Луиза

Пришло письмо из Социальной службы. В лист письма была внедрена карточка для бесплатного проезда сопровождающего лица...

— То есть я плачу, а сопровождающего лица — бесплатно? — выразил жене я своё неудовольствие. — Почему не наоборот? Чтобы это лицо оплачивало свой проезд, а я ехал бесплатно!

— Захотел. Доживи до семидесяти пяти — и будет тебе проезд бесплатно на чём хочешь. А до семидесяти пяти проезд бесплатный только на кладбище.

— Но сопровождающее лицо я могу получить для прогулки? — в моей голове мгновенно созрел грандиозный план. — Знаешь, — начал плакаться я, — я же могу споткнуться во время игры в футбол с мальчишками. Или сорвусь с перекладины.

— Там номер телефона, — равнодушно ответила жена, — позвони завтра в компанию, договорились.

Конечно, я не сказал жене о своём плане, что главным в нём было, чтобы у сопровождающего лица было симпатичная внешность, если не сказать больше.

Утром позвонил в компанию и попросил послать мне сопровождающее лицо женского пола, не старше тридцать пяти лет, красивую, стройную, желательно спортивного телосложения.

Наступила пауза. Чувствовалось, что сотрудница компании на мгновение потеряла дар речи — всё-таки это была компания по уходу за пожилыми людьми, а не компания знакомств и счастливых браков.

— А если вы упадёте, не дай Бог, как хрупкая женщина поможет подняться?

— Перед красивой женщиной можно только упасть на колени, чтобы просить её руки.

— И вас не интересует, на каком языке будет говорить сопровождающая?

— С красивой, стройной и спортивной я найду общий язык, даже если она не знает ни одного языка.

— У нас есть репатриантка из Франции. Зовут её Луиза. Она очень плохо знает иврит и израильские реалии. Мы пошлём её к вам — в надежде, что её просветите.

— Конечно просвещу! Ещё как просвещу! — с восторгом прощально я крикнул в трубку.

Ноги не держали от счастья. Боже мой — Лу-и-за!! Разве мог мечтать парнишка из районного российского городка Невель с улицы Октябрьской, что у него в персональном сопровождении будет очаровательная француженка. Это вам не какая-то там жена президента Франции. Ошарашено стал вспоминать французские идиомы: «шерше ля фам», «силь ву пле», «Се ля ви». Да и дартаньяновское «Мерси боку». Больше никакие фразы ни с какого «боку» не шли. Лёг спать пораньше, чтобы быть в форме и продержаться на прогулке полный, отведенный компанией час.

— Куда ты нарядился? — спросила удивлённо жена, пожав плечами, увидев, что я надеваю красивый бельгийский спортивный костюм, пять лет ждавший своего звёздного часа.

— Волнуюсь, как бы моль не съела, — озабоченно, между прочим, произнёс я. — Надо же им попользоваться при жизни. Чтоб не только у моли радость была.

И вот он долгожданный звонок. На крыльях счастья я полетел к двери, чуть не сбив жену с ног.

То чудо, что стояло в проёме двери, парализовало меня, то есть полностью лишило речи. При всей своей способности фантазировать, эта француженка оказалась за пределами моих представлений о женской красоте.

— Шалом! — с акцентом на иврите сказала девушка. — Я есть ваша работа. Я есть Луиза.

Её голос звучал как флейта. Я был близок к инфаркту и лишь только смог указать онемевшей рукой на комнату, куда даме следовало пройти. Подошла жена и, глянув на меня, как Лот на соляный столб своей супруги, разрядила обстановку.

— Эй, чем вы уже полчаса занимаетесь в дверях, — грубовато пошутила она. — Проходите. Тут есть диван.

— Может, тебе попить валерьянки? — повернулась жена ко мне, — ты как-то неважно выглядишь, у тебя, похоже, озноб.

Жена поставила на стол чай с круассанами, чтобы девушка почувствовала себя в родной среде. Мы уселись за стол с моей сопровождающей, и во время чаепития я успокоился. Мы договорились о времени работы, по каким дням будет выходной и прочие нюансы. Через полчаса Луиза заспешила на курсы изучения иврита. Я её проводил до дверей и, вдохновлённый очарованием дамы, помчался к компьютеру сочинять нечто гениальное в рифму.

Такого переполоха при моём появлении с Луизой я ещё не видел. Окружающая меня пенсионерская среда, состоящая в основном из пенсионерок, мою прогулку с Луизой восприняли как наглый вызов всему обществу. Конечно же, старый хрыч, бросив верную супругу, соблазнил смазливую девчушку и теперь каждый день будет всем портить настроение своим счастьем!

Я же всеми силами демонстрировал свою любовь к пассии: держал её за ручку, клал голову на плечо во время отдыха на лавочке. У всех чувство равнодушия ко мне сменилось на откровенную человеческую зависть, если не на ненависть. Ещё бы — старый пень подобрал себе такую кралю. Ну, была хотя бы у неё внешность бабы-яги, то уже это как бы облегчило их участь.

Однажды, когда мы с Луизой любовались прекрасным иерусалимским закатом, к нам подсел моего возраста старичок и, подмигнув левым глазом, поинтересовался с намёком, что я принимаю.

— Слабительное и разжижительное! — в рифму выпалил я знакомые мне по действию названия лекарств.

— А что сначала? — любопытствовал собеседник.

— Если начнёте с первого, то второе не понадобится, — предостерёг я пенсионера, и тот поспешил домой радостным обладателем секрета сексуальной молодости.

