Упразднение упраздняющих. Санду ликвидировала молдавский язык. Когда Румыния ликвидирует Молдавию

На днях президент Молдавии Майя Санду подписала указ, объявляющий румынский государственным языком в стране, которой она управляет. Сделано это было в соответствии с решением молдавского Конституционного суда, принятого ещё в 2013 году.

После этого многие эксперты вновь заговорили о том, что поглощении Молдавии Румынией – дело самого недалёкого будущего. Но так ли это?

Известно, что румынская политическая культура в целом не признаёт существования отдельной молдавской нации, считая молдаван румынами, а Молдавию – вторым румынским государством.

Однако молдавская идентичность значительно древнее румынской, появившейся лишь в XIX веке. Сама Румыния образовалась в результате произошедшего в 1859 году объединения двух субъектов, известных в политическом лексиконе того времени как Дунайские княжества – Молдавии (со столицей в Яссах) и Валахии (со столицей в Бухаресте).

При этому "ту" Молдавию не следует путать с нынешней, основная часть территории которой на момент объединения называлась Бессарабией и давно входила в состав Российской империи. Та Молдавия, которая стала одной из двух составных частей нового Румынского государства, представляла собой западную часть исторического Молдавского княжества, и сейчас она располагается в северо-восточной части нынешней Румынии.

Новое государство достаточно быстро проявило склонность к экспансии и захватнической политике. По итогам Первой мировой войны оно существенно приросло территориями, сумев присвоить не только принадлежавшие Австро-Венгрии Буковину и Трансильванию, но и российскую Бессарабию – и это при том, что Россия в той войне во многом спасла Румынию от полного уничтожения. В регионе была введена румынская система госуправления и образования, в итоге в целом русскоязычный край подвергся тотальной румынизации.

В то же время в СССР в составе Советской Украины была создана Молдавская АССР, а в 1940 году она была объединена с вошедшей в состав советского государства Бессарабией. Так на свет появилась Молдавская Советская Социалистическая Республика, в рамках которой продвигалась молдавская идентичность и молдавский язык на кириллице.

В то же время в соседней Румынии, несмотря на её присоединение к соцлагерю, власти и интеллигенция отнюдь не собирались отказываться от национал-империализма. В частности, известно, что Николае Чаушеску не считал молдаван отдельным народом и называл несправедливым вхождение Молдавии в состав России. И когда в 80-х годах XX века в МССР, как и в большинстве союзных республик, начали усиливаться сепаратистские тенденции, набирающие силы местные националисты быстро осознали себя именно румынами.

Периодически появлявшиеся после этого попытки выстроить "альтернативный" молдавский не-румынский национализм ("молдовенизм") успеха не имели – несмотря на то, что в 90-е годы прорумынские правые силы потеряли власть из-за неспособности хоть как-то улучшить экономическую ситуацию.

В результате сложилась парадоксальная ситуация. В центре европейского континента находится государство, бОльшая часть политического класса которого отрицает существование титульной нации этого государства и имеет паспорта другого государства. Дошло до того, что "искусственным этносом" молдаван назвал человек, занимавший пост президента страны – Николай Тимофти. До 2016 года в молдавских школах преподавался предмет "история румын". Теперь и государственный язык окончательно стал румынским.

Периодически возникающие разговоры о том, что бОльшая часть молдаван не считает и не собирается считать себя румынами, вряд ли стоит воспринимать всерьёз. На примере множества постсоветских стран мы неоднократно видели, как активное меньшинство навязывает свою волю пассивному большинству – а в нашем случае ситуация характеризуется ещё и тем, что к этому меньшинству относится власть.

Помимо прочего, создаётся впечатление, что молдавская идентичность просто никому не нужна. Оппозиция может ситуативно использовать её фактор для решения каких-то собственных задач, однако никаких по-настоящему серьёзных попыток к её популяризации и продвижению она не предпринимает.

С другой стороны, мы видим, что разговоры о слиянии Молдавии с Румынией не утихают с конца 80-х, но при этом никаких реальных политических шагов в этом направлении не делается. При этом среди румынских лидеров открытым унионистом был только Траян Бэсеску, и в целом разговоры и заявления на тему "унири" в Румынии скорее являются уделом политических маргиналов. На самом деле серьёзных политических предпосылок для румынско-молдавского объединения на сегодняшний день нет. И нет уверенности, что они возникнут даже при наличии консолидированной воли властей обеих стран.

Фактор Приднестровья и Гагаузии на самом деле представляется здесь второстепенным. Особенно сейчас, когда над Приднестровьем нависает серьёзная украинская группировка.

Да и в целом не исключено, что перспектива скорейшего вступления в Евросоюз при фактическом сохранении действующих финансовых схем может весьма сильно повлиять на позицию местных бизнес-элит. Куда более весомым представляется мнение коллективного Запада, который на данный момент отнюдь не заинтересован в новом издании великорумынского проекта.

И дело здесь не только в том, что ЕС не захочет интегрировать нищую, охваченную перманентным экономическим кризисом Молдавию – даже несмотря на то, что он номинально предоставил ей статус кандидата на вступление в свои ряды. Важнее то, что поглощение Молдавии станет неприятным примером разрушения западного мифа о нерушимости постсоветских границ, который Вашингтон, Лондон и Брюссель сейчас отстаивают не жалея сил.

Ведь и у курируемой ими Украины есть территории, которые в Румынии исторически считают своими – Северная Буковина, Южная Бессарабия, остров Змеиный с нефтяным шельфом. Аншлюс Молдавии также может серьёзно обострить аппетиты Польши по поводу "кресов всходних" и Венгрии по поводу Закарпатья. Для Запада всё это рискует стать серьёзным вызовом. Поэтому за суверенитет деградирующей Молдавии там будут держаться до последнего. Да, политическое, культурное, идейное и экономическое влияние Румынии в этой стране будет усиливаться, но номинальную независимость она скорее всего в ближайшем будущем сохранит.

А вот молдавская идентичность действительно может вскоре исчезнуть. Она уже и сейчас толком не поддерживается. При текущем развитии ситуации слово "молдаванин" в скором времени начнёт использоваться просто для обозначения человека с молдавским паспортом, без какого-либо смысла, связанного с этничностью. И это значит, что когда-нибудь "два румынских государства" всё-таки получат шанс превратиться в одно.

Владимир Зотов