В июне 2023 года российское экспертное сообщество вступило в публичную дискуссию о целесообразности превентивного применения ядерного оружия. Обмен мнениями произошёл на фоне контрнаступления Украины и выдавал опасения, что Россия может проиграть войну - если не в ближайшее время, то со временем. Дебаты о применении ядерного оружия ознаменовали качественный сдвиг по сравнению с предыдущими российскими дебатами в том смысле, что отдельные голоса прямо заигрывали с ядерными ударами по европейским странам, выражая значительную уверенность в том, что Соединённые Штаты не будут отвечать тем же. Хотя большинство участников дебатов выступали против превентивного применения ядерного оружия, дебаты свидетельствовали о разочаровании в связи с предполагаемой уменьшающейся отдачей от словесного «бряцания оружием» России и вызвали настоятельную необходимость восстановить репутацию России в области ядерного принуждения.
Размышления о ядерной программе особенно сбивают с толку в свете «известного неизвестного»: порога применения Владимиром Путиным ядерного оружия. Взгляды Путина имеют значение, поскольку, в конечном счёте, именно он принимает решение о применении ядерного оружия. Хотя он, по-видимому, всегда рассматривал ядерное оружие как средство сдерживания, Путин также выступал за разработку ядерных систем, предназначенных для ведения региональных боевых действий, неоднократно напоминал о бомбардировке Соединёнными Штатами Хиросимы и Нагасаки как о создании «прецедента» и придавал своим заявлениям на ядерную тему мессианский подтекст. Те, кто ищет в декларативной политике России чёткие указания на обстоятельства, которые могут спровоцировать применение ядерного оружия, также не найдут утешительной уверенности, поскольку она предназначена для сдерживания с преднамеренной двусмысленностью.
Поэтому западные наблюдатели должны принять неприятную реальность: до тех пор, пока Россия воюет против Украины, и до тех пор, пока Соединённые Штаты и Европа поддерживают Украину в её обороне, не будет лекарства от российской «ядерной лихорадки» - и риск ядерной войны будет сохраняться. Усиленные попыток России по внушению страха с помощью ядерных сигналов также полностью соответствуют государственной стратегии сдерживания, которая оттачивалась десятилетиями. В лучшем случае западные государства могут надеяться снизить температуру и попытаться достоверно воспрепятствовать переходу Россией ядерного порога. В худшем случае, американские и европейские лидеры должны обдумать, как реагировать на применение ядерного оружия и все последствия, которые может повлечь за собой любое такое решение.
Дебаты Караганова
Недавние российские дебаты были спровоцированы выдающимся интеллектуалом Сергеем Карагановым. В статье, озаглавленной «Трудное, но необходимое решение» [на сайте], Караганов утверждал, что, если Соединённые Штаты и Европа не прекратят поддерживать Украину, Москве в конечном итоге придётся прибегнуть к упреждающему применению ядерного оружия против стран Запада. Он признал, что применение «Божьего оружия» повлечёт за собой «серьёзные духовные потери» для его страны и что незападные друзья России - главным образом Китай и Индия — поначалу будут испытывать отвращение. Но поскольку «победителей не судят», Россию, в конечном счёте, простят за то, что она нарушила восьмидесятилетнее ядерное табу.
В то время как Караганов, вероятно, надеялся взволновать западную аудиторию, переполох, вызванный его статьёй, был преимущественно внутренним. Дмитрий Тренин, другой известный эксперт, частично встал на сторону [на сайте] Караганова. Хотя он воздержался от призывов к нанесению ядерных ударов по Европе и был менее пренебрежителен, чем Караганов, к рискам эскалации, возникающим в результате таких ударов, Тренин, как и Караганов, оплакивал утрату страха перед ядерной войной в Соединённых Штатах и Европе. Он призвал российское руководство вложить «ядерную пулю» в «барабан револьвера», призвав к ядерному сигналу в действии, а не просто к риторике.
Другие участники дебатов дали отпор. Иван Тимофеев призвал Россию сохранить высокую порог для использования ядерного оружия, в то время как Илья Фабричников призвал к «демонстративной сдержанности» по отношению к Западу. Федор Лукьянов, известный главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», [на сайте] утверждал, что Россия «не сможет "отрезвить Запад" с помощью ядерной бомбы». Группа учёных из Московского института мировой экономики и международных отношений опубликовала статью в российской ежедневной газете «Коммерсантъ», поставила под сомнение пригодность ограниченного применения ядерного оружия для предотвращения дальнейшей эскалации и решения «стратегических проблем». Сам Караганов завершил дискуссию, опубликовав вторую, более резкую статью, в которой он предложил конкретные рекомендации по продвижению вверх по лестнице ядерной эскалации. Это концепция, впервые выдвинутая американским физиком Германом Каном, которая описывает эскалацию между противниками, начиная с кризиса и заканчивая стратегической ядерной войной.
Оживлённый обмен мнениями совпал с усилением одержимости, разделяемой как российскими политиками, так и пропагандистами, по поводу предполагаемых усилий США и Европы нанести «стратегическое поражение» России. Страх - каким бы диковинным это ни казалось американской и европейской аудитории - заключается в том, что Соединённые Штаты и Европа стремятся «расчленить» страну и уничтожить её как независимое образование. Эта одержимость вкупе с контрнаступлением Украины, вероятно, объясняет время «дебатов Караганова» как симптома более широкой обеспокоенности правящих элит России ходом войны.
