Очерки по истории Российской цивилизации

Браки с иностранными принцессами

Почти десять лет мне довелось читать курс «Отечественной истории» в Российском университете транспорта (МИИТ), крупнейшем техническом вузе страны. И в ново-учрежденном предмете Основы Российской Государственности (симбиоз истории, географии, социологии), судя по реакции студентов, наиболее их интересует — опять-таки история.

А меня, во всяком случае в этих очерках, их реакция, вопросы. Искренне или порой задаваемые с интонацией рассказа Шукшина «Срезал». Задаваемые чуть ли не с болью или с заготовленной справкой Википедии в телефоне. В 2022 году МИИТ поручил мне записать курс видеолекций и учебное пособие «История Российской цивилизации», и некоторые сюжеты я изложил именно с учетом услышанных вопросов, в форме, как мне кажется наиболее интересной, и не только для студентов, — судя по реакциям и на «взрослые» статьи, книги, ТВ и радио выступления. Например, такая ламентация, чаще студенток: «Почему русские монархи, женились только на иностранных принцессах? (Когда в России столько…)»

Отвечаю:

Дело в том, что тут вступает в силу некое правило, примеров которого будет еще немало: добродетели частного человека при переходе его «на трон», словно числа при переносе в другую часть уравнения часто меняют знак на противоположный. «Мягкость» Александра I обернулась кровью декабря-1825, едва не гражданской войной, а в случае Николая II — и обернулась таковой. Матримониальная практика монархов подлежит тому же правилу: желая добра своей стране, он должен жениться на заграничной принцессе. Ведь иначе у него только два варианта: жениться, как египетские фараоны на своей сестре, или на… своей подданной.

Только непонимающие разницы между монархом и, допустим, Председателем Верховного Совета СССР могут не видеть здесь проблемы. Веками женитьба монарха на своей подданной рассматривалась как вынужденный ход: или его государство было слишком захудалым, или его персона — как в случае Генриха VIII английского — воспринималась как одиозная. В России эта «вынужденность», конечно, обрастала красивым ритуалом: «Всероссийский выбор царской невесты». Но в системе строгой веры, что «монарх дан божьим промыслом» — нет столь же «системного» решения: а кем тогда считать царского тестя, «шурьев»? На фоне богоизбранности правящей династии — положение «династий царских свояков» было напряженно двусмысленным. В пушкинской «Сказке о царе Салтане» отражение фольклорных традиций, сложного восприятия царских свояков — «сватья баба Бабариха» («бабушка князя Гвидона», то есть мать царицы, тёща царя Салтана).

Как только Россия достигала определенного уровня значимости в мире — женитьбы на своих подданных прекращались. Иван III и в этом — очень знаковая фигура нашей истории. Его женитьба на Софье Палеолог — поворот. Хотя устойчивая система брачных союзов с правящими домами Европы складывалась не сразу. Сын Ивана III первым браком женился все же на своей подданной. Когда теряла (век после «Великой Смуты») — возобновлялись. Это был своеобразный индикатор, понятный всем подданным признак уровня могущества страны. Пусть трижды своя, но… рожденная подданной — уязвимая позиция. Член богоизбранной династии воспринимался чуть не иноприродной персоной. Великий, сильно недооцененный царь Борис Годунов (залечил многие раны страны, отбил у шведов потерянный Иваном Грозным выход к морю) имел главный «системный порок», до сгущения угличских подозрений: «Рожден был рабом»! Народ не только «безмолствует» — он в принципе «выбор Бога» ценил больше, чем свой собственный. Это даже при отсутствии фактора возможности «фальсификаций» — тогдашние выборы (Годунова, Шуйского, Романова) хоть и сопровождались давлением некоторых групп, были в принципе не фальсифицируемы.

Так и царица, пусть для потомков почти святая, как Анастасия Романова, для современников была: «рожденная подданной». Дело усложняла твердая традиция: русская государыня должна быть православной. Для католических принцесс переход в иную веру был невозможен, вот почему супруги русских монархов, начиная с Петра I, — представительницы протестантских династий.

