«Дело о трупе императора»

...или Как череп китайского императора стал чашей монгольского чиновника

Довольно часто встречающийся сюжет взаимоотношений между кочевниками и оседлыми владетелями — пойдет кто-то из государей в степь, а там не только голову потеряет, но и доставит свой череп на потребу ханов, ну чтобы тем приятнее было пить (или свой кумыс, или иноземное вино) из чаши, сделанной из такого черепа. Дело-то житейское...

Впрочем, это и не только кочевников касается — среди германских племен такие случаи также бывали. И наш князь Святослав, тот самый, что «аки пардус войны многи творяше» и «хочу на вы», тоже потерял крышку своего черепа после небольшого недоразумения с печенегами.

Но это все примеры из мира индоевропейского, идущие еще со скифских времен. А здесь расскажу про случай из взаимоотношений между Срединным государством и его северными соседями. Впрочем, упомянутый чиновник был не столько монгольский, сколько юаньский — сам он был родом или тибетец, или тангут, хотя служил монгольскому великому хану Хубилаю. Упомянутого в заголовке императора же звали Чжао Юнь (1205 – 1264), с 1225 по 1264 г. он служил 14-м императором династии Сун. После смерти получил храмовое имя Ли-цзун.

Ли-цзун за 40 лет на троне много чего пережил. Сначала побывал союзником Чингисхана и Угэдэя — для совместной дележки общего врага, чжурчжэньской империи Цзинь. Но дело это как-то удивительно не задалось — весной 1234 г., когда последняя столица Цзинь уже пала, то сунской империи достался от нее только труп последнего владетеля Цзинь, но не его земли. Зато монгольские войска тут же показали, что южносунский союзник их интересует только в качестве очередного блюда в перманентном процессе монгольского поглощения лакомых кусков. 

Так что вскоре начался планомерный отжим земель сунской империи — поначалу в виде набегов и малой войны, а с 1257 г. уже и войны полномасштабной. Так что Ли-цзун стал теперь привыкать к роли вечного терпилы. Только смерть Мэнгу-каана в августе 1259 г. остановила процесс завоевания Южного Китая. Но в 1274 – 1279 гг. войска провозглашенной Хубилаем (был младшим братом Мэнгу-каана) империи Юань все же закончили дело — династия Южная Сун пала, а земли Цзяннань (букв. «Южнее реки Янцзы») стали принадлежать Юань. Но Ли-цзун к тому времени уже 15 лет как был в могиле.

Габала из музея в Цзяннань. Комплект из подставки, крышки и чаши (серебро, человеческая кость), XIII – XIV вв.

Но его карма вероятно была сильно подпорчена — в своем гробу он не упокоился. В середине 1280-х годов его могила была вскрыта. Если верить провенансу удивительного экспоната в одном провинциальном музее КНР, он представляет собой обитый серебром череп императора Ли-цзуна, сделанный чашей, как части гарнитура, составленного из нее и серебряных подставки с крышкой. Музейные специалисты ссылаются на местное описание, т.н. 志 чжи, один из многих вариантов Цзяннань чжи (江南志). Согласно нему, монгольский чиновник, который был отправлен Хубилаем для раскопок некрополя сунских императоров, в частности разрыл и могилу Ли-цзуна, вытащил его труп из гроба (кстати, тот оказался отлично забальзамированным и хорошо сохранился), разрубил его на части, а из крышки черепа приказал создать эту чашу. У части буддистов (в основном тибетских и, отчасти, монгольских) такие черепа-чаши используются в ритуальных целях, они называются габала.

Парадный портрет сунского императора Ли-цзуна

Проверить достоверность этого сообщения можно через анализ ДНК — в Китае до сих пор существуют потомки сунского императорского дома из рода Чжао. В частности известны прямые потомки великого китайского художника Чжао Мэн-фу (1254 – 1322), правнука одного из императоров Сун. Пока же из сообщений «Юань ши» в записях 21-го года девиза Чжи-юань достоверно известно, что в день бин-шэнь 9-й луны (31 октября 1284 г.) Хубилай отправил «главноначальствующего по делам буддистов Цзяннани» по имени Ялринчинга (или Янринчинга – транскрипция его имени китайскими иероглифами позволяет читать его тангутское или тибетское имя и так и так), чтобы

 «разрыл сунские императорские усыпальницы и погребения и забрал золотую, серебряную и драгоценную утварь для убранства храма Тяньисы». 

Хотя по тексту не следует, что Хубилай прямо приказал вскрывать также и гробы императоров и членов императорской фамилии Сун, но судя по приведенным далее в записях «Юань ши» докладах Ялринчинги и его сотрудников, тот рьяно исполнял не только письменный указ, но и высказанные пожелания. Таким образом он и набрал огромное количество сокровищ из разрытого некрополя императорского рода Сун, которые затем преподнес Хубилаю.