Тема довольно мрачная. Однако эту дискуссию можно только приветствовать, особенно учитывая политическую обстановку, в которой она проходит. В России военного времени стало вредно для карьеры и, потенциально, опасно оставаться вне хора про-военных голосов. То, что многие российские учёные публично выступали за ядерное сдерживание, - это хорошо. Некоторые российские эксперты в частном порядке также отвергли Караганова как маргинала или, что ещё хуже, как человека, потерявшего связь с реальностью. Этот ход рассуждений наводит на мысль, что скептики в отношении ядерного оружия, в дебатах являются стороной заслуживающей, безусловно, больше доверия. Тем не менее, даже критики Караганова признают, что в России происходит тревожная ядерная нормализация. Они признают, что дискуссии об использовании ядерного оружия стали более распространёнными и приемлемыми. Непринуждённые разговоры о ядерной программе вышли за рамки стратегического сообщества и достигли освещения в основных средствах массовой информации и общественного дискурса в условиях того, что некоторые учёные назвали новой ядерной нормой России или российской «ядерной лихорадкой». В конце июня российский лауреат Нобелевской премии мира Дмитрий Муратов сравнил освещение применения ядерного оружия по российскому телевидению с «рекламой собачьего корма», указав, что только за предыдущие две недели это оружие упоминалось 200 раз.
Но что же на самом деле нового?
Сами аргументы, представленные Карагановым (и в какой-то степени Трениным), не новы. В прошлом году Тренин уже утверждал, что в Соединённых Штатах и Европе необходимо возродить страх перед ядерной войной, в то время как Караганов приветствовал тот факт, что Россия, наконец, хотя и с опозданием, продвигается вверх по лестнице эскалации. Их аргументы также согласуются с давними элементами российской ядерной доктрины и декларативной политики. Как написали Майкл Кофман и Аня Финк на этих страницах [на сайте], российское стратегическое сдерживание, применяемое в военное время с целью «управления эскалацией», которое может быть направлено на прекращение военных действий на приемлемых для Москвы условиях, предусматривает широкое использование «ядерной сигнализации» для нагнетания страха. Российское стратегическое сдерживание, по мнению Кофмана и Финка, является целостным в том смысле, что оно включает – помимо политических, военных и дипломатических средств – «информационные меры» (включая бряцание оружием) в рамках интерактивного процесса, учитывающего реакцию противника.
Тем не менее, недавний обмен мнениями между экспертами примечателен по нескольким причинам: во-первых, в то время как западные эксперты долгое время мучились по поводу потенциального применения Россией ядерного оружия против Украины, «дебаты Караганова» были сосредоточены исключительно на российских ударах по странам НАТО. Действительно, Караганов намекнул конкретно на Польшу и страны Балтии как на объекты превентивного ядерного применения, а не на ядерные удары в ответ на любую предполагаемую прямую агрессию США и Европы против России. Также с немалой самоуверенностью он утверждал, что Россия могла бы нанести такие удары, не подвергаясь риску ядерного ответа США. Российские военные стратеги никогда не сбрасывали со счетов возможность превентивного применения ядерного оружия как такового и не верят, что такое применение неизбежно приведёт к неконтролируемой эскалации. Однако, в отличие от Караганова, они также не списывают риски ядерной эскалации со счетов в безрассудно оптимистичных выражениях. Именно в духе здорового осознания рисков российский учёный Алексей Арбатов, включившись в недавнюю дискуссию, насмешливо призвал Караганова «поделиться своим секретом [о том, как снизить риски ядерной эскалации] с [российским] Генеральным штабом, который пытается решить эту проблему на протяжении многих десятилетий».
Восстановление репутации России в области ядерного принуждения
«Дебаты Караганова» примечательны ещё и тем, что некоторые из их участников призвали российское руководство более настойчиво исследовать промежуточные ступени на лестнице эскалации. Сторонники такой эскалации, вероятно, признают, что словесное бряцание оружием со стороны России, направленное на сдерживание прямого вступления НАТО в войну на Украине и замедление или предотвращение военной поддержки Украины Западом, является менее угрожающим, чем в начале войны.
Россия уже перешла от слов к действиям. Она продолжает развёртывание ядерного оружия малой дальности в Беларуси и приостановила своё участие в Новом Договоре СНВ. Забегая вперёд, Караганов насчитывает два десятка шагов, которые Россия могла бы предпринять по лестнице эскалации, среди прочих мер, выступает за передислокацию ракет. Предположительно, Россия могла бы провести ядерное испытание, намёк на такую возможность получен в феврале. Другие писали, что её военные, возможно, также предполагают новые способы для манипулирования уровнями боевой готовности или другими стратегическими жестами. Опять же, такие меры соответствуют существующей доктрине России, которая предусматривает во время войны широкий арсенал «упреждающих мер» и «демонстративных действий» с целью сдерживания путём нагнетания страха и управления эскалацией. В свете нынешних опасений в России, что война на Украине может закончиться на не приемлемых для Москвы условиях, призывы прибегнуть к таким мерам не должны вызывать удивления.
Что думает Путин?
В то время как российские военные могут экспериментировать с различными формами «внушения страха», президент это тот, кто, в конце концов, принимает окончательное решение о применении ядерного оружия. Судя по его заявлениям, сделанным на протяжении многих лет, Путин, похоже, всегда рассматривал ядерное оружие скорее как инструмент стратегического сдерживания, чем как средство ведения боевых действий. Его прошлые утверждения о том, что «невозможно» рассматривать ядерное оружие «как фактор любой потенциальной агрессии, потому что это... вероятно, означало бы конец нашей цивилизации», выдали здоровый скептицизм в отношении идеи о том, что ограниченное применение ядерного оружия в духе Караганова возможно.
