Конкуренция транспортных коридоров как один из факторов обострения ситуации на Ближнем и Среднем Востоке

Турция делает «ход конем» по загибу маршрута «Север – Юг» на свою территорию – недовольных много

На Евразийском пространстве существует множество транспортных проектов как локального, так и регионального уровня, вокруг которых сталкиваются противоречивые интересы не только экономического, но и политического характера. Но лишь три из них по праву считаются глобальными и влияющими на геополитику материка в целом. Речь идет не просто о перевозке товаров по ним, но и об организации обширной производственной деятельности в зоне их притяжения. Остальные в основном так или иначе связаны с ними и зависят от них. Соперничество вокруг этих трех мегапроектов является предметом Большой стратегии ведущих держав и серьезным образом влияет на положение в мире. Следы этого соперничества отчетливо видны и в нынешнем обострении ситуации на Ближнем и Среднем Востоке.

Первым по масштабам и раньше других стартовавшим из них является проект «Пояс и Путь» («Новый шелковый путь»), соединяющий Европу и Китай, главным мотором которого последний и является. Приложением к нему служат в общем-то традиционный «Морской шелковый путь» (МШП – «Жемчужный путь») и пролегающий вдоль России Северный морской путь (СМП – «Ледяной путь»). Единого оператора и главенствующего владельца всего этого комплекса коммуникаций и хозяйственных зон не существует. Отдельные его участки находятся в национальной юрисдикции. Но подавляющее число составляющих их сегментов по прямому владению или через кредиты фактически принадлежат инициатору коридора – Китаю, за исключением СМП и частично МШП, вдоль которого Пекином уже выкуплены или взяты в долгосрочную аренду многие порты вплоть до греческого Пирея. КНР посредством госбанков и частных фондов уже вложила в проект сотни млрд долларов, по некоторым оценкам до $1 трлн. Сетевой принцип функционирования придает всей этой системе достаточную гибкость и затрудняет перехват контроля над ней другими глобальными игроками. Тем не менее, возможно, поздно спохватившись, США и их союзники такие попытки предпринимают, прежде всего, в наиболее уязвимой, по их мнению, части маршрута – Центральной Азии и Закавказье, активно вовлекая в них в последнее время члена НАТО – Турцию.

«Пояс и Путь» органически дополняется находящимся в стадии реализации коридором «Север – Юг», проходящим от Индии через Иран и Кавказ к балтийским и арктическим портам России. Именно она, безусловно, стала основной движущей силой данного проекта. Он должен был заработать в полную силу в самые ближайшие годы после ввода в действие последнего участка железной дороги на иранской территории Казвин – Астара протяженностью 142 км. Американо-израильские удары по Ирану всерьез подорвали перспективы своевременного ввода в строй всего этого коридора.

В противовес этим двум маршрутам после начала СВО в 2023 году Запад запустил третий проект «Индия – Ближний Восток – Евросоюз» (IMEC) или «Золотая дорога» по инициативе и при участии в составе учредителей США, несмотря на их географическую удаленность от здешних мест. Это само по себе говорит о том, для чего данный проект создавался. Неформальное название проекта к тому же отчетливо отсылает к понятию «золотой миллиард» человечества, в интересах которого он и запланирован.

Его важным звеном должен также стать Израиль, территорию которого, по требованию Вашингтона, данному коридору следует пересекать в обязательном порядке (Индия – ОАЭ – КСА – Иордания – Израиль – Греция, Италия). Индия, в свою очередь, могла бы служить «точкой сбора» товаров и из стран примыкающей к Китаю Юго-Восточной Азии, отвлекая их тем самым от «Пояса и Пути». С помощью «морковки» более сложного и неэффективного, но подконтрольного себе IMEC Соединенные Штаты уже начали вносить немалую сумятицу в спокойный ход реализации первых двух проектов. Кстати, глубинные причалы в израильской Хайфе строили китайские компании, намеревавшиеся затем получить ее порт в аренду. Запуском IMEC Вашингтон фактически свел на нет подобные попытки.

Таким образом, в сфере глобальных транспортных коммуникаций «мирового острова» - Евразии возникла ситуация, углубляющая своего рода новую геополитическую трилемму, отчасти повторяющую сформулированное когда-то Генри Киссинджером известное положение о стратегическом треугольнике США – СССР – КНР.

Так, среди мотивов недавнего американо-израильского нападения на Иран все явственнее, например, прослеживается и стремление подорвать формирование коридора «Север - Юг», форсировав вместо него проект IMEC. Это находит свое отражение и в последних действиях США, затрагивающих сообщение в странах Закавказья.

Американское агентство Bloomberg полагает, что Россия с помощью двух транспортных коридоров – через Северный Ледовитый океан, дополняющий «Пояс и Путь», и через Иран в рамках маршрута «Север – Юг» – намерена ослабить западные санкции. Эти коридоры «способны сделать Россию сердцем большой доли международной торговли» даже в условиях, когда США и их союзники пытаются изолировать её из-за украинского конфликта. Агентство сетует, что «в то время как США и их западные союзники, несмотря на все выгоды, избегают поддерживаемых Россией маршрутов, крупнейшие экономики Азии и Персидского залива проявляют к ним интерес».

