"Шемякин суд" в исполнении хана Ногая

"Шемякин суд" как синоним неправой жестокой расправы или "судебной" комедии основан, как известно, на реальном событии в русской истории — "суде" князя Дмитрия Шемяки, претендента на московский стол, над своим родственником Василием Васильевичем, великим князем Московским и Владимирским. После этого "шемякиного суда, он стал также известен как Василий II Тёмный. Произошло это в 1446 г. Но история, о которой здесь пойдет речь, случилась за полтора века до жизни самого Шемяки.

Дело это происходило в последней четверти XIII века в Болгарии, находившейся тогда под сюзеренитетом Золотой Орды. Точнее одного конкретного золотоордынского правителя — Ногая. Ногай, потомок Чингисхана в четвертом колене, был "сильным человеком" Золотой Орды, ему фактически принадлежала вся западная часть улуса Джучи, а сам он был т.с. "делателем королей" (Ногай ставил на престол Золотой Орды ханов и руководил ими). Об этом довольно понятно пишет византийский хронист Георгий Пахимер (1242 - 1310):

«Ногай, который начал первый низвергать Деспотов (т.е. ханов Золотой Орды - Р.Х.). Живя с Тохарцами (татарами - Р.Х.) дружелюбно и обходясь запросто, он вместе с ними и при их содействии завоевывал области не в пользу хана, который посылал его, как они думали, но все, что приобретал, усвоял себе... он отложился от пославших его ханов и покоренные народы подчинил собственному своему владычеству».

Кроме того, Ногай с 1273 г. являлся зятем византийского императора Михаила VIII Палеолога, что тесно связало его также и с византийскими делами (в первую очередь касательно отношений с болгарами, разные части элиты которых или конфликтовали или, наоборот, союзничали с Византией). 

Портрет императора Михаила VIII Палеолога (из рукописи хроники Георгия Пахимера, начало XIV в.)

Другими участниками "судебной" драмы были правители болгар. В конце 1270-х гг. в Болгарии сложилась запутанная ситуация с ее правителями. Там началось крестьянское восстание во главе с провидцем и пророком Ивайлой, приведшее к гибели в 1277 г. царя Константина I Тиха и воцарению Ивайлы. Георгий Пахимер, оставивший наиболее подробное описание событий, так рассказывает о нем:

«Жил там по найму один свинопас, по имени Кордокува (т.е. Бръдоквеник, от искаженного славянского бръдоква, т.е. "латук, зелень" - Р.Х.). Так как этому имени на греческом языке соответствует слово овощ — λαχανον, то называли его также Лаханою. Этот человек, заботясь о свиньях, о себе самом не заботился, — не хлопотал ни о пище, ни об одежде, а кормился одним хлебом и диким овощем, вообще — содержался скромно и бедно. Но в беседе своей с другими такими же бедняками, он открыто высказывал о себе странные мечты, на которые те отвечали больше смехом, чем уверенностью. Восторгаясь такими-то, не знаю, откуда взявшимися надеждами, стал он внимателен к себе, и, как мог, молился Богу; ибо где было ему узнать на память божественные молитвы, когда он в простоте нрава жил почти между такими же дикими людьми, каковы были и пасомые им свиньи? Питаясь подобными мыслями, он не шутя забрал себе в голову, что Промысл назначил его к какой-то власти, и об этом часто говаривал с поселянами и свинопасами, утверждая, что ему нередко являлись святые и возбуждали его произвесть волнение в народе, чтобы самому управлять им. Многократно слыша рассказы его об этом, люди, наконец, стали ему верить, и уже иначе смотрели на него, чем прежде; ибо предназначение, говорил он, близко ко времени осуществления. В один день, сказав, что получил знак приступить к исполнению своих намерений, он тотчас приглашает своих соседей к содействию, и они повинуются, как бы в надежде совершить что-то великое. Вот приходят они в страну и провозглашают имя свинопаса, утверждая, что ему дано повеление от Бога сделаться правителем. Слова их имели силу убеждения, и число его приверженцев постоянно увеличивалось. Теперь он принарядился: надел тонкое платье, опоясал меч, сел на коня и отважно пустился на дело, превышавшее его силы. В то время Константин страдал болезнью (у него была сломана нога, отчего лежал он без движения; а если нужно было ему куда идти, то его везли в коляске, будто мертвую тяжесть); поэтому многие презирали его, а особенно соседние Тохарцы, и, ежедневно производя набеги на его страну, делали ее поистине мидийскою добычею. И так вот Лахана столкнулся с Тохарскою фалангою и, противопоставив ей свои силы, напал на нее и разбил наголову. То же произошло и на другой день. И таким образом в течение немногих дней имя его сделалось громким. Теперь присоединились к нему целые области и твердо надеялись, что он отлично поведет дела. Лахана везде был прославляем, и не проходило дня, чтобы число его приверженцев не увеличилось сравнительно с прежним, и чтобы он не отличился каким-нибудь новым набегом».