Тем не менее, Путин также руководил программами ядерной модернизации, ориентированными на широкий спектр ядерного оружия, пригодного не только для сдерживания, но и для региональных боевых действий в чрезвычайных ситуациях. Он культивировал озабоченность американским прецедентом, неоднократно указывая на то, что именно Соединённые Штаты первыми применили ядерное оружие в Хиросиме и Нагасаки. Это упоминание приводит в замешательство, потому что Путин, похоже, одержим тем, что он считает привилегиями американской власти. Путин убеждён, что Россия имеет право подражать всем без исключения аспектам прошлого поведения США: Если Соединённые Штаты могут передислоцировать ядерное оружие на территории европейских союзников, то Россия может сделать, то же самое в Беларуси. Если Соединённые Штаты могут выйти из ядерных соглашений, то и Россия может это сделать. Не менее тревожным является мессианский подтекст в некоторых заявлениях Путина на ядерную тему. В 2018 году он утверждал, что Россия будет вынуждена защищаться всеми доступными средствами, если на карту будет поставлено само её существование. В заключение он спросил: «Зачем нам нужен мир без России»? В другом заявлении Путин утверждал, что россияне «попадут на небеса» в случае ядерной войны.
Учитывая противоречивые данные о том, как «первое лицо» России смотрит на использование ядерного оружия, западным наблюдателям остаётся только размышлять над декларативной политикой страны. Её последнее воплощение допускает применение ядерного оружия при четырёх условиях, включая «когда само существование государства находится под угрозой». Это понятие, однако, предоставляет российскому руководству - которое вполне может приравнивать выживание режима к выживанию государства - значительную свободу толкования, и это сделано намеренно. Если ослабление обычных вооружённых сил России продолжится, то, где Россия может провести черту в отношении того, что вызывает применение ядерного оружия, вполне может измениться; более того, Путин, возможно, сам ещё не определил эту черту.
Именно в контексте неудавшегося мятежа, возглавляемого шефом «Вагнера» Евгением Пригожиным, ядерные последствия кажутся наиболее зловещими. Как отметили несколько аналитиков, обладающих глубокими знаниями о 12-м главном управлении России, главной военной структурой, ответственной за ядерные боеприпасы, шансы на то, что «Вагнер» смог бы взять под контроль ядерное оружие, не говоря уже о его применении, были крайне низкими. Но если бы мятеж Пригожина свидетельствовал о хрупкости российского государства, то последствия для путей ядерной эскалации в отношениях с Россией могли бы быть не тривиальными. Что, если бы «Вагнер» продвинулся ближе к Москве, причём конечная цель Пригожина всё это время оставалась неясной? Что, если бы паника охватила тех, кто находится в Кремле? А что, если бы — в этой ситуации — существовала озабоченность по поводу того, что западные государства воспользуются ситуацией, или по поводу того, что российские линии фронта на Украине рушатся? По словам Путина или его ближайших советников, можно ли было опасаться «самого существования государства»? Отрадно, что Соединённые Штаты, как сообщается, связались с Кремлем во время развёртывания мятежа для того, чтобы подтвердить, что Вашингтон не имеет никакого отношения к действиям Пригожина. Тем не менее, будущие проявления уязвимости в сердце российского государства, мнимые или реальные, могут привести к внезапным всплескам «ядерной лихорадки», что повышает важность продуманной коммуникации в кризисных ситуациях в качестве немедленного противоядия.
У Российской «ядерной лихорадки» имеет немного внешних методов лечения
До тех пор, пока Россия ведёт войну против Украины, и до тех пор, пока Запад поддерживает Украину в противостоянии, Запад не сможет вылечить «ядерную лихорадку» России. Поскольку российское руководство убедило себя в том, что победа на Украине является экзистенциальным вопросом для путинского режима, одних сообщений - разъясняющих, что «стратегическое поражение» России означает только её уход из Украины, но не её расчленение - вряд ли будет достаточно, чтобы смягчить тон ядерных сигналов России.
Если лихорадку не вылечить, то Соединённые Штаты и Европа всё ещё могут предпринять шаги по снижению температуры. Учитывая уверенность Караганова в том, что незападные государства, в конечном счёте, простят Россию за применение ядерного оружия, Соединённым Штатам следует продолжать оказывать давление на Пекин, Нью-Дели и другие столицы с целью усиления ядерного табу в их отношениях с Москвой. Отрадно, что китайский лидер Си Цзиньпин, как сообщается, находясь в марте в Москве, лично предостерёг Путина от применения ядерного оружия. Тем временем НАТО следует сосредоточить своё внимание на снижении стратегических рисков в отношениях с Россией, предпринимая односторонние шаги, которые снижают риск ядерной войны без ущерба для обороны союзников и сдерживания. Самое главное, администрация США должна избавить российское руководство от любого неуместного высокомерия относительно его способности контролировать последствия «ограниченного» применения ядерного оружия. Сдерживание имеет как ядерное, так и обычное измерение. В соответствии с Обзором ядерной политики на 2022 год роль ядерных сил США заключается в сдерживании как крупномасштабных, так и ограниченных ядерных атак, как против США, так и на территорию союзников и партнёров. Вслед за дебатами Караганова Financial Times сообщила, что Соединённые Штаты, Соединённые Королевство и Франция проинформировали Путина о том, что они нападут на Россию обычными средствами в случае применения Россией ядерного оружия. Тем не менее, даже если бы Россия столкнулась только с обычным ответом на применение первой ядерного оружия, она должна понимать, что риски эскалации будут огромными, учитывая ядерные арсеналы, которые подкрепляют обычные средства НАТО по мере того, как обе стороны продвигаются вверх по лестнице эскалации.
