93% участников АТО являются потенциальной угрозой для общества и нуждаются в лечении.
8 сентября на мост Метро в Киеве заехал автомобиль марки Opel с номерами AA8253XK. На середине моста он остановился и вышедший оттуда человек начал кричать, что все вокруг заминировано, и он готов всё взорвать. Человек был вооружен помповым ружьем и карабином СКС и не особо раздумывая пустил его в ход: расстрелял в воздухе полицейский дрон. К месту события стянулись силовики (спецназ, нацгвардейцы, снайперы, патрульные, взрывотехники, врачи и спасатели ДСНС) и их начальство (включая министра внутренних дел Авакова и мэра Кличко). В конечном итоге нападавший сдался, лег «мордой в асфальт», и на запястьях щелкнули наручники.
Нападавшим оказался участник АТО, в недавнем прошлом снайпер 8-го полка спецназа, а ныне начальник радиостанции радиоцентра полевого узла связи военной части А 3628 в Броварах, уроженец Крыма, 42-летний старший сержант Алексей Белько.
Причины поступка Белько теперь будут долго обсасываться и версифицироваться возбужденной журналистской средой. Но вообще-то его мотивация (комплексная, как утверждают его товарищи: «И политика, и девушка, служба, война…»), как и его физическое состояние (наркозависимость и психоз) даже не особо интересны. Зато бесконечно тревожен сам факт в его «сухом остатке», точнее два факта:
- неадекватный вооруженный человек заехал на стратегический объект с угрозой осуществления террористического акта;
- после обезвреживания неадеквата министр иностранных дел заявляет, что готов обратиться в суд «с ходатайством о минимальном наказании для Белькова. О взятии на поруки сержанта».
Белько — участник АТО. Согласно статическим данным, полученным от Министерства по делам ветеранов, по состоянию на 1 июля 2019 года насчитывается почти 370 тысяч лиц, «получивших статус участника боевых действий (УБД) из числа лиц, которые защищали независимость, суверенитет и территориальную целостность Украины и принимали непосредственное участие в АТО, обеспечении ее проведения», — отмечается в материалах исследования.
В сентябре 2017 года, на круглом столе Комитета ВР по вопросам охраны здоровья, главный психиатр Министерства обороны, начальник клиники психиатрии Главного военного клинического госпиталя (ГВКГ) полковник Олег Друзь, заявил, что 93% участников АТО являются потенциальной угрозой для общества и нуждаются в лечении. Заявление вызвало возмущение и власти, и гражданских активистов, поэтому тогдашний начальник Минобороны Украины Степан Полторак особо не мудрствовал лукаво: через два дня сообщил о том, что уволил полковника.
Но ведь проблема от этого не исчезла! Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) — это естественное следствие войны. По данным Министерства по делам ветеранов США «830000 ветеранов Вьетнама страдали от симптомов посттравматического стрессового расстройства, из которых 480000 пострадали настолько глубоко, что их можно считать инвалидами». И симптомы расстройства наблюдались у 80% ветеранов и спустя четверть века после Вьетнама.
Если наблюдения ГВКГ верны, то в Украине сейчас можно и нужно говорить об эпидемии посттравматических стрессовых расстройств. Ведь эпидемический порог, например, для гриппа в стране составляет 520 человек на 100000 населения (0,5 процента), а в случае с ПТСР уже 0,86%. Это если считать, что в стране по-прежнему сорок миллионов человек.
И постстресс куда более опасен для общества, чем грипп. Во втором случае — лег на таблетки и «как бог даст», а расстройства бойцов характеризуются высоким уровнем конфликтности, повышенной агрессией, низкой работоспособностью, обострением и развитием хронических заболеваний, алкоголизмом, наркоманией, асоциальным поведением, повышением уровня суицидов, сокращением продолжительности жизни.
Медики, конечно, делают, что могут. Но много ли они могут? В 2017 году, например, Киеву хватило средств на психологическую реабилитацию только 42% «ветеранов АТО».
А ведь эти ветераны неплохо вооружены. У того же Белько три месяца назад полиция изъяла три килограмма взрывчатки. Сержант сдал ее добровольно, но всю ли он сдал — это вопрос. В октябре прошлого года в то время первый заместитель председателя Национальной полиции Вячеслав Аброськин рассказал, что «в этом году мы уже провели две операции «Оружие и взрывчатка». За время проведения последней из них из незаконного оборота изъято и направлено на исследование 913 единиц огнестрельного оружия, 804 гранаты, 266 взрывных устройств. Также изъято почти 100 тысяч патронов и 195 кг взрывчатых веществ». Но это даже на ценах особо не сказалось. По данным ВВС, просто «весло» (АК-74 на жаргоне) можно купить за 7−8 тысяч гривен (300 долларов), его модернизированную версию АКС-74У (со складным прикладом, что облегчает транспортировку) — за 15 тысяч, «черная цена» пистолетов ПМ и ТТ — от 5 до 10 тысяч, гранат — от 400 до 600 гривен (три бутылки водки). По моим наблюдениям — можно и дешевле.
Такие вооруженные ветераны — это не одинокие Робин Гуды, терзаемые проблемами «политики, девушки, службы и войны». Им есть куда пристать. В Украине с 2014 года сформировалось огромное количество парамилитарных образований, члены которых нацелены на силовое разрешение любых конфликтов — от бытовых до политических. Со временем значительная часть из них, просуществовав некоторое время автономно, превратились в военные части силовых структур. А с другой — есть и Добровольческий украинский корпус (ДУК) и такие структуры, как ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ), что с 2014 года участвуют в АТО как вполне независимые формирования, но не подчиняются ни одному силовому ведомству.
И этих «независимых» правоохранители откровенно побаиваются. Еще на памяти февральские события 2019 года, когда радикалы-националисты ходили на штурм Подольского райотдела полиции — «вытаскивать своих». Тогда силовики очень быстро уложили их на землю, но руководство Нацполиции поспешило отмежеваться от инцидента и принесло свои извинения националистам.
И это никого не удивило. Потому что с 2014 года государство Украина поделилось своей монополией на насилие с теми, кто обеспечил силовой приход к власти режима Порошенко. Цель такой «дележки» понятна — для того, чтобы использовать этих «нью-силовиков» для купирования не только политических противников или рейтинговых средств массовой информации, но и просто гражданских критиков правящей политической верхушки. И теперь всяк, кому не лень (или кому заплачено) может сбиться в стаю, назвать себя «активистами» и безмятежно плевать на закон. И такая стая всегда будет рада человеку, владеющему оружием и не особо озабоченному правилами сосуществования с себе подобными. И всегда может стать ему убежищем.
И если они, подменяя и игнорируя полицию, проводят свои акции, это означает, что правовая основа власти исчезает. Значит, исчезает и сама власть, которую вполне в состоянии заменить политическая целесообразность «групп интересов», прикрывающихся мандатами, должностями, статусами и прочей демократической шелухой.
Отсюда неизбежный вывод, который и иллюстрируется «инцидентом Билько»: Упущенная государством «монополия на насилие» порождает неуправляемые силы и даже персоны, которые в состоянии парализовать это государство. Как псих-одиночка парализовал движение в многомиллионном Киеве 18 сентября.
Оценили 12 человек
24 кармы