«Вокруг Булгакова»: «я, пожалуй, князь, да. А что тут удивительного?»

Обоятельнейший вор Жорж Милославский в блистательном исполнении Леонида Куравлёва оказался центральным персонажем фильма «Иван Васильевич меняет профессию», не только затмив Александра Демьяненко, но и потеснив самого Юрия Яковлева. Между тем, Булгаков, пожалуй, удивился бы режиссёрской трактовке своего персонажа.

Впрочем, Жоржа можно разобрать по косточкам, тем более что при ближайшем рассмотрении он вовсе даже и не Жорж…

Исторический прототип

Милославские действительно древний и уважаемый род, в котором были бояре, окольничие и даже сенатор. Были среди них и опричники, родство с которыми устанавливается в пьесе через стихотворение Алексея Константиновича Толстого «Князь Михайло Репнин», которое читает Жорж Милославский в комнате Шпака (в «Блаженстве» он читает начало «Полтавы»).

Герой Булгакова (если он действительно Милославский, чего мы знать не можем) на фоне своих предков смотрится не лучшим образом. По мнению многих булгаковедов, одна из проблем, которые Булгаков поднимает в «Блаженстве» и «Иване Васильевиче» — вырождение родовой аристократии. Возможно — как одна из причин революции.

Присутствует в этом образе и элемент самозванства, центральный для всей пьесы. Дело в том, что Милославские, при всей древности их рода, князьями не были. Князья — прямые родственники двух старейших фамилий властителей: Рюриковичей и Гедиминовичей. Милославские же, так же как, например, Романовы, — «худородные». Они вели происхождение всего лишь от литовского выходца Вячеслава Сигизмундовича, прибывшего в Москву в 1390 году в свите Софьи Витовтовны, невесты великого князя Василия Дмитриевича. В XVII веке они породнились с царской семьёй — Мария Ильинична Милославская стала первой женой царя Алексея Михайловича, матерью царя Фёдора Алексеевича и царевны Софьи. Но даже и тогда Милославские князьями не стали.

Булгаков, судя по всему, этого не знал (или проигнорировал). Если бы Милославской в прошлом объявил себя князем, то это и правда было бы удивительно, но сами приключения не состоялись бы — самозванцев просто повесили, как Ивана Милославского. Гибель последнего во время массовых репрессий ивановского времени исторический факт, зафиксированный не какими-то предшественниками Солженицына, а самим грозным царём Иваном Васильевичем, внёсшим трёх Милославских в синодик для поминовения жертв своих казней.

Литературный прототип

В ранней редакции «Блаженства» автор называет Милославского «Юрочкой». Тут переадресовка прямая:

«Анна Андреевна. Так, верно, и "Юрий Милославский" ваше сочинение?
Хлестаков. Да, это мое сочинение.
Анна Андреевна. Я сейчас догадалась.
Марья Антоновна. Ах, маменька, там написано, что это господина Загоскина сочинение.
Анна Андреевна. Ну вот: я и знала, что даже здесь будешь спорить.
Хлестаков. Ах да, это правда, это точно Загоскина; а вот есть другой "Юрий Милославский", так тот уж мой».

Николай Васильевич Гоголь обыгрывал тут и необычайно популярный в своё время роман Михаила Загоскина (с которым был хорошо знаком), и известный инцидент между А.С. Пушкиным и Фаддеем Булгариным — последний задержал в цензуре выход пушкинского «Бориса Годунова» и раньше издал свою повесть «Дмитрий Самозванец» (вникать в этот спор не будем, но заметим, что роль Булгарина в истории литературы к противостоянию с Пушкиным не сводится).

Булгаков, в свою очередь, обыгрывает сюжет пьесы своего литературного учителя — чем Бунша с Милославским не Хлестаков?

Вымышленный герой романа Загоскина — русский дворянин, пытающийся найти своё место в гражданской войне XVII века и таки находит его. Разумеется — на стороне Второго Ополчения и Михаила Фёдоровича Романова.

В какой-то степени Юрий и Жорж Милославские родственны — они виноваты, но в нужное время оказываются на нужной стороне. Во всяком случае, только благодаря опыту Милославского удачно завершаются путешествия в будущее и в прошлое в пьесах Булгакова. Причём трудно сказать, вина какого из Милославских больше — один уголовник, но и второй присягнул королевичу Владиславу. Последнее с нынешней исторической дистанции не Бог весть какая вина — в своё время он был вполне легитимным претендентом на трон и не взошёл на него только из-за политических манёвров отца. Но такая точка зрения непатриотична…

Кино против пьесы

Патриотизм Жоржу Милославскому привил Леонид Гайдай.

В фильме, как мы знаем, Кемскую волость отдаёт шведам советский бюрократ и немножечко царь Бунша. В ответ на что советский человек Милославской заявляет: «да ты что, царская морда сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь?!».

В пьесе Кемскую волость отдаёт именно уголовник (где-то — «советский человек», где-то — выродившийся аристократ) Милославский. Более того, в конце пьесы он сообщает это настоящему царю, что приводит к гибели изобретения инженера Тимофеева…

Вообще, если присмотреться, то образы, которые рисовали Булгаков и Гайдай если не противоположны, то уж точно сильно различны.

Булгаковский персонаж действительно может быть страшен и зол — в одной из редакций «Блаженства» он убивает ножом директора Института гармонии Саввича. Он либо напрочь лишён театрального таланта, как в «Блаженстве» (от представляется солистом театра, но на публике может лишь невнятно произнести несколько слов из Пушкина), либо реализует его очень своеобразно. В конечном итоге видно, что автор сам не испытывает к нему симпатии, и не хочет, чтобы зритель её испытывал. Милославский играет роль того матроса-большевика, которого призывает на помощь Алексей Турбин перед мостом на Никольскую Слободку…

Милославский Гайдая — обояшка, а пугаться его угроз («тьфу на вас ещё раз») может только Бунша. Он больше всего напоминает так и не переквалифицировавшегося в управдомы Остапа Бендера, фильм про которого Гайдай снял двумя годами раньше.

Одно можно сказать точно — Милославского режиссёр видел именно так и именно под такую роль подбирал актёра. Кстати, вы знаете, что первоначально сниматься должен был Андрей Миронов?

Василий Стоякин