Тем не менее, таких мер вряд ли будет достаточно для того, чтобы вылечить «ядерную лихорадку» России, при отсутствии более фундаментального решения её конфронтации с Западом из-за Украины. Западному обществу, вполне возможно, придётся жить с повторяющимися всплесками ядерной сигнализации в течение длительного периода времени. Эти всплески не следует ни отбрасывать как простой «блеф», ни воспринимать как указание на неминуемое применение Россией ядерного оружия. Скорее, ядерные сигналы всегда должны быть контекстуализированы: это требует точного понимания того, как Москва - в любой данный момент времени - рассматривает динамику, связанную с войной на Украине, и, одновременно, оценивает требования к внутривоенному сдерживанию и управлению эскалацией. В погоне за такими точными показаниями западным оборонным ведомствам придётся потрудиться.
Ханна Нотте - доктор философии, старший научный сотрудник Венского центра разоружения и нераспространения, а также старший научный сотрудник (нерезидентом) Программы по Европе, России и Евразии Центра стратегических и международных исследований. Её работа сосредоточена на вопросах контроля над вооружениями и безопасности, связанных с Россией, Ближним Востоком, их пересечении и последствиях для политики США и Европы. Она имеет докторскую степень и степень магистра филологии, получила степень бакалавра международных отношений в Оксфордском университете и степень бакалавра социальных и политических наук в Кембриджском университете.
Фото: Агентство по уменьшению оборонной угрозы
Источник: dostoinstvo2017.ru
P/S
Текст не очень токсичный, насколько это возможно с учётом информационного противостояния, но тема затронутая автором, хотя и вброшенная Западом, набирает обороты в нашем информационном пространстве.
Вот такое прочитаешь подобное и понимаешь, что всему своё время и даже обсуждать какие-то вопросы, особенно во время ведения боевых действий, можно не во всякий момент, т.к. это может быть интерпретировано совсем в другой плоскости, и эта публикация тому пример. «В июне 2023 года российское экспертное сообщество вступило в публичную дискуссию о целесообразности превентивного применения ядерного оружия. Обмен мнениями произошёл на фоне контрнаступления Украины и выдавал опасения, что Россия может проиграть войну - если не в ближайшее время, то со временем». Вся эта тема применения ЯО, вброшена в информационное пространство Западом, и они постоянно ищут повод обосновать собственный тезис о неизбежности применения этого оружия в данном конфликте, хотя у российской армии полно и других средств, которые она не применяет в полном масштабе. А в данном случае удивляет именно совпадение по времени, возникает вопрос, если так хотелось поговорить на эту тему, то почему бы не подождать месяц, когда станет очевидным бессилие «контрнаступа».
Хотя приходится признать, автор выбрал интересное обоснование ужесточения риторики в российском информационном пространстве: «Хотя большинство участников дебатов выступали против превентивного применения ядерного оружия, дебаты свидетельствовали о разочаровании в связи с предполагаемой уменьшающейся отдачей от словесного «бряцания оружием» России и вызвали настоятельную необходимость восстановить репутацию России в области ядерного принуждения». Вопросов о красных линиях возникало и возникает много, поэтому кому-то кажется, что вот поднять тему применения ЯО и Запад дрогнет. Однако времена нынче другие, Штатами управляет человек, общающийся с потусторонним миром, Германией «ливерная колбаса», а у НАТО, так и вовсе «мозг умер», да и в других странах много странных у власти, поэтому слова уже не доходят до их сознания.
При том, что тему ЯО периодически поднимает Запад, они преподносят даже ответы российской стороны, как инициативу, и при этом не оставляют попытки обелиться и исказить исторические факты: «Путин также выступал за разработку ядерных систем, предназначенных для ведения региональных боевых действий, неоднократно напоминал о бомбардировке Соединёнными Штатами Хиросимы и Нагасаки как о создании «прецедента»». Странное утверждение, как можно сказать, что та или иная система вооружений разрабатывается для региональной или глобальной войны, даже стратегические силы, могут быть применены в региональном конфликте, весь вопрос только в масштабе применения. А вот на счёт Хиросимы и Нагасаки это интересно. Штаты впервые в мировой истории применили ЯО, что это как ни создание «прецедента», и что теперь об этом нельзя говорить как о созданном «прецеденте».
И как всегда, всё, что делают русские, это плохо: «Те, кто ищет в декларативной политике России чёткие указания на обстоятельства, которые могут спровоцировать применение ядерного оружия, также не найдут утешительной уверенности», - из этого мы должны понять что в подобных американских документах прописаны чёткие параметры по этой теме, нет, там говорится только об общих вопросах и условиях. Конкретные вопросы это уже тема военного планирования, в рамках которого идёт разработка планов операций на случай реальных действий противника. И вот вывод действенности доктрины сдерживания: «до тех пор, пока Россия воюет против Украины, и до тех пор, пока Соединённые Штаты и Европа поддерживают Украину в её обороне, не будет лекарства от российской «ядерной лихорадки» - и риск ядерной войны будет сохраняться». Всем нашим любителям ядерных ударов, автор сообщает, они прекрасно осознают угрозу, более того они предполагают что это может произойти в ходе текущего конфликта и свои предположения они трансформировали даже в медицинский диагноз «российской «ядерной лихорадки»», и это при том, что они сами поднимают эту тему.
