«Минск-2»: Соглашения, которые умерли?

Оценки соглашений, заключённых в Минске 12 февраля 2015 года, до сих пор радуют разнообразием. Дискуссия относительно их роли и перспектив продолжается уже четыре года, но очевидно одно: из программы, рассчитанной на выполнение в течение 2015 года, не выполнен ни один пункт

Даже базовые нормы, касающиеся прекращения огня и отвода вооружений, остались на бумаге. Продолжающиеся столкновения на линии разграничения заставили серьёзно обсуждать ввод международного миротворческого контингента, который: а) не упоминается в соглашениях; б) не имеет отношения к политическому урегулированию; в) займёт много времени. Это не говоря о том, что стороны банально не могут договориться о формате миссии.

Ну и главный момент, о котором почему-то предпочитают не говорить: с 24 февраля прошлого года соглашения вообще утратили какой-либо смысл. В этот день вступил в силу закон Украины о деоккупации Донбасса (полное название: «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях»), который в принципе исключает выполнение Минских соглашений. В соответствии с этим законом территория Донбасса считается оккупированной и на ней действуют «оккупационные администрации и самопровозглашенные органы власти, контролируемые Россией», а потому договариваться о чем бы то ни было (например — о модальности местных выборов) там не с кем. Закон, конечно, обратной силы не имеет (хотя в условиях Украины эта норма спорная), но речь ведь идёт о соглашениях, которых еще только предстоит достичь…

В целом, на сегодняшний день украинская власть исключает какой-то содержательный диалог с Донбассом, а диалог с Россией, как неоднократно заявлял Пётр Порошенко, сводится к процедуре восстановления украинского контроля над отдельными районами Донецкой и Луганской областей, после чего украинская власть намерена начать политическое урегулирование. Притом что, по логике упомянутого выше закона, никакое политические урегулирование в принципе не нужно — ведь территория была, по утверждению Киева, оккупирована, и население, по умолчанию, мечтает воссоединиться с остальной Украиной на тех условиях, которые сочтет нужным предложить Киев.

В этой ситуации очевидно, что Минские соглашения утратили смысл, и нужно новое соглашение. Причем расчёт может строиться только на изменении позиции официального Киева после проведения президентских выборов — в силу изменения руководства страны или же его позиции (если действующий президент сохранит свой пост).

Такое соглашение предложила группа представителей ОБСЕ. В общем, этот проект предлагает заключить многостороннее соглашение, требующее ратификации в том числе и российским парламентом. То есть Россия будет стороной соглашения и, видимо, должна будет признать свою часть ответственности за происходящее в Донбассе — в качестве то ли «оккупанта», то ли стороны, поддерживающей и контролирующей сепаратистов. Также, по украинскому сценарию, предполагается занятие территории ЛДНР миротворческим контингентом и формирование там переходной администрации ООН (с этой концепцией согласился и, например, Александр Вилкул).

Свой вариант предлагает Юлия Тимошенко — она считает нужным провести переговоры в Будапештском формате и принудить Россию выполнить условия меморандума, предусматривающего гарантии безопасности и территориальной целостности для Украины в обмен на отказ от ядерного оружия. То есть — «отдать» Донбасс и Крым без каких-либо условий (вопрос диалога с населением регионов даже не поднимается).

Владимир Зеленский ничего определённого о формате соглашений не говорит, но полагает, что соглашения должны заключаться с Россией («мне кажется, группа людей из Украины должна встречаться с группой людей из Кремля. В Кремле же сидят те, кто поставил этих, в "ДНР-ЛНР". Если бы эти решали, надо было бы с ними говорить, а так — какой смысл? Надо с теми, кто решает»), мир должен быть достигнут на украинских условиях, а результат переговоров — закрепляться референдумом.

Чуть ли не единственный человек, предполагающий учёт мнения населения Донбасса, — Виктор Медведчук. Его проект предполагает предоставление Донбассу автономии.

Проблема, однако, в том, что, с одной стороны, сам Донбасс вряд ли согласится именно с автономией (такой статус не мешал Киеву навязывать свою власть Крыму), а главное, большая часть населения Украины против того, чтобы договариваться с Донбассом. В этом смысле именно позиция Порошенко, Тимошенко и Зеленского в большей степени отражает настроения населения страны — воевать люди не хотят, но и договариваться не хотят тоже. Это, разумеется, следствие воздействия пропаганды, но также и следствие элементарной логики — если мирное соглашение предложила заключить Россия, значит, она считает себя стороной конфликта и, более того, потерпела поражение (в общем, украинцы имеют основания так считать). Увы, стремление к миру обычно расценивается как слабость.

В целом, можно сделать следующие выводы:

— Минские соглашения в нынешней ситуации не могут быть выполнены;

— необходимы новые соглашения;

— позиция украинской власти и, что более печально, населения Украины такова, что достижение мира и восстановление территориальной целостности Украины с учётом требований населения Донбасса маловероятно.

Отсюда три варианта дальнейших действий:

а) принуждение Украины к выполнению Минских соглашений военно-дипломатическими мерами (это невозможно исходя из текущей глобальной ситуации — Запад на стороне Украины);

б) капитуляция России и выполнение соглашений в одностороннем порядке (это невозможно по соображениям внутриполитического порядка — результатом будет конец «крымского консенсуса»);

в) замораживание конфликта при продолжении имитации дипломатического диалога в расчёте на то, что «время работает на Россию» (прошедшие четыре года показали, что время ни на кого специально не работает, но надеяться на изменение внутриполитической обстановки на Украине не возбраняется).

Последний вариант выглядит наиболее реалистичным.

Василий Стоякин