Иван III овдовел в 1467 году, когда на Руси независимых княжеств (ирония Истории — его же стараниями!) практически не осталось. Первой его женой была Марья Борисовна из семьи (тогда ещё независимого) Великого князя Тверского. Но почтение, пораженное внимание Европы к внезапно выросшему могущественному государству подвигло Москву на амбициозный проект. В Италии жила племянница последнего басилевса, императора Византии Софья (Зоя) Палеолог. Её отца Фому — Папа и Европа признали законным наследником Византийской империи, Софья считалась одной из лучших невест Европы.

То, что Зоя и её отец Фома в Италии вынужденно приняли католичество, и что папа Римский этим браком планировал продвинуть в Россию Флорентийскую унию, католицизм — в течение 3-летних переговоров не афишировалось. И, в общем, правильно не афишировалось, ибо вышло все к лучшему, 17-летняяя Софья Палеолог, приехав в Россию, сразу вернулась в православие и никогда не была пред мужем проводником католических проектов. Благодаря этому союзу Москва стала считаться преемницей «Второго Рима». По некоторым (оспариваемым) мнениям, двуглавый орел вошел в герб России как династический знак Палеологов. Так же не подтверждены рассказы о привезенной Софьей большой библиотеке («пропавшая библиотека Ивана Грозного»).

Бесспорно другое: по её рекомендациям из Италии были приглашены зодчие, инженеры, принесшие славу и огромную пользу России. Альберти (Аристотель) Фиораванти построил новый Кремль, кремлевские соборы, Грановитую палату. Как военный инженер, начальник артиллерии — Аристотель — участвовал в его походах Ивана III на Новгород, Казань, Тверь. В те времена считалось (справедливо): знаешь, как строить, — значит, знаешь и как подрывать, архитекторы были и военными инженерами. И позже русские ученики итальянцев помогли Ивану Грозному в осаде Казани и других городов.

В свите Софьи в Россию приехал и чичероне Атанасио (Афанасий). В Италии чичероне: гид, переводчик для важных визитеров, название профессии идет от римского оратора, писателя Цицерона (на языке оригинала Чичеро, как и Цезарь — Чезаре). Яркое красноречие, быстрый ум сделали Афанасия советником Софьи в переговорах с Римским Папой, московскими послами, сватавшими её Ивану III. Потомки Афанасия стали Чичериными. Знаменитый род, давший России воевод, генералов, ученых. Праправнук софьиного чичероне воевода Дмитрий Иванович Чичерин погиб под Казанью в 1552 г. В XIX веке выдающийся русский философ, историк Борис Николаевич Чичерин преподавал право цесаревичу. Его племянник Георгий Чичерин — выдающийся нарком иностранных дел — служил уже Советской России. А внучатая племянница наркома: знаменитая рок-певица Юлия Чичерина.

Появление Софьи, её стиль поведения при дворе, участие в государственных делах стали для патриархальных россиян — новостью, экзаменом, в целом успешно выдержанном, хотя радикальная новизна роли Софьи вызвала и волну злоречий. Особо проклинал её Андрей Курбский. Историк Татищев передаёт свидетельства, что Софья участвовала в совете великого князя, когда обсуждалось требование ханом Ахматом дани, и была в числе стоявших за сопротивление, помогла убедить Ивана III отказать Ахмату.

Из периода опалы, соперничества с сыном Ивана III от первой жены — царевичем Иваном Молодым и его сыном Дмитрием, — Софья вышла победительницей. Родила 12 детей, в том числе и будущего Великого князя Василия III. Второй брак которого с Еленой Глинской с некоторыми поправками продолжил тенденцию, возобновленную его отцом Иваном III. Род Глинских не был правящей династией, но её дядя Михаил был соперник великих князей Пуси Литовской, по сведеньям Герберштейна, и претендент на их титул.

Смутное время вернуло Россию к вынужденным брачным союзам со своими поддаными, но первые же признаки возрождения государственной мощи — и Петр выдает племянниц и дочь за немецких принцев, сына Алексея женит на дочери герцога (правящего) Людвига Рудольфа Брауншвейг-Вольфенбюттельского. И с тех пор — до конца Российской — империи браки с подданными случались лишь морганатические. 

Игорь ШУМЕЙКО