Чем глубже в текст, тем больше автор раскрывает свою идеологическую сущность: «Усиленные попыток России по внушению страха с помощью ядерных сигналов также полностью соответствуют государственной стратегии сдерживания, которая оттачивалась десятилетиями». Возможно, автор просто не в курсе, что вся политика сдерживания основана на психологии и основным элементом в этом и является страх применения ЯО и на уверенности, что противник применит ЯО если нарушить определённые условия, и именно страх уходит, а на смену идёт планирование ограниченной ядерной войны. Но в любом случае концепция сдерживания и её методы имеют одинаковые методики и основания у нас и у Штатов, и странно, что автор пытается представить, что всё это только российские технологии, или просто это очередной идеологизм.
И вот уже не вспоминается, что все эти вопросы это вбросы Запада, но Запад озабочен агрессивностью русских: «В лучшем случае западные государства могут надеяться снизить температуру и попытаться достоверно воспрепятствовать переходу Россией ядерного порога». Чтобы снизить температуру, Западу нужно просто самому прекратить вбрасывать эту тему, а чтобы «воспрепятствовать переходу Россией ядерного порога», достаточно прочитать российскую военную доктрину и не соваться к границам России. А дальше снова самореклама, по принципу, мы белые, пушистые голубки и даже не знаем что такое ЯО, «В худшем случае, американские и европейские лидеры должны обдумать, как реагировать на применение ядерного оружия и все последствия, которые может повлечь за собой любое такое решение». Всё это рассчитано на безмозглого западного обывателя, который, возможно, не знает что Штаты, Франция и Британия имеют ЯО, а, следовательно, имеет концепции и планы его применения, где обусловлены и условия по его применению.
Закончив с общим рассуждениями, автор сообщает о причине публикации: «Недавние российские дебаты были спровоцированы выдающимся интеллектуалом Сергеем Карагановым», - похоже, автор давно ждал отклика на их вбрасывания, и вот выходит публикация в лагере противника, и это не невнятные рассуждения блогера. И чтобы не растекаться по поверхности, автор сразу определяет собственную позицию по этой теме: «В статье, озаглавленной «Трудное, но необходимое решение», Караганов утверждал, что, если Соединённые Штаты и Европа не прекратят поддерживать Украину, Москве в конечном итоге придётся прибегнуть к упреждающему применению ядерного оружия против стран Запада». И он говорит не о возможности, если Запад ввяжется и перейдёт границу России, а о том что «Москве в конечном итоге придётся прибегнуть к упреждающему применению ядерного оружия против стран Запада». Т.е. он считает, что Россия проигрывает и будет вынуждена, в таком случае, о каком страхе может идти речь, если противник прижат к стенке и бросает последний козырь, то его нужно добить, и никаких переговоров и уступок. Получается, наши рассуждения о возможном применении ЯО, ими воспринимаются несколько иначе и провоцируют на дальнейшее раскручивание эскалации, т.к. подобное укладывается в их концепцию давления на Россию, а конечная цель, заставить нас применить ЯО. Так что страха перед применением нет, а после первого удара, будут действовать военные со своими стратегиями применения.
Автора больше всего интересует реакция по теме применения ЯО, внутри России и для этого он сравнивает высказывания различных авторов: «Дмитрий Тренин, другой известный эксперт, частично встал на сторону Караганова. Хотя он воздержался от призывов к нанесению ядерных ударов по Европе и был менее пренебрежителен, чем Караганов, к рискам эскалации, возникающим в результате таких ударов, Тренин, как и Караганов, оплакивал утрату страха перед ядерной войной в Соединённых Штатах и Европе». В рамках намеченной линии анализа, его интересуют общие моменты в рассуждениях, и вот комментируя общее положение, он демонстрирует и собственную позицию к этому вопросу: «Тренин, как и Караганов, оплакивал утрату страха перед ядерной войной в Соединённых Штатах и Европе», - что-то не заметно ни возмущения, ни попытки опровергнуть авторов. Впрочем, что опровергать, если они сами, постоянно, вбрасывают эту тему в наше информационное пространство, а потом смотрят, как расходятся круги, и какая точка зрения доминирует, так что тут вопрос не в страхе, а в конечной цели, вокруг которой ведётся эта игра.