С Луизой мы общались на её ужасном иврите. Она рассказывала о себе, а я, в меру своей грамотности, поправлял грамматические ошибки. Девушка репатриировалась из небольшого южного городка Франции Сен-Тропе. Многие его помнят по фильмам с участием Луи де Фюнеса в роли комиссара. Почти все фильмы, где в роли жандарма Крюшо снимался знаменитый французский комик, проходили в этом небольшом городке. Кстати, там же Луиза один сезон была чемпионка по теннису, а у её семьи имелась небольшая вилла недалеко от моря. Но еврейские корни тянули девушку в нашу страну, да так сильно, что Луиза решила репатриироваться.

Жена с подозрением следила за моим превращением — я стал аккуратно одеваться, постоянно менял коллекцию рубашек и носков, брился перед приходом девушки, купил дорогой одеколон. Только бабочке не хватало места на моей шее, где в то время находились жена, дети и десяток внуков.​

Окружающая среда пенсионеров стала редеть — то ли зависть влияет на состояние коронарных сосудов, то ли всем было невмочь любоваться моим счастьем и, казалось, что ему не будет конца. Но нет, как бывает в жизни — всему хорошему когда-то наступает финита ля!

После прогулки с Луизой мы всегда устраивали чаепитие с болтовнёй о том и о сём.

— А вы знаете, я через два месяца ухожу от вас, — между прочим объявила Луиза.

— Как! Почему? — ужаснулся я. Мой план начал трещать по швам. — Что за повод? — полюбопытствовал я.

— Я беременна, — сказала моя сопровождающая.

— Это ж здорово! — в восторге подпрыгнул я на стуле. Мой план получал гениальное продолжение. Ещё какое!! Выглядеть среди гуляющих пенсионером эдаким сексуальным гигантом — мой авторитет взлетит до небес, если не выше

— А кто отец вашего будущего ребёнка? — язвительно поинтересовалась жена, метнув в меня огненный взгляд. Но не зря Луиза был чемпионкой Сен-Тропе по теннису. Она легко отбила горящий взгляд в аут:

— Ваш муж к моей беременности не имеет никакого отношения. У меня есть хавер.

Хавер — это в смысле сожитель. Но как она произнесла — хааавиииер!! За одно это произношение толпа женатых мужчин побросали бы своих жён, чтобы стать хавиером этой сногсшибательной дамы.

— А ты-то чего радуешься? — подозрительно спросила жена. — Тебе придётся опять звонить в компанию, искать кого-то и неизвестно кого пришлют!

— Там видно будет! — гордо ответил я. — Может, следующая сопровождающая будет не хуже!

Посвящать жену в свои дальнейшие планы не собирался и был в восторге от эффектного развития моего плана. Мы продолжили прогулки с Луизой. И чем больше рос животик у моей сопровождающей дамы, тем выше поднимался мой авторитет между гуляющими пенсионерами. Появились незнакомые лица, видимо, приходившие посмотреть на достопримечательность нашего района, которой, вероятно, я стал. Иногда вслед от наших пенсионерок я слышал: «Педофил» — и, кстати, это было одно из самых мягких «комплиментов» в свой адрес, хотя Луиза далеко не обладала внешностью первоклассницы.

Но увы-увы. Наступил последний день работы Луизы. Купил красивый торт. Посидели. Почаёвничали, пожелали друг другу столько хорошего, что за один раз и не унести. Я уже не говорю, на сколько замечательных строчек вдохновила меня эта французская барышня.

Утром я взялся за телефон. И наступил полный облом!

— Ты куда надумал звонить? — насторожилась жена.

— Да вот, в компанию, надо заказать новую сопровождающую, — постарался без особых эмоций ответить жене. — Бесплатная же услуга! Зачем отказываться?

— Хватит нам сопровождающих! — почему-то вдруг возбудилась жена. — Хотела бы я знать, какое ДНК будет у ребёнка Луизы! Нам только не хватало платить алименты с твоей мизерной пенсии! И так о тебе по нашему району слухи ползут, что ты сексуальный маньяк. Надо исправлять твоё реноме. Я тебя буду сопровождать на прогулке…

— Да ладно, — примирительно сказал я, смиряясь с гибелью своего замечательного плана.— Если ты против, то буду гулять один. Или с палочкой — с ней тоже есть о чём-нибудь поговорить. Не могу же я отрывать тебя от плиты и других важных дел, а то точно помрём с голода.

Не стал я выяснять отношения с женой. Спорить с ней — себе дороже. На том и договорились.

И вот гуляю один. Появились пенсионерки, злорадно поглядывающие на меня, дескать, бросила тебя, старого хрена, твоя красавица. Пенсионеры сочувственно поглядывали на меня, но я видел, как их всех терзает смертельное любопытство: что же случилось с моим романом? И наконец один не выдержал, как-то подсел ко мне на скамейке, потрепался о погоде, а потом как бы невзначай доброжелательно спросил:

— Ну что, бросила тебя твоя красотулька-паразитка? К другому смоталась? Они, бабы, все такие!

— Да что вы! — возмутился я, продолжая гнуть свою линию. — Она улетела рожать к маме в Монако. У неё там шикарная вилла. Родит, а потом и я туда двину, — добавил, многозначительно глянув на небо. Мой сосед тоже посмотрел на небо, полагая, что я имею в виду самолёт, хотя я имел в виду совсем другое…

Евгений МИНИН (Израиль)