Выходящий в Италии международный геополитический ресурс Limes, приветствуя выбор ее порта Триест в качестве конечной европейской точки проекта IMEC, считает его как раз тем инструментом, который в состоянии развернуть ситуацию в благоприятную для Запада сторону. По рассуждениям издания, эта инициатива должна «объединить Балтийское, Чёрное и Адриатическое моря в единую сеть, которая укрепит оборону Европы, а также оживит Индо-Средиземноморскую торговую сеть – «Новейший Шёлковый путь», а не прокитайский «Новый», с ключевой осью в виде IMEC или «Золотой дороги». Ему вторит американское издание National Interest, полагающее, что «смелая инициатива США и ЕС по соединению Центральной и Восточной Европы с Индо-Средиземноморским регионом с выходом на Кавказ, Центральную Азию и Африку по своим масштабам и влиянию превзошла бы меркантилистскую инициативу Китая «Пояс и Путь».

Во время визита премьер-министра Индии Моди в Белый дом президент Трамп заявил по поводу проекта IMEC, что это будет «один из величайших торговых путей в истории. Он пройдёт из Индии в Израиль, Италию и далее в США, соединяя наших партнёров».

Цели понятны, но исключение, таким образом, Китая, России и Ирана из основных потоков мировой торговли задача слишком упрощенная и по сути своей неподъемная. Географию не обмануть и заставить всех передвигаться только по дороге «сеньора» невозможно. Отдает каким-то мрачным и заскорузлым средневековьем. Наивно полагать, что Пекин, Москва и Тегеран останутся безучастными к предпринимаемым соперниками действиям и не предпримут встречных мер тем более, что их проекты уже работают, а IMEC в значительной степени все еще остается на бумаге. Вовлечение в данную инициативу именно Индии является ключевой задачей для ее авторов. Хотя на словах последняя вроде бы ее поддерживает, но при этом проявляет традиционную для нее осторожность и оглядывается на арабских партнеров в лице ОАЭ, КСА и Иордании, которые в условиях обострения ближневосточного кризиса отнюдь не торопятся впрягаться в одну связку с Израилем.

Противоречивую роль во всех этих проектах играет Турция, возомнившая себя в сложившейся ситуации «царем (султаном) горы» и пытающаяся усидеть на многих стульях сразу. При этом, если ее шаги в отношении «Пояса и Пути» в общем-то поддерживаются Белым домом, то по поводу IMEC, обходящего турецкую территорию, между ними наметились серьезные разногласия.

Так, Анкара не перестает провозглашать свое главенство в некоем «Срединном коридоре», соединяющем весь «тюркский мир». Активно продвигаемая ею в последнее время вместе с Азербайджаном идея об экстерриториальном «Зангезурском коридоре» через армянскую провинцию Сюник, во многом призвана обеспечить непрерывность данного пути. Вашингтон поддерживает Турцию в этих устремлениях, предлагая, по сообщениям азербайджанской печати, свое управление над «Зангезуром» сродни ресурсному соглашению с Украиной.

Однако по сути т. н. Срединный путь не более, чем та часть «Пояса и Пути», которая проходит от Китая через Центральную Азию и Закавказье. Чтобы ее реально контролировать туркам нужно выкупить у китайцев многие сотни объектов и вернуть многомиллиардные кредиты. На это не хватит и двух годовых валовых продуктов Турции, ни один Трамп таких денег не напечатает. Китаю и России подобные амбиции тоже едва ли понравятся.

Нельзя забывать и про сами центральноазиатские страны, через которые проходит «Срединный коридор» и которых «старшие братья» из Анкары вместе с Вашингтоном почему-то рассматривают исключительно как объект, а не субъект мировой политики. Они смогут легко сравнить нынешнее положение, в котором они вполне сохраняют свой суверенитет, с перспективами попадания в долговую и политическую кабалу от сил, движимых сугубо эгоистичными интересами и способных посеять у них лишь хаос.

Другой турецкой не менее «фееричной» идеей, становится на глазах продвигаемый проект с загибом оказавшегося в трудностях коридора «Север - Юг» ходом шахматного коня или буквой «Г» на свою территорию и далее на Европу. Азербайджану это не очень выгодно, но его Анкара прельщает перспективами получения «Зангезурского коридора», который таким образом становится ключевым элементом транспортной стратегии Турции. К этой комбинации Эрдоган активно склоняет премьер-министра Армении Пашиняна вместе с его планом «Перекрестка мира». Еще более невыгодно это России, уже потратившей немалые средства на «Север – Юг». Подвариантами указанного плана Анкары являются прорабатываемый ею маршрут через Ирак и возрождение исторической железной дороги «Хиджаз» из КСА через Сирию в Турцию.

Роковым для Эрдогана является, однако, то, что все три эти версии противоречат проекту IMEC и интересам Израиля. Вашингтон пока особо не противится этому мыслительному потоку, но нетрудно догадаться на чью сторону он встанет в конечном итоге, а турецкий «шахматный конь» будет где-то плутать в долинах Кавказа.

Более того, существует проект коридора Север – Юг, проходящего еще восточнее, к которому, помимо Китая, через Узбекистан и Афганистан могут присоединиться и Иран, и Пакистан, и Индия. Данный вариант, кстати, наиболее безопасен с точки зрения удаленности от основных внешних «возмутителей спокойствия» в регионе и сохранения национального суверенитета тех стран, через которые он будет проходить.

Что касается главного модального пути Евразии «Пояс и Путь», пересекающего материк с Востока на Запад, то его уязвимость в нынешней южной части в свете последних событий стала слишком очевидной, а попытки со стороны коллективного Запада перехватить контроль над ним до самых границ Китая – слишком назойливыми. Говорить о его переносе севернее на российскую территорию в краткосрочной перспективе из-за блокады, которой подвергается Россия, наверно было бы преждевременным. Однако при планировании в долгую очевидно, что для стран динамично развивающейся Северо-Восточной Азии, прежде всего, Китая, северный маршрут трансконтинентального коридора, включая в перспективе и Северный морской путь, был бы надежнее и эффективнее.

Дмитрий МИНИН