Закончив со сравнением позиций участников дискуссии, автор сообщает о сокровенной цели политических игр, но пытается представить это как нашу фобию: «Страх - каким бы диковинным это ни казалось американской и европейской аудитории - заключается в том, что Соединённые Штаты и Европа стремятся «расчленить» страну и уничтожить её как независимое образование. Эта одержимость вкупе с контрнаступлением Украины, вероятно, объясняет время «дебатов Караганова» как симптома более широкой обеспокоенности правящих элит России ходом войны». Т.е. мы просто сами себя накручиваем и Запад не «стремятся «расчленить» страну и уничтожить её как независимое образование», это просто наша «одержимость». Тут мы должны покаяться и прекратить СВО, распустить армию и уничтожить нашу ядерную триаду, правда странно, а почему Гегемон, в отличие от нас не взорвал ни одной ракеты и ракетной шахты в 90-е. Помнится, когда Иудушка Горбачёв подмахивал договоры о разоружении и приказывал уничтожать эти вооружения, Гегемон просто снимал боевые части и складировал всё это, а сегодня Першинги снова возвращаются. Ну и, конечно же, не к ночи будет помянута, Мадлен Олбрайт, которая просто шутила по поводу Сибири, да и закон об угнетённых народах СССР это проклятое прошлое Холодной войны, почему-то никак не хочет отпускать Гегемона. А так, конечно же, мы просто «одержимы» собственной безопасностью. Но более интересно это его намёк на время начала дискуссии, которой, кстати говоря, не было после первых взбросов: «вероятно, объясняет время «дебатов Караганова» как симптома более широкой обеспокоенности правящих элит России ходом войны». Тут автор, очевидно, заметил, что в российских элитах начались очередные подвижки вследствие заявленного широкого «контраступа» слил киевского режима, и в свете этого возникают вопросы к инициативе такого обсуждения и выбору времени.
Проведя некий сравнительный анализ, автор приходит к некоторому, обнадёживающему выводу: «Некоторые российские эксперты в частном порядке также отвергли Караганова как маргинала или, что ещё хуже, как человека, потерявшего связь с реальностью. Этот ход рассуждений наводит на мысль, что скептики в отношении ядерного оружия, в дебатах являются стороной заслуживающей, безусловно, больше доверия». Т.е. пока они видят, что постоянный подогрев, со стороны Запада, этой темы, не даёт желаемого результата. Но он констатирует, что программа минимум выполнена: «Непринуждённые разговоры о ядерной программе вышли за рамки стратегического сообщества и достигли освещения в основных средствах массовой информации и общественного дискурса в условиях того, что некоторые учёные назвали новой ядерной нормой России или российской «ядерной лихорадкой». В конце июня российский лауреат Нобелевской премии мира Дмитрий Муратов сравнил освещение применения ядерного оружия по российскому телевидению с «рекламой собачьего корма», указав, что только за предыдущие две недели это оружие упоминалось 200 раз». В своём лагере они уже достигли желаемого, все рассуждения о применения ЯО, в их сообществе не вызывают интереса, тем более страха, теперь они добиваются, чтобы и в российском сообществе это стало общим рассуждением и привлекало внимание не больше чем реклама памперсов.
И, конечно же, автор отмечает перспективу развития и решения главной задачи: «В прошлом году Тренин уже утверждал, что в Соединённых Штатах и Европе необходимо возродить страх перед ядерной войной, в то время как Караганов приветствовал тот факт, что Россия, наконец, хотя и с опозданием, продвигается вверх по лестнице эскалации». Процесс запущен, и теперь нужно довести его до нужной точки - принятие решения, это напоминает технологию, применённую в эпоху разрядки, которая, в конце концов, привела к перестройке и развалу. Ясно, что сама тема разрядки, так же как и реформирование Союза, были объективными проблемами, но их нужно было решать на основе интересов собственного государства и народа, а не под диктовку заклятых партнёров. Вот и сегодня, есть проблемы решения вопросов военного конфликта, но их необходимо решать с опорой на собственные стратегии, а не на возгласы из «западного далёко».
Но вот интересно, что автор, в общем-то, даёт отповедь нашим любителям ядерных рассуждений: «Российское стратегическое сдерживание, по мнению Кофмана и Финка, является целостным в том смысле, что оно включает – помимо политических, военных и дипломатических средств – «информационные меры» (включая бряцание оружием) в рамках интерактивного процесса, учитывающего реакцию противника». Т.е. они всё прекрасно осознают и им не нужно ничего доказывать и объяснять, а тем более, как-то модифицировать стратегию, они просто не боятся применения ЯО. Просто они толкают нас к первому применению, а там включат «четвёртую власть» и попытаются нас полностью изолировать, правда, если будет, кому и что изолировать, но это их не беспокоит, пока не рванула первая мегатонна.
При всех страшилка высказанных в дискуссии автор отмечает момент, который утешает Гегемона: «в то время как западные эксперты долгое время мучились по поводу потенциального применения Россией ядерного оружия против Украины, «дебаты Караганова» были сосредоточены исключительно на российских ударах по странам НАТО. Действительно, Караганов намекнул конкретно на Польшу и страны Балтии как на объекты превентивного ядерного применения, а не на ядерные удары в ответ на любую предполагаемую прямую агрессию США и Европы против России». Можно понять, что Гегемон не собирается разменивать Вашингтон, или Сан-Франциско на какую-то Варшаву, Ригу тем более на Таллинн, всё это, для него, такая мелочь, что он не собирается по этому поводу волноваться, а тем более испытывать страх, на который рассчитывают некоторые участники дискуссии.
И только подобная позиция: «Именно в духе здорового осознания рисков российский учёный Алексей Арбатов, включившись в недавнюю дискуссию, насмешливо призвал Караганова «поделиться своим секретом [о том, как снизить риски ядерной эскалации] с [российским] Генеральным штабом, который пытается решить эту проблему на протяжении многих десятилетий», - не позволяет им удариться в эйфорию от удачно проведённой информационной диверсии.
