Заветам Черчилля верны: Борис Джонсон хочет превзойти своего кумира

Мы должны ввести войска на Украину — заявил бывший британский премьер Борис Джонсон. И хотя он уточнил, что речь идет не о боевых частях, а о "многонациональных европейских миротворческих силах", которые должны стать "частью конечного решения", то есть появиться на Украине уже после прекращения боевых действий, подобное предложение отражает позиции значимой части западных элит. Европа и Запад все еще верят в то, что они смогут забрать Украину себе. И поэтому Джонсон уже делит русскую землю: рассуждая о том, что "миротворцы" должны будут не только контролировать границу с Россией, но и помогать украинцам. Не ради спасения демократии от русской агрессии — а потому, что Украина сможет за это заплатить:

"Украина на самом деле очень богатая страна с огромным потенциалом. Они смогут окупить затраты на свою оборону, как это делали мы в течение десятилетий после Второй мировой войны".

То есть Джонсон торопится застолбить за британцами участие в послевоенной эксплуатации Украины — видимо, опасаясь, что другие европейцы заберут себе Незалежную без них. Но, агитируя британцев, Джонсон давит еще и на чувство ответственности — мол, мы несем моральную ответственность за Украину, потому что подписали Будапештский меморандум о гарантиях ее безопасности, тем самым "лишив украинцев ядерного оружия, которое они могли бы использовать сегодня".

Позиция Джонсона не маргинальна — более того, по мере приближения возвращения в Белый дом Трампа европейцы начинают все активнее обсуждать послевоенное устройство Украины: а вдруг Трамп в самом деле сможет договориться с Путиным о прекращении или хотя бы заморозке конфликта? И что делать после этого? Принять Украину в НАТО не получится (ведь это должно быть одним из условий перемирия), но нельзя же оставить ее один на один с Россией? Значит, нужно готовиться к размещению там европейских войск — американцы свои контингенты не отправят, так что европейские страны НАТО должны готовить "десант". Вчера The Economist на полном серьезе написал о том, что некоторые страны НАТО, как приграничные, так и Великобритания, Франция и даже Германия (при новом канцлере), "могут быть готовы к заключению двусторонних соглашений, в рамках которых они разместят свои войска на Украине в качестве сдерживающего фактора": "По сути, они будут пытаться сдержать Путина, угрожая и тем, что дальнейшие действия России могут привести к их вступлению в войну".

The Economist называет это "изящным решением" — "такие сдерживающие силы фактически стали бы гарантией по статье 5 НАТО, но под другим названием".

Получается, что Запад делает вид, что не понимает сути происходящего на Украине: Россия воюет не потому, что ее беспокоит вступление Украины в НАТО, а потому, что она в принципе против поглощения этой части Русского мира Западом. В любой форме — официальной или нет. Безумно даже предполагать, что мы согласимся на размещение на Украине войск стран НАТО — даже в виде т. н. миротворцев. Однако на Западе снова начинают раскачивать эту тему — причем так, как будто она имеет хоть какое-то отношение к реальности. Почему?

Ответ лежит на поверхности — потому что Запад считает себя вправе делать с исторической Россией все что угодно. Он просто игнорирует наши интересы — потому что они не имеют для него никакого значения. Мы даже не противник, к которому можно относиться с уважением, мы — враг, который должен быть уничтожен. Если не сразу — этому мешает ядерное оружие, то хотя бы по частям. И окончательное отторжение от России Украины — то есть западной части Русского мира — огромный шаг на пути к расчленению исторической России.

Эта позиция англосаксов не меняется, и Борис Джонсон лишь продолжатель "славной традиции". Сегодня исполняется 150 лет со дня рождения Уинстона Черчилля — его кумира и самого известного британского политика всех времен и народов. Черчилль стал символом Великобритании, и его отношение к России является абсолютным эталоном для англосаксонской элиты (не только в Британии, но и в США, и англосаксонском мире в целом).

Черчилль не раз призывал к войне с Россией, к интервенции в Россию, к сдерживанию России, к блокаде — это было в разные эпохи, начиная с нашей Гражданской войны. То, что мы были союзниками в двух мировых войнах, ничего не меняет — наоборот, лишь позволяет лучше понять позицию британского лорда. Россия в любой своей форме — имперской, большевистской — враг и противник. Если с ее помощью можно сокрушить другого противника — прекрасно, но сути это не меняет.

В Первой мировой Британии удалось столкнуть лбами Россию и Германию — потому что им нужно было поставить на место слишком сильно разогнавшихся немцев, претендовавших на то, чтобы отобрать у островитян часть глобального пирога. Лондон сделал это руками России и Франции, а когда в ходе войны Россия впала в смуту, Черчилль и другие британские лидеры пытались задушить большевиков, собравших распавшуюся страну. Не потому, что хотели реставрации старого строя (к свержению которого приложили свои усилия), а потому, что видели возможность навсегда убрать Россию с мировой арены.

Перед Второй мировой Лондон заигрался в стремлении стравить Германию и Россию, но, даже оказавшись "в одном окопе" со Сталиным, Черчилль не забывал, кто является главным историческим врагом. Германия — это конкурент, противник, превратившийся в смертельного врага, но временно, не навсегда. И когда она будет повержена — руками русских, нужно разобраться с Россией. То есть с цивилизацией, которая является чужой, опасной и абсолютно лишней в британском видении мира. Именно поэтому в начале 1945-го и возник план "Немыслимое" — о совместном американо-английском ударе по России с помощью капитулировавшей немецкой армии. Это было не безумием, а совершенно логичным для Черчилля ходом мысли.

Поэтому в мечтах Бориса Джонсона о британской армии на Украине нет ничего удивительного: верность традициям — это ведь главная составляющая британской элиты. Но и у России есть свои традиции — в том числе в ответе тем, кто хочет лишить нас права на существование и самостоятельную жизнь. Англосаксам раньше удавалось перекладывать ответственность и прятаться за спинами своих континентальных "меньших братьев", но сейчас, во времена космических скоростей, этот номер уже не пройдет.

Петр Акопов