Киев поможет Гааге

Генеральные штаты (парламент) Нидерландов одобрили заключённое ещё в июле прошлого года соглашение с Украиной об уголовном преследовании лиц, подозреваемых в причастности к крушению 17 июля 2014 года над Донецкой областью малайзийского лайнера, выполнявшего рейс MH17 «Амстердам — Куала-Лумпур». Надобность в соглашении, по мнению нидерландской стороны, возникла, поскольку действующие сейчас нормы юридического сотрудничества между двумя странами не вполне учитывают особенности данного казуса.

Например, регламентируется удалённое судоговорение посредством видеоконференции, и Украина обязывается приводить в исполнение тюремные приговоры своим гражданам по данному делу, если таковые будут вынесены (согласно украинской Конституции, граждане Украины не могут быть выданы другой стране). Как сообщил глава МИД Нидерландов Стеф Блок, одобрение договорённости Генеральными штатами «является важным шагом на пути к поиску истины и привлечению подозреваемых к суду, тем самым удовлетворяя требования родственников жертв». Это ясно, всё прочее ясно несколько менее.

Для начала стоило бы добиться солидарности иска, поскольку Малайзия, которой принадлежал разбившийся самолёт, теперь считает, что базирующаяся в Нидерландах следственная группа не представила материалы, свидетельствующие о причастности Москвы к трагедии, и работники этой группы «не имеют права просто взять и указать пальцем на Россию». Можно, конечно, сказать, что суд во всём разберётся, но всё-таки не очень хорошо, когда главный истец дезавуирует выводы следствия.

Далее не совсем ясно, как облегчение доступа к гражданам Украины поможет судоговорению, если суд будет основываться на версии следствия, согласно которой самолёт, летевший рейсом MH17, был сбит донецкими ополченцами, причём посредством предоставленных Россией ракет «земля — воздух», украинская же сторона тут априори ни при чём.

Допрашиваться при такой версии должны, во-первых, граждане ДНР и ЛНР, во-вторых, российские военные, которые, по предположению, участвовали в поставках ополченцам системы «Бук». Но на них соглашение о юридическом сотрудничестве между Украиной и Нидерландами не распространяется.

Граждане России, вызывающие интерес у суда, по самой букве закона не подпадают под соглашение между Киевом и Гаагой: их надо допрашивать каким-то иным способом.

Граждане ДНР и ЛНР, с точки зрения Киева, украинскими гражданами всё же являются (хотя и мятежными), но возможность допросить их крайне сомнительна, поскольку они находятся вне физической досягаемости украинской юстиции. Возможно, в Киеве считают, что эта проблема будет решена в самое ближайшее время, после чего все донецкие ополченцы будут давать показания украинским властям, но не все считают такой вариант делом ближайшего времени. А ведь без решения этой проблемы, т. е. проблемы Донбасса вообще, причём на условиях Киева, соглашение между Украиной и Нидерландами не стоит бумаги, на которой оно написано.

В равной степени это относится и к отбыванию будущего тюремного приговора будущего голландского суда на территории Украины. То есть похвальна тщательность, с которой договаривающиеся стороны стремятся предусмотреть все варианты исхода будущего процесса и судьбы его фигурантов, включая и варианты самые маловероятные, но большого практического значения это не имеет.

Разве что предположить, что всё повернётся неожиданным образом, будут актуальны допросы бойцов АТО и украинских должностных лиц, а равно и тюремные приговоры бойцам АТО — и, возможно, не только им. После чего они станут отбывать наказание в украинских тюрьмах.

Правда, если нидерландские судейские не исключают и такого варианта, не вполне понятен энтузиазм официального Киева. Такое — согласимся, маловероятное — развитие событий не сулит ему ничего хорошего.

Максим Соколов