Судьба фельдмаршала Вильгельма Кейтеля после подписания исторического Акта: арест, суд и казнь
Вильгельм Кейтель, начальник штаба Верховного командования вермахта, был одним из ключевых военных руководителей нацистской Германии. Его роль в подписании акта о капитуляции 8 мая 1945 года стала символическим концом Третьего рейха. Однако для самого Кейтеля это было лишь началом пути к ответственности за преступления режима.
Последние дни войны и подписание капитуляции
Кейтель, как высший военный представитель Германии, участвовал в двух церемониях капитуляции:
7 мая в Реймсе (Франция) — предварительное подписание перед западными союзниками. На этом настоял Эйзенхауэр, но СССР потребовал повторной процедуры.
8 мая в Карлсхорсте (Берлин) — официальная капитуляция перед СССР и союзниками.
Немаловажная деталь: когда советский представитель — маршал Жуков — потребовал полной безоговорочной капитуляции, Кейтель в ярости воскликнул: «Как?! И перед русскими?!» — но выбора у него не было. [См. историческую справку ниже, — ред.]
Арест и содержание под стражей
13 мая 1945 года Кейтель был арестован американскими войсками в городе Фленсбург, где находилось последнее правительство Дёница. Его поместили в лагерь для высокопоставленных нацистов в Людвигслюсте, а затем перевели в Нюрнберг. В плену Кейтель вёл себя надменно, продолжая носить форму и требовать уважения как фельдмаршал. Однако союзники обращались с ним как с обычным военнопленным, что его, с детства агрессивно-язвительного бойца-легионера, крайне раздражало.
Нюрнбергский процесс 1945—1946
Кейтель предстал перед Международным военным трибуналом в числе 24 главных нацистских преступников.
Обвинения:
Преступления против мира: планирование агрессивных войн.
Военные преступления: приказы о расстрелах заложников, казни советских военнопленных, уничтожение мирных жителей.
Преступления против человечности: поддержка Холокоста, депортации, карательные операции.
Защита Кейтеля.
Он утверждал, что лишь исполнял приказы Гитлера, но трибунал отклонил этот аргумент, сославшись на то, что Кейтель лично подписывал преступные директивы, включая:
«Приказ о комиссарах»: расстрел политруков Красной Армии.
«Ночь и туман»: тайные казни сопротивления в оккупированной Европе.
Приказы о карательных операциях: например, уничтожение деревень в Белоруссии.
Показательный момент: когда ему зачитали приказ о расстреле 50 французских заложников за одного убитого немца, Кейтель ответил: «Таковы законы войны», — что вызвало чрезвычайное возмущение суда.
Приговор и казнь
1 октября 1946 года трибунал признал Кейтеля виновным по всем пунктам и приговорил его к смертной казни через повешение.
Последние дни:
В тюрьме он написал мемуары, оправдывая свои действия.
Отказался просить о помиловании, заявив: «Солдат должен уметь проигрывать!».
Казнь 16 октября 1946 г.:
Кейтель держался с показным спокойствием, но при подъёме на эшафот его лицо дрожало.
Перед казнью произнёс: «Я призываю Бога помиловать немецкий народ. Более двух миллионов немецких солдат погибли за родину до меня. Я иду за своими сыновьями. Всё для Германии!»
Его тело кремировали, а пепел тайно развеяли над рекой Изар, чтобы не создавать места поклонения нацистов.
Историческая оценка
Кейтель вошёл в историю как символ «слепого послушания» преступным приказам. Даже немецкие генералы после войны отзывались о нём с презрением, называя «лакейтелем» (от нем. Lakai — лакей).
Ирония судьбы: в 1940 году именно Кейтель подписал акт о капитуляции Франции в том же вагоне, где в 1918 г. Германия капитулировала в Первой мировой. Через пять лет он сам оказался на месте побеждённых.
Заключение. Судьба Кейтеля — это история падения человека, который, будучи профессиональным военным, предпочёл верность преступному режиму чести и морали. Его казнь стала одним из символов возмездия за неимоверные зверства нацизма.
Маршал Победы в послевоенных бурях: неизвестные повороты судьбы Георгия Жукова
Май 1945 года: триумф и первые тревожные звоночки
В ночь с 8 на 9 мая 1945 года, сразу после подписания Акта о капитуляции в Карлсхорсте, Жуков принимает необычное решение. Вопреки протоколу, он приказывает накрыть в штабе отдельный стол для немецких генералов — Кейтеля, Фридебурга и Штумпфа. Этот жест рыцарства к поверженному врагу не остался незамеченным и вызвал недовольство Сталина.
Интересный факт: во время церемонии Жуков использовал уникальную ручку Montblanc, подаренную ему американскими коллегами еще в 1944 году. Этой же ручкой он позже подпишет приказ о создании первого советского атомного полигона.
Июнь 1945—март 1946: немецкий период
Находясь в Германии, Жуков проявляет неожиданную инициативу:
Создаёт «Особый комитет по немецким технологиям», который занимается не просто вывозом оборудования, а системным изучением немецких научных разработок.
Лично курирует операцию «Скрепка» (хотя это название появится позже: программа по вербовке учёных) — по вывозу немецких ракетчиков во главе с Гельмутом Грёттрупом.
Устанавливает неформальные контакты с Эйзенхауэром, что впоследствии будет поставлено ему в вину.
В архивах сохранился любопытный документ — приказ Жукова № 063 от 12 августа 1945 года о создании в Берлине «Библиотеки трофейных книг» для советских офицеров. Это начинание позже превратится в систему гарнизонных библиотек по всему СССР.
