«Вольные каменщики» Украины. Галицкие сектанты губят природу и берут в заложники журналистов

Деиндустриализация повсеместно возвращает украинцев к средневековым промыслам

В селе Мостище, расположенном в Ивано-Франковской области, произошла история, которая больше напоминает остросюжетный триллер из жизни американской глубинки. Съемочная группа телеканала «Интер», которая приехала сюда расследовать уничтожение заповедного Днестровского каньона, оказалась в заложниках у враждебно настроенных местных жителей. Толпа сельчан окружила их машину и выпустила журналистов только после вмешательства полицейских.

«Правоохранители прибыли на место очень быстро. И это, вероятно, спасло не только здоровье, но и, возможно, жизнь съемочной группе, поскольку кое-кто из местных принес с собой топоры», — написали об этом сотрудники одного из центральных украинских телеканалов. Их не на шутку испугали агрессивные люди в странной одежде, которые совершенно не реагировали на журналистские удостоверения и явно собирались взять приезжих в заложники.

Все дело в том, что село Мостище является одним из центров незарегистрированной протестантской секты «кашкетников», которая действует на территории Ивано-Франковской и Тернопольской областей и является одним из местных изводов пятидесятничества. Мужчины этой общины с детских лет носят на голове картузы, а женщинам нельзя выходить на улицу без ярких платков. По их представлениям, головные уборы должны прикрывать от посторонних глаз волосы, а их яркий цвет выделяет «божьих людей» среди толпы обреченных на адское пламя грешников.

Впрочем, «кашкетники» выделяются не только одеждой. Эти «украинские амиши» стараются не пользоваться газом, электричеством, телевизорами, телефонами, радио, интернетом, не любят пластиковые вещи, не пьют алкоголь, кофе, «колу» и не имеют личных автомобилей. Женщины вручную стирают одежду в Днестре, а мужчины занимаются примитивным ручным трудом, который не требует использования «сатанинских» электрических инструментов. Среди сектантов практикуются ранние браки, часто организованные против воли жениха и невесты. При этом они не признают противозачаточных средств и категорически запрещают аборты. А бытовая жизнь без элементарных удобств и недоверие к медикам приводят к высокому уровню детской смертности.

Молодые «кашкетники» нередко пытаются бунтовать против этих средневековых порядков, однако общиной управляет семейная династия проповедников, которые полностью контролируют ее внутренний распорядок, стараясь не допускать в свои дела чужаков из «большого мира». Советская власть вела с этим решительную борьбу и достигла в ней серьезных успехов — получив образование, выходцы их сектантских семей обычно порывали с религиозными предрассудками, которые становились уделом стариков. Но затем ситуация изменилась — число последователей секты постепенно растет за счет естественного прироста в их многодетных семьях, где рождается до 10-20 детей. А подростки зачастую числятся в школе только формально, потому что родители хотят по максимуму оградить их от опасных мирских соблазнов.

Дела сектантов пошли в гору — и это самым печальным образом отразилось на экологической ситуации в регионе. «Кашкетники» освоили добычу розового песчаника, из которого сложены склоны заповедного Днестровского каньона. За последние годы представители экзотической религиозной общины в буквальном смысле стесали его берега, продавая красивый камень на стройку частных особняков, так что местные блогеры иронически называют их «вольными каменщиками», цитируя стихи «Великого Каменяра» Ивана Франко: «лупайте цю скалу!». Хотя происходящее не дает особого повода для веселья — в результате незаконного хищнического промысла на берегах каньона гибнут ценнейшие палеонтологические образцы ископаемой флоры и фауны, разрушаются стоянки различных археологических культур, а берега Днестра превращаются в сплошную свалку битой щебенки.

Помешать этому беспределу некому — природоохранные службы едва поддерживают свое существование из-за хронического недофинансирования, а лидеры секты прекрасно находят общий язык с коррумпированными чиновниками. В январе, когда представители общественной организации «Скала» обнаружили группу работающих в каньоне «кашкетников», нарушители вели себя с исключительной наглостью, намекая на защиту своих высокопоставленных покровителей. «Мы скажем кому надо, и вы нас еще сопровождать будете», — заявили они экологам, которые выяснили, что незаконную добычу камня крышует первый заместитель Бучацкой районной администрации, а подкупленные за взятку лесничие сами помогали нарушителям с погрузкой камня.

«Если этот каньон создавался сотни миллионов лет, то они его добивают на наших глазах. Через несколько десятков лет вместо этого прекрасного склона, который поражает воображение, будут какие-то огрызки, остатки», — говорит главный государственный инспектор Ивано-Франковского рыбоохранного патруля Андрей Мельничук.

Увы, перспективы именно таковы. Разрушение Днестровского каньона — всего один из многочисленных примеров стремительного уничтожения природных ресурсов Украины. Деиндустриализация и нищета повсеместно возвращает ее жителей к архаическим промыслам. Жители Полесского региона массово добывают янтарь, размывая помпами сельскохозяйственные и лесные угодья. В Хорошеве, как называется теперь декоммунизированный Володарск-Волынский, выкапывают топазы и бериллы, расширяя ямы старых карьеров, где в прошлом добывали эти полудрагоценные самоцветы. В Коростышеве незаконно рубят гранит, а под Киевом вывозят целые вагоны песка, уничтожая речную пойму Днепра. В расположенной на Ивано-Франковщине Тысменице выделывают меха и шкуры, сваливая зловонные отходы прямо в воды реки. А вырубка посаженных при тоталитаризме лесов вообще стала основой для экономики огромного западноукраинского региона, что приводит к облысению горных склонов.

Украинское общество равнодушно наблюдает за этой социально-экологической катастрофой, ведь людям надо на что-то жить, а клерикализация и падение уровня образования давно стали нормой в стране животворящего томоса и закрывающихся ради экономии сельских школ. Застрявшие в Средневековье сектанты представляют собой прообраз до основания отреформированной страны. А неолиберальные власти не обращают внимания на тоталитарную секту, позволяя ей держать в рабстве женщин и ломать судьбы детей. Ведь «кашкетники» не потребляют российский газ, не принимают социальную помощь от государства и, таким образом, являются для чиновников идеальным образцом украинских граждан.

Они живут так, как жили во времена Ивана Франко, который боролся за преодоление отсталости, бедности, темноты своих земляков. Но на горизонте нет никого, кто пытался бы разбить эту скалу, мрачно нависающую над будущим Украины.

Андрей Манчук