И то, что их не пугает перспектива применения ЯО, автор открыто заявляет: «Россия уже перешла от слов к действиям. Она продолжает развёртывание ядерного оружия малой дальности в Беларуси и приостановила своё участие в Новом Договоре СН», - и снова никакой рефлексии по этому вопросу. Автор вполне буднично говорит о расширении ареала размещения российских ядерных сил, и они уже отреагировали на замораживание участия России в ДСНВ, так что надежды на то что какие-то удары, тем более по лимитрофам или другим Табаки, заставят их сесть за стол переговоров на наших условиях, это из области утопии. Англосаксы относятся ко всем, в том числе и к временным союзникам, как к расходному материалу в их Большой шахматной игре. Более того автор отвечает нашим любителям ядерных ударов, что они предполагали возможность подобных заявлений, т.к. они хорошо знают нашу доктрину, похоже лучше наших теоретиков: «Опять же, такие меры соответствуют существующей доктрине России, которая предусматривает во время войны широкий арсенал «упреждающих мер» и «демонстративных действий» с целью сдерживания путём нагнетания страха и управления эскалацией». Это ещё раз говорит, что они сознательно провоцируют раскручивание эскалации в рамках своей и нашей доктрины применения ЯО. И даже более того он сообщает, что их это не удивляет, они это ожидали: «В свете нынешних опасений в России, что война на Украине может закончиться на не приемлемых для Москвы условиях, призывы прибегнуть к таким мерам не должны вызывать удивления». В этом выражении автор проговаривается ещё об одной цели информационной диверсии: «война на Украине может закончиться на не приемлемых для Москвы условиях», - а это уже для внутреннего пользования. Обывателю сообщают: «вот русские уже угрожают применить ЯО, они в панике, видят близкую победу киевского режима, поэтому потерпите, мы передадим Киеву ещё немного железа, а потом поделим Россию, и все затраты компенсируем, даже с прибылью».
Ещё один аргумент в пользу того что эта информационная диверсия терпит провал, это позиция Путина: «Его прошлые утверждения о том, что «невозможно» рассматривать ядерное оружие «как фактор любой потенциальной агрессии, потому что это... вероятно, означало бы конец нашей цивилизации», выдали здоровый скептицизм в отношении идеи о том, что ограниченное применение ядерного оружия в духе Караганова возможно». И это всё укладывается в доктрину применения ЯО и в философию понимания мира без русских и России. Этим наблюдением автор открыл небольшое исследование позиции президента, если позиция по проблеме применения ЯО, не вызывает возмущения автора, то другие вопросы, похоже их раздражают: «Он [Путин] культивировал озабоченность американским прецедентом, неоднократно указывая на то, что именно Соединённые Штаты первыми применили ядерное оружие в Хиросиме и Нагасаки». Думается, что эта озабоченность характерна для большинства стран мира, за исключением жертвы первых ядерных ударов, страдающей стокгольмским синдромом и лёгкой формой амнезии, так что это нормально испытывать озабоченность в отношении страны первой применившей ЯО. Дальше, больше: «Путин убеждён, что Россия имеет право подражать всем без исключения аспектам прошлого поведения США: Если Соединённые Штаты могут передислоцировать ядерное оружие на территории европейских союзников, то Россия может сделать, то же самое в Беларуси. Если Соединённые Штаты могут выйти из ядерных соглашений, то и Россия может это сделать». А они что рассчитывали, что это их привилегия, ну вот они получили то что постоянно демонстрируют в отношении других, и, похоже, им это очень не понравилось, значит линия нашего поведения правильная, враг должен находиться в состоянии раздражения. Представляется, если эту линию развивать, то страх перед ядерным оружием возродится и без реального применения, например, восстановить базу на Кубе и разместить там Искандеры с ядерной боевой частью, создать военно-морскую базу в Никарагуа, или ещё где-нибудь в Венесуэле. Проблема в том что расползание ЯО дестабилизирует систему ПРО, а следовательно возрастает неопределённость любого конфликта с Россией, что заставит противника искать решение проблемы, и вопрос применения ЯО не будет в приоритете. И самым отрезвляющим аргументом в этой теме служит заявление: «В 2018 году он [Путин] утверждал, что Россия будет вынуждена защищаться всеми доступными средствами, если на карту будет поставлено само её существование. В заключение он спросил: «Зачем нам нужен мир без России»? В другом заявлении Путин утверждал, что россияне «попадут на небеса» в случае ядерной войны». Президент поставил точку в вопросе применения ЯО, и дал однозначный ответ на все вопросы о критериях применения этого оружия, при этом Запад всё прекрасно понял. С учётом всего этого становится понятно, им нужна не война с ядерным обменом, а именно его первое применение Россией. И, похоже, они уже всё подготовили, как в случае СВО, для массированного информационного наступления и блокирования России по всем направлениям, причём в рамках этих планов они учитывают и те варианты реакции государств, о которых говорят участники ядерного диспута.
И, тем не менее, не смотря на все заявления президента, у них есть сомнения на счёт критериев применения ЯО, и это, похоже подпитывается, в частности и подобными дискуссиями и событиями, подобным мятежу Пригожина. Но думается, что всё это не имеет решающего значения, при этом автор сам об этом говорит, акцентируя внимание на реакции и позиции президента, а по поводу мятежа: «Как отметили несколько аналитиков, обладающих глубокими знаниями о 12-м главном управлении России, главной военной структурой, ответственной за ядерные боеприпасы, шансы на то, что «Вагнер» смог бы взять под контроль ядерное оружие, не говоря уже о его применении, были крайне низкими». Но тут следует обратить внимание на ситуацию у самого Гегемона, разве тот, кто занимает должность президента США, отвечает критериям адекватности, а что если в очередном приступе маразма он отдаст команду на применение ЯО, ясно, что это не обязательно приведёт к ядерному конфликту, но системы сработают. А если ещё вспомнить, что Гегемон серьёзно рассматривает вопрос подключения искусственного интеллекта к системам ядерных вооружений, то вопросов к безопасности в их арсенале много больше, чем они озвучивают в наш адрес.