1946 год: начало опалы
Настоящей причиной «высшей немилости» стал не столько «трофейный скандал», сколько два конкретных инцидента:
Жуков отказался подписать наградной список для сотрудников НКВД за «особые заслуги» в войне.
На заседании Политбюро он публично усомнился в данных о потерях, назвав цифры заниженными.
В личном деле маршала появилась резолюция Сталина: «Товарищ Жуков забыл, чьим оружием он побеждал!». Интересно, что при этом Сталин оставил ему дачу в Сосновке — редкий случай для опальных военачальников.
Одесский период: неожиданные подробности
В Одессе Жуков развил бурную деятельность:
Создал первую в СССР школу подготовки офицеров-десантников.
Инициировал строительство уникального подземного командного пункта (сохранился до наших дней).
Лично курировал восстановление Одесского оперного театра.
Малоизвестный факт: именно в Одессе Жуков начал работу над своими мемуарами, причём первые наброски делал в особой тетради с водяными знаками — такие использовались только для документов особой(!) важности.
1953 год: операция «Гром»
При аресте Берии Жуков применил нестандартные тактические приемы:
Использовал подразделение женщин-военнослужащих для первого контакта с охраной Берии.
Задействовал специально подготовленную группу психологического воздействия.
Лично разработал схему эвакуации семьи Берии под видом «правительственного переезда».
После успеха операции Жуков получил от Хрущева необычный подарок — золотые карманные часы с дарственной надписью «Георгию Победоносцу от Никиты-освободителя». Эти часы позже исчезнут при обысках в 1957 году.
Последние годы: тайная жизнь опального маршала
Даже в отставке Жуков оставался под негласным наблюдением. В его досье КГБ фиксировало:
Еженедельные встречи с Константином Симоновым для работы над мемуарами.
Переписку с Эйзенхауэром через дипломатические каналы.
Коллекционирование редких изданий по военной истории: в личной библиотеке насчитывалось свыше 5 000 томов.
Уникальная деталь: в 1969 году Жуков тайно посетил Кубинку, где дал заключение по новым образцам бронетехники. Его замечания были учтены при создании Т-72.
Смерть и посмертная судьба
Прощание с маршалом превратилось в негласную демонстрацию:
Вопреки указаниям, тысячи ветеранов пришли с боевыми наградами.
У гроба стоял почётный караул из ветеранов 1-го Белорусского фронта.
Венок от «неизвестных» с надписью: «Солдатам Победы — от солдат Победы» — пролежал у Кремлёвской стены 3 дня, пока его не убрали.
Сегодня личные вещи Жукова разбросаны по разным музеям: его фуражка хранится в Берлине, парадный мундир — в Москве, а полевая форма — в Екатеринбурге. Полный архив до сих пор не рассекречен.
Историческая справка
Говорил ли Кейтель: «Как, и перед русскими?!» — во время подписания капитуляции...
Этот эпизод стал одним из самых известных в истории подписания Акта о капитуляции Германии 8 мая 1945 года. Однако его достоверность вызывает споры среди историков. Откуда взялась эта фраза? Попробуем ответить кратко…
Фраза «Как?! И перед русскими?!» (нем. "Wie?! Auch vor den Russen?!") впервые появилась в мемуарах участников событий, в частности:
Георгий Жуков упоминает её в своих воспоминаниях, но не дословно, а как эмоциональную реакцию Кейтеля.
Советские офицеры-очевидцы (например, генерал-лейтенант Иван Суслопаров) также передавали подобные слова, но с разными вариациями.
Западные источники, включая американских и британских представителей, не фиксируют эту фразу в официальных документах, но допускают, что Кейтель мог что-то подобное пробормотать.
Было ли это экспрессивное выражение на самом деле?
1. Психологически вероятно
Кейтель действительно презирал советских представителей и до последнего наделся, что капитуляцию можно будет подписать только перед западными союзниками.
В Реймсе 7 мая капитуляция была подписана перед Эйзенхауэром, а 8 мая СССР настоял на повторной церемонии в Берлине — это могло вызвать раздражение у немецкой делегации.
2. Но прямых доказательств нет...
Нет аудио- или стенографической записи этих слов.
В официальных протоколах подписания фраза не зафиксирована.
Немецкие участники (например, адмирал Фридебург) в своих дневниках не упоминают данный эпизод.
3. Возможная альтернативная версия
Кейтель мог сказать что-то вроде: «Неужели ещё раз?» — имея в виду повторную капитуляцию после Реймса.
Советские послевоенные СМИ могли гиперболизировать его реакцию, дабы подчеркнуть унижение нацистов.
Вывод: скорее всего, это легенда, но очень правдоподобная. Фраза «И перед русскими?!» не подтверждена документально, но она полностью соответствует настроению Кейтеля в тот момент. Он действительно был унижен, раздражён, к тому же крайне презирал СССР, посему подобные слова вполне могли сорваться с его языка. Эта история стала частью исторического мифа о Победе, подчёркивающего, что именно Советский Союз был главным победителем нацизма. Даже если фраза была приукрашена, она точно отражает реальное отношение немецкого командования к СССР.
Интересный факт. В немецкой историографии этот момент часто опускается, а в российских учебниках он подаётся как достоверный. Что въяве показывает, как память о войне формируется через символические детали, даже если они не на 100 % документальны.
Оценили 37 человек
52 кармы