Монголы и татары – что о них знали китайские историки IX – XII вв. (часть первая)

«Монголо-татары» – термин, придуманный китайскими чиновниками. Подробнее об этом будет рассказано в данной статье.  Китайские чиновники и писатели еще с IV в. знали о монголоязычных народах под названием ширвой/широй. Вероятно следует понимать это название как «светлые/белые», ср. со старомонг. шира, или японским сирой "белый" (произношение мягкого японского "си" близко к "шь" - отсюда неправильное написание знаменитой японской закуски суси как "суши"), происходивших из общеалтайского языкового фонда и имевших аналогичные значения. Это произношение (т.е. ширвой/широй) они транскрибировали или как 鮮卑 сяньби/сяньбэй (в IV – V вв.) или как 室韋 шивэй (с времен династии Суй). Во времена династии Тан (618 – 907 гг.) также использовали второй вариант транскрипции. К тому времени от древних сяньби уже произошли многие народности, причем среди них возвысились те первоначальные восемь родов, которые консолидировали вокруг себя или просто подчинили прочие монголоязычные рода и племена (например, си и кумоси) – они стали с этого времени известны как кидани.

Все они в основном находились рядом с границами танского Китая. Из-за такого разнообразия различных ветвей ширвой/широй, китайским авторам периода Тан пришлось давать дополнительные маркеры к этой транскрипции – например, появились такие названия как ‘большие шивэй’ или ‘западные шивэй’. Кроме того, именно тогда китайские авторы обратили внимание на самые отдаленные, северо-восточные ветви этой языковой и племенной общности. Так, в цзюани 212 династийной истории «Цзю Тан шу (Старая история Тан)», в разделе «Повествование о шивэй» сказано:

«Что касается шивэй, то это особый род киданей... Севернее гор Бэйдашань (Большой Хинган – Р.Х.) имеются племена ‘больших шивэй’. Их племена [еще] проживают по берегам реки Ванцзяньхэ (р. Амур – Р.Х.), которая вытекает из озера Цзюйлуньбо (совр. кит. название Хулунь или монг. Далай-нор – Р.Х.) на северо-восточных границах тюрок, [ее] течение изгибается и течет на восток, проходя через границы ‘западных шивэй’, далее на восток проходит через границы ‘больших шивэй’, и еще далее на восток проходит к северу от границ ‘монгольских шивэй’».

Тюрки, которые упоминаются в данном фрагменте – это население Тюркского каганата, центр которого в VI – VIII вв. находился как раз на территории современной Монголии. Т.е. для ситуации VIII – начала IX в. можно констатировать, что предки тех, кого мы позже знаем как монголов времен Чингисхана, жили тогда далеко на северо-востоке от современной Монголии – в Приамурье.

О татарах же китайские авторы узнали намного позже. Первое упоминание о татарах в китайских текстах точно датировано – это ноябрь 842 г. Причем этот датированный текст не говорит, что ханьцы сами впервые познакомились с татарами, наоборот, там сказано, что о татарах им сообщили послы Киргизского каганата. Таким образом, на 842 г. сами ханьцы татар не видели и не знали, а только лишь получили информацию о них – как о некоем далеком народе на крайнем западе китайской ойкумены. Официальное письмо киргизских послов оказалось сохраненным в составе собрания сочинений танского первого министра Ли Дэ-юя, который был одновременно известным писателем и замечательным стилистом – т.е. в составе 李衛公會昌一品集 (Собрание лучшего [написанного в период годов] Хуйчан Ли Вэй-гуном). Ли Вэй-гун – это и есть Ли Дэ-юй (787 – 850), который был министром (пинчжан) и первым министром (цзайсян) у двух танских императоров – при Вэнь-цзуне и У-цзуне.

Портрет Ли Дэ-юя

Эти же сведения использовал Сыма Гуан в своем важнейшем историческом своде 資治通鑒 (Всеобщее зерцало, правлению помогающее), напечатанном 22 ноября 1086 г. Сыма Гуан и коллектив его сотрудников создали грандиозный памятник, охватывающий события китайской истории с 403 г. до н.э. по 959 г. н.э. Эти анналы создавались в том числе для практических целей – для более систематизированного и более доступного изложения содержания династийных хроник и других исторических сочинений. Именно поэтому в них включались выдержки из различного рода официальных документов. В том числе и донесение с западной границы Тан, датируемое ноябрем 842 г., в котором сообщалось:

«Киргизы прислали полководца Табу Хэцзу сотоварищи, которые прибыли в военный округ Тяньдэцзюнь и сообщили…: “Собираемся переселяться и занять [земли на] реке Хэло, поселившись в прежней стране уйгуров. Уже присоединили и завладели Аньси, Бэйтином и татарами с прочими [племенами] – всего пятью племенами”».

Таким образом, еще в середине IX в. татары для китайских властей и авторов исторических и географических сочинений были экзотикой далеких западных земель. В то же время, и для киданей татары тоже были малознакомы – они даже не называли их по самоназванию (т.е. татарами). Кидани их называли по экзоэтнониму (этноним, который давался извне - соседями и другими народами), данному татарам их тибето-тангутскими соседями, которые называли татар как songpo. Кидани заимствовали это тибетское слово, которое стали записывать китайскими иероглифами в разных вариантах (цзубу, чжубу, чжумо, чжубугу).

Схема-карта расселения племен и народов Восточной Азии в начале IX веке

Но бурные события последней четверти IX в. изменили все. Они произошли как в империи Тан, так и на ее западной периферии, среди родов и племен так называемых шато, к которым тогда относились и татары. В Китае это было так называемое «восстание Хуан Чао». А среди племен шато на фоне войны с Восточнотюркским каганатом произошли свои катастрофы и «великие переселения народов». Все эти события, естественно, были отражены в сочинениях китайских хронистов и историков. Но об этом уже во следующей части статьи.