославским делам, следует заметить, что и у нас процесс "смещения центра" протестного движения идет своим проторенным путем, то есть в сторону все большей радикализации. На сегодня именно ярославский "штаб Навального" фактически уже занимает главенствующее положение среди всех наших, прости господи, оппозиционных сил. В результате, теперь уже коммунистам и эсерам придется если не идти на поклон в адрес ул. Чайковского, 8, то ро крайней мере "на равных" вести - гласные или закулисные - переговоры с вчерашними маргиналами губернской и федеральной политики. Потому что от того, на кого укажет палец г-жи Лекиашвили на намеченных на осень этого года выборах в Госдуму, в определенной степени зависят и итоги голосования.

Тем самым ярославцам предоставляется возможность с некой долей злорадства стать свидетелями того, как наши местечковые политические зубры будут выпутываться из той весьма неудобной позы, в которую встали по собственной воле. Ибо теперь у нас уже никому не обойтись без гласного определения своей позиции в отношении вчерашнего "берлинского пациента". Если к этому добавить предположение, что к тому времени, то есть к сентябрю текущего года, и сам Алексей Анатольевич вполне может оказаться в учреждении ИК № 12 по адресу г. Рыбинск, ул. Рокоссовского, 100, то ситуация становится еще более интригующей. Как говорится, запасаемся попкорном.

И опять все то же dijon vu: едва ли не полная аналогия с 1917 годом, когда партия большевиков буквально за три-четыре месяца неожиданно для всех превратилась из кучки радикалов в одну из ведущих политических сил. Что называется, "а поутру они проснулись". И тем же непримиримым борцам с царским режимом, вроде В. Н. Фигнер и В. И. Засулич, ничего не оставалось, кроме как заламывать в бессилии руки, клеймить большевиков и бормотать что-то в духе: "Мы не за то боролись".

Но этот беспомощный лепет вчерашних кумиров уже никого не трогал, а менее всего - самопровозглашенных вождей победившего пролетариата. Которые, уже без оглядок и реверансов, со всей революционной решимостью тем аккурат и занимались, что "разбирались" с прежними союзниками по борьбе с кровавым режимом. Сначала из других партий, а потом и внутри собственной. Причем с бывшими своими же "партайгеноссенами" разбирались нередко даже более свирепо, чем со вчерашними врагами. И это тоже одна из характерных черт любой революции.

Собственно, в этом как раз основная опасность. Ибо лозунг "Главное - скинуть Николашку, а там разберемся" закономерно привел сначала к 25 октября 1917 года, а потом и к 6 июля 1918 года, когда большевики окончательно "разобрались" со своими последними попутчиками из числа левых эсеров и установили наконец заветную диктатуру единственно правильной партии. Потому что "разберемся" - это всегда означает новый раунд грызни, теперь уже между победителями. Если, конечно, не дай бог, победят. И будут "разбираться", пока не появится(а он обязательно появится!) очередной тов. И. В. Джугашвили и не наведет порядок к террариуме единомышленников...

Великую Октябрьскую революцию, ныне разжалованную до уровня "Октябрьского переворота", в свое время принято было именовать великим историческим экспериментом. Что на излишне образованных "лишенцев" из числа недобитых буржуев навевало воспоминания о печально известном высказывании все того же уже выше поминавшегося П. Я. Чаадаева: "Иногда кажется, что Россия предназначена только к тому, чтобы показать всему миру, как не надо жить и чего не надо делать.".

История обречена пробовать, пока не получится. Вопрос только в том, что к тому времени? пока отыщется наконец оптимальный вариант, останется от России и её народа...