Зачистка «Буря»: Загреб празднует, Киев мечтает о «хорватском сценарии» для Донбасса

День победы в Хорватии продолжает служить камнем преткновения и раздора. «Хорватские» сербы, над которыми была одержана победа, считают события первых дней августа 1995 года, известных как «операция «Буря», этнической чисткой. И для этого у них есть основания.

Распад СФР Югославии кардинально изменил судьбу сербского населения в государствах, возникших вместо югославских республик. Новые времена принесли сербам трагические потрясения.

С особой остротой эта тенденция проявилась в двух из постюгославских стран — Хорватии и Боснии и Герцеговине. На территории первой из них в 1991-1995 гг. существовало непризнанное государственное образование «хорватских» сербов — Республика Сербская Краина (РСК), на территории второй — государственное образование сербов «боснийских» — Республика Сербская (РС). РС по Дейтонским соглашениям и Парижскому договору 1995 г. стала одним из субъектов федеративной Боснии и Герцеговины.

«Хорватским» сербам из РСК повезло куда меньше. В результате операции «Буря» их Краина была ликвидирована. В самой операции при этом присутствовали очевидные признаки этнической чистки. Она стала результатом политики Загреба, направленной на принудительное изгнание из Хорватии лиц определённой этнической принадлежности — сербов по мотивам национальной, религиозной, политической дискриминации.

В ходе «Бури» этническая чистка усугубилась преступлениями против человечности. Вооружение разного типа, включая танки, артиллерию и даже авиацию, системно применялось против мирного населения. Погибло около 2000 человек, большинство из которых составили не военные, а гражданские лица. Несколько сот человек поныне считаются пропавшими без вести.

Точное количество сербов, вынужденных тогда покинуть места постоянного проживания в Хорватии из-за прямой угрозы здоровью и жизни, неизвестно до сих пор. Оценочная цифра колеблется от 200 000 до 250 000. Большинство этих людей ушло в Сербию. Меньшая часть — в сербскую часть Боснии. Условия для их возвращения в места прежнего проживания не созданы до сегодняшнего дня, хотя формально ЕС как бы подталкивает и поощряет Загреб к тому, чтобы это происходило.

Операция «Буря» продолжалась четыре дня, с 4 по 7 августа. Зачистка территории, освобожденной хорватами от сербов, длилась дольше и тоже сопровождалась произволом, насилием, убийствами. Одним из циничных злодеяний хорватских военных над гражданскими сербами, получившим широкую известность, стала резня в селе Грубори. 25 августа 1995 г. там были зверски убиты шесть человек преклонного возраста, одного из которых сожгли в его собственном доме. Людей убили исключительно за то, что они были сербами, и за то, что посмели остаться на своей земле, ставшей теперь хорватской.

Представители миротворческой миссии ООН на территории бывшей Югославии (UNPROFOR — United Nations Protection Force) зафиксировали факт преступления, однако наказания за него никто не понёс. В 2014 г. загребский суд оправдал трех офицеров спецназа, установив, что они якобы не знали о действиях подчинённых, убивших стариков.

Несмотря на ряд белых пятен, остающихся в истории «Бури», фактаж операции в целом достаточно хорошо известен. Что же касается интерпретаций, их диапазон остаётся весьма широким: от славной победы в понимании Хорватии, а также США и Европы, до военного преступления с многочисленными человеческими жертвами, совершенного по умыслу и с отягчающими обстоятельствами для Сербии и сербов. Москва в этом случае, как, впрочем, и в ряде других, занимает сторону Белграда. Это объясняется прежде всего обстоятельствами большой политики. А еще тем, что в России хорошо понимают боль и обиду сербов за пределами Сербии.

Подобные боли и обиды известны русским в некоторых постсоветских странах.

К сожалению, россиянам понятно и заведомо предвзятое отношение к сербам со стороны США и Европы, с которым им самим тоже много раз приходилось и, увы, приходится сталкиваться. Дело дошло до того, что в представлении не только государственно-политического руководства стран Запада, но и «цивилизованного» общественного мнения преследовать и убивать сербов не возбраняется. Даже провокационный лозунг хорватских радикалов «Сербов — на вербы!» там принято то ли не замечать вовсе, то ли выхолащивать и смягчать, сводя к досадному «проколу», не содержащему в себе ни угрозы, ни призыва к убийству.

Никакая армия не должна и не имеет права вести боевые действия против гражданских лиц. Эта, казалось бы, неоспоримая истина в случае с «хорватскими» сербами вдруг оказалась отодвинутой в сторону мотивами совершенно иного свойства и содержания. Преобладающим среди них для Загреба было стремление восстановить контроль центрального правительства над всей территорией страны. Для американцев и европейцев — желание еще раз наказать сербов, превращенных их усилиями в «плохих парней» мира.

В этом году День победы и благодарности Отчизне и День хорватских защитников (так официально называется праздник 5 августа), отмечаемый уже в двадцать пятый раз, получил новый импульс для нагнетания страстей. Им стало намерение вице-премьера правительства Хорватии, «хорватского» серба Бориса Милошевича, семья которого тоже пострадала в ходе августовских событий 1995 года, откликнуться на приглашение премьера Хорватии Андрии Пленковича и принять участие в праздничных мероприятиях.

Представить себе серба, вместе с хорватами празднующего их победу над сербами, к тому же победу, сопровождавшуюся кровавыми расправами над побежденными и их семьями, вряд ли могли бы даже самые изощренные американские политтехнологи. Тем не менее, жизнь оказалась причудливее технологий, и такая опция возникла, вызвав бурю эмоций и комментариев. В то время, как со стороны самого Милошевича и тех, кто был готов понять и даже принять его выбор, преобладали в основном эмоциональные мотивы, в лагере противников, в котором оказались как сербы, так и хорваты, в центре внимания пребывали идеология и политика.

С наибольшей откровенностью их выразила отставная хорватская чиновница Ядранка Косор, заявившая, что Милошевич, прежде чем ехать в Книн (бывшая столица РСК, город, где проводятся праздничные мероприятия в День победы), должен публично признать, что операция «Буря» не была этнической чисткой.

Операция «Буря» послужила основанием для введения в обиход термина «хорватский сценарий». Под ним принято понимать восстановление правительством временно утраченного контроля над частью территории страны путем масштабной общевойсковой операции без оглядки на жертвы среди мирного населения, без заботы о судьбе этого населения.

Успех «Бури» не первый год будоражит воображение «партии войны» в Киеве. Киевским «ястребам» очень хочется запустить «хорватский сценарий» в Донбассе. О таких «сопутствующих обстоятельствах», как сотни тысяч беженцев, тысячи сожженных и разграбленных домов или о «мелочах» в духе села Грубори, никто из апологетов «хорватского сценария» в Украине даже не вспоминает.

Ради победы над Россией в Донбассе они готовы на всё, цена победы их нисколько не волнует. Их расчет прозрачен до предела: победа достаётся им, цену оплачивают другие. Цинизм зашкаливает, но это никому не мешает.

Павел Рудяков