О.Журавлева
― 21 час и 5 минут. Вас приветствуют «Невзоровские среды». Вологда, Тюмень и Белореченск уже прильнули и требуют знать правду. И сейчас эту правду вам, естественно, расскажет Александр Невзоров. Здравствуйте, Александр Глебович!
А.Невзоров
― Частично.
О.Журавлева
― Хорошо, частично. Ассистировать ему будут: Ольга Журавлева из Москвы, а из Санкт-Петербурга — Иван Штейнерт. Иван, привет!
И.Штейнерт
― Оля, привет!
А.Невзоров
― Мы в «Гельвеции». Оленька, вот смотрите, можно взять и записать эту дату на спор. Это будет очень интересно. Но 13 мая, судя по событиям в Ебурге, (в Екатеринбурге) несомненно, войдет в историю как день начала конца православия России. Да, безусловно. И сегодня мы непременно поговорим и об этих событиях в Ебурге и о том, как всех мило надурили с пленочкой юбилейной кумаринской…
О.Журавлева
― Вот как!..
А.Невзоров
― Да. И о приключениях трупа Доренко и о многом другом. Но начнем мы, разумеется, с Москвы, начнем мы с прошедшего — надо подвести эти милые итоги — начнем мы с так называемого ДП. Ну, для краткости так удобно называть День Победы. Как вы заметили, для всех осталось тайной, почему во время парада 9 мая авиационная часть этого пещерного шоу на Красной площади была отменена. Вот почему это произошло?
О.Журавлева
― Погодка, Александр Глебович.
А.Невзоров
― Нет. Знаете, вообще, можно, конечно, заподозрить, что у истребителей протекает всё, включая крышу. Но вообще, думать, что истребителям боевым может помешать дождик, либо как-то не так клали шифер на эти истребители, — это абсолютные дилетантизм. Оленька, дело в другом. Вообще, глупо и нелогично пугать страну и мир «Мигами», когда есть «Сухой Суперджет».
О.Журавлева
― Опять вы за свое, Александр Глебович.
А.Невзоров
― Это не мое. Теперь это сердюковское, это совсем не мое. Вот представь себе, что бы могло натворить звено «Суперджетов» над Красной площадью на небольшой высоте. Какой силы началась бы паника, когда все, кто присутствовал, увидели бы эти знакомы силуэты, неважно, горящие или еще нет. Вот что было бы? Как бросали бы знамена Победы, папахи, кресты, камилавки и бежали бы с площади всё — и казаки…
А.Невзоров: От правоохранителей беды не меньше, чем от любой другой преступности
QТвитнуть
О.Журавлева
― И разбойники.
А.Невзоров
― …и разбойники, вообще все. Было бы очень классно. Наверное, даже попытались бы эвакуировать ГУМ. Ты представь себе, какая была бы дивная обстановочка…
О.Журавлева
― Ой, у нас регулярно что-нибудь эвакуируют.
А.Невзоров
― …Когда тащили бы бюстгальтеры охапками, манекены. Коммунисты бы вытаскивали, куда-то вели бы под руки упирающуюся мумию Ильича. Вообще. Всё было бы чудесно.
Вот ты вспомни, какой обычно — Ваня, ты тоже неоднократные свидетель того — какой мерзкой, фальшивой преснятиной на тему войны кормят реконструкторы. Это либо фанерный Рейхстаг, либо какие-то картиночные дымы. Это ложный пафос командирских подъемов в атаку. А вот здесь можно было сделать реконструкцию «большого драпа». Знаете, что такой «большой драп»?
О.Журавлева
― Октябрь вы имеете в виду?
А.Невзоров
― Да, в октябре 41-го года Москва приготовила себя для сдачи, вот на блюдечке она готовила себя немцам. И это было страшное зрелище, потому что бросали госпиталя с ранеными, бросали заводы, фабрики. Никому ничего не объясняли. Из всех окон сыпались документы. Всюду сновали автомобильчики и подводы. Паника была полнейшая.