В итоге произошло столкновение войск Ивайлы с войсками царя Константина I Тиха, где тот понес поражение и сам был убит. Почти вся Болгария признала Ивайлу царем, кроме столицы Тырново, оставшейся верной вдове Константина византийской царевне Марии и малолетнему сыну ее и Константина. Но Мария через какое-то время решила спастись путем брака с Ивайлой, что ей и удалось. Т.о. с 1277 г. Ивайло-Лахана стал царем Болгарии. При этом Ивайло оказался во вражде и с татарами Ногая (в 1279 г. они нанесли ему сильное поражение), и с недовольными болгарскими феодалами, которые на части болгарских земель, при помощи византийцев, установили свою власть и провозгласили царем Ивана Асеня III (из царского рода Асеней). В общем, началась война всех со всеми, с привлечением внешних сил — византийцев и татар Ногая. В итоге Иван Асень III, понесший наибольшие потери, был низложен и заменен на нового провозглашенного царя Георгия Тертера (или Иван Асень сам перешел к тому, ведь далее он выступает как подчиненный Тертеру полководец).

В 1280 г. Ивайло уже не мог противостоять объединенным силам Георгия Тертера, Иван Асеня и византийцев, а потому решил пойти ва-банк и договориться с Ногаем, своим старым врагом. Но и другая сторона болгар не дремала и отправила своих представителей к Ногаю. И вот тут-то и произошли события так сказать "Ногаева суда". Подробное их описание оставил Георгий Пахимер:

«Ногай, сделав благосклонный прием Лахане, который успел прийти раньше, с такою же благосклонностью принял и Асана (т.е. Ивана Асеня - Р.Х.). Но взявши от обоих дары, он чрез то очень затруднил свои отношения. Долго удерживая их и водя всюду с собою (ибо у обоих были одни и те же виды против Тертерия, хотя втайне они сильно враждовали за царство друг против друга, и далеко расходились в своих намерениях), он ничего не делал, но тратил время в пустых обещаниях то тому, то другому. А они между тем раболепствовали пред ним и поневоле слушались каждого его мановения. Наконец, учреждается пир, и хмель успел уже сильно отуманить пирующих. Когда они опьянели и потеряли рассудок, — Ногай тотчас, как бы очнувшись от сна и припомнив, как мог тогда, взаимную их вражду (Асан в это время сидел возле него, а Лахана и его протостратор Часимпакс — пониже, друг против друга), приказывает своим людям прехладнокровно, как будто дело было ничтожное, взять Лахану в том положении, в каком тот сидел. И только он успел сказать: "Этот человек враг моего отца — царя и достоин никак не жизни, а смерти", они, вдруг, скрутив ему руки, вонзают каждый по ножу в его горло, и он тут же падает мертвый. То же повторяется и с Часимпаксом, который смотрел на это зрелище. — Ногай отдал приказ убить его, и слуга вонзил ему кинжал в шею. Видя это, совершенно потерял присутствие духа и Асан, и сильно боялся за себя, — да и испытал бы, конечно, то же самое, если бы не заступилась за него Евфросиния (жена Ногая, дочь Михаила VIII Палеолога - Р.Х.), и потом вскоре не отослала его. Так это было».