А вот и проблески разума: «Тем не менее, будущие проявления уязвимости в сердце российского государства, мнимые или реальные, могут привести к внезапным всплескам «ядерной лихорадки», что повышает важность продуманной коммуникации в кризисных ситуациях в качестве немедленного противоядия». Только с небольшой поправкой: «будущие проявления уязвимости в сердце любого государства». Неужели они серьёзно считают, что у них всё в полном порядке, а если завтра трамписты решат, что им грозит смертельная опасность, или Техас придёт к заключению, что он может отделиться только через применение силы, т.е. вероятность внутреннего вооружённого конфликта не равна нулю. Так что нужно без идеологизмов возвращаться к нормальному диалогу, и выводить проблему Нележалости за скобки отношений Великих Держав, тем более они великие потому-что в состоянии решать судьбы всего человечества.
Несмотря на проблески разума, идеология диктует: «До тех пор, пока Россия ведёт войну против Украины, и до тех пор, пока Запад поддерживает Украину в противостоянии, Запад не сможет вылечить «ядерную лихорадку» России». На счёт «ядерной лихорадки», это измышления подобных идеологов. А на счёт поддержки Нележалости, это вопрос Женевских конвенций и устава ООН, которые Запад успешно нарушает, при том, что Россия обязана была реагировать на акты геноцида киевского режима в отношении населения восточных регионов, поэтому проблема решается на уровне уважения международного права, в частности Четвёртой Женевской конвенции.
И под занавес автор сообщает о подготовки к действиям на случай успешной эскалации: «Учитывая уверенность Караганова в том, что незападные государства, в конечном счёте, простят Россию за применение ядерного оружия, Соединённым Штатам следует продолжать оказывать давление на Пекин, Нью-Дели и другие столицы с целью усиления ядерного табу в их отношениях с Москвой». Правда упоминание инициатора дискуссии, это скорее дымовая завеса для прикрытия самой операции, т.к. работы в этом направлении велись, и будут вестись, не зависимо от нашей реакции. Тут следует вспомнить о возможности элементарной провокации с использованием имитатора или реального ядерного боеприпаса со стороны киевского режима при активном участии Гегемона, тогда все эти дискуссии могут послужить косвенным подтверждением планов России, и в рамках этой операции они готовят международное мнение в нужном им ключе.
И снова автор даёт понять, у них нет страха перед ЯО: «Самое главное, администрация США должна избавить российское руководство от любого неуместного высокомерия относительно его способности контролировать последствия «ограниченного» применения ядерного оружия». И они ведут работу по канализации реакции в нужном им направлении, поэтому нам нужно искать пути возрождения страха, исключающие применение оружия, во всяком случае, исключить эту тему в контексте конфликта в Нележалости, это явно не экзистенциональная угроза России. Они пытаются навязать нам тему преувеличенного значения Нележалости, и в рамках этого нарратива вбрасывают тему ЯО. Дальше автор вспоминает о доктрине самого Гегемона: «В соответствии с Обзором ядерной политики на 2022 год роль ядерных сил США заключается в сдерживании как крупномасштабных, так и ограниченных ядерных атак, как против США, так и на территорию союзников и партнёров». И спрашивается, чем это отличается от нашей доктрины, автор прекрасно знает, что мы формируем подобные документы на тех же принципах что и они, поэтому, все рассуждения по этой теме, в нашем информационном пространстве, они сравнивают со своими концепциями, и замечают, что ничего неожиданного не происходит. Пока мы находимся в одних рамках, они могут спокойно планировать свои операции в информационном пространства, в военном плане уже все планы написаны и проводятся военные игры по сценариям реализации этих планов, а так как они не пытаются эскалировать силовой вариант, то, пока эти игры не предоставляют вариантов выигрыша.
И в завершении: «Тем не менее, таких мер вряд ли будет достаточно для того, чтобы вылечить «ядерную лихорадку» России, при отсутствии более фундаментального решения её конфронтации с Западом из-за Украины. Западному обществу, вполне возможно, придётся жить с повторяющимися всплесками ядерной сигнализации в течение длительного периода времени». Ясно, что они не видят вариантов, кроме военного поражения России, поэтому все переговоры, которые они могут предложить, в перспективе, будит вестись только вокруг возможности перемирия, с тем, чтобы перевооружить Нележалость, пополнить личный состав ВСУ, за счёт наёмников, или ввода войск ближайших Табаки. А на счёт того, что «придётся жить с повторяющимися всплесками ядерной сигнализации в течение длительного периода времени», это касается всех, иначе как понять тренировки германских ВВС с американскими ядерными боеприпасами, или оснащение английских подводных лодок американскими ядерными ракетами, как относиться к инициативам Европейской Гиены и приживатов.
Ясно, пока в мире есть ядерное оружие, оно всегда будет присутствовать в международных отношениях, и в зависимости от контекста политики государства, участники ядерного клуба, всегда будут иметь его в виду в кризисных ситуациях, это «повышает важность продуманной коммуникации в кризисных ситуациях в качестве немедленного противоядия».
Оценили 11 человек
20 кармы