Вот можно было бы с помощью всего одного звена «Суперджетов» что называется, «Можем повторить». Это был бы очень красочно. Вот все эти стандартные реконструкции, они уже приелись, а эта штука, вероятно, была бы отдельной песней, которую, действительно, можно было бы повторить. Паника, кстати говоря, была бы оправданная.
Но вот так, без «Сухих» над головой всё прошло очень банальненько, скучненько. Ну, вот публике дали возможность украситься «колорадскими» бантиками, шарами, дребезжать друг другу орденами и позвоночниками в сторону и гаранта и гарантика.
То есть там набор развлечений на параде был очень небольшим. Но все были счастливы. Вот отметим, что все, действительно, были счастливы. Единственный человек в стране, который остался недоволен происходящим, был Андрей Малахов. Он почему-то распереживался по поводу грудастных, губастых да задастых дур на трибунах.
О.Журавлева
― Это бьюти-блогеры, Александр Глебович.
А.Невзоров
― Я понимаю. Вот там, действительно, среди типовых унылых рож и всяких орденоносных сморчков наблюдались такие сисястые вкрапления с тайским загаром, некоторые даже с гермесовскими сумочками последней коллекции лавках. Там всё было как раз в этом смысле чудесненько. И мы можем сказать, что в этом году к запаху ладана, портянок и всего того, чем пропах День Победы, добавился еще и сильный такой аромат силикона.
Вот бедные дуры, которые туда пришли, вот эти все по именным насосанным приглашениям, они как бы думали сперва, что всё это очень круто и очень здорово. Потом они огляделись, рассмотрели ветеранов, поняли, что все эти звездочки, крестики, лямочки точно не от Картье. И вообще, всякие ордена Красной звезды, делать из них сережки — это зашквар только на сельскую дискотеку и обременительно ушам.
О.Журавлева
― Но у них, кстати, пилоточки были, у этих девушек, судя по фотографиям.
А.Невзоров
― Судя по всему, ничего другого не осталось. Но, вообще, я просто понаблюдал за съемочками: они откровенно скучали, их совершенно не вдохновил марш-бросок молодых самцов…
О.Журавлева
― Там еще были кадеты трогательные Следственного комитета.
А.Невзоров
― Да. Они как бы понимали, что в штатных штанах с лампасами золотые пенисы не прячутся, и у них это не вызвало никакого интереса. Может быть, Оля, мы просто о них плохо думаем, и эти дуры искали настоящих патриотов. Не в прямом, конечно, смысле, потому что дуры дурами, но они понимают, что искать патриотизм у русских патриотов — это примерно то же самое, что искать крабов в крабовых палочках. Это абсолютно недостижимое удовольствие.
О.Журавлева
― Имитация сурими.
А.Невзоров
― Да. Потому что ведь патриот — это кто? Это тот, у кого всё очень хорошо с западной недвижимостью и очень прочно оформленные виды на жительство в отличие от всяких болтающихся в проруби нищеватых либералов. Кстати, Вань, ты должен был видеть и Оля должна была видеть. Сейчас в интернете бродит занятный список всех этих патриотов — сенаторов Совета Федерации, в том числе глав департаментов, вице-мэров — с указанием их должностей и затихаренного ими гражданства в Европе. Там штук 40 сенаторов. Там среди них запретители интернетов злостные, очень известные имена. И там швейцарское, французское, польское гражданства. Будем надеяться, что всё это правда.
О.Журавлева
― Конечно. Европа же продажна.
И.Штейнерт
― Вы сомневаетесь, что ли, что это правда?
А.Невзоров
― Нет, я надеюсь, что это правда. Вполне может быть, что это фейк, но я предполагаю, что это правда, и это очень хорошо. Потому что значит, что и они тоже просто актеры, которые играют в этом фильме политических ужасов, а потом смывают этот грим упырей и вурдалаков и, смеясь, улетают куда-нибудь на шопинг. То есть наше положение в этом смысле небезнадежное. Если бы они были идейными и упертыми, тогда нам было надеяться абсолютно не на что.
То есть вот те девочки на параде, которые взывали гнев Малахова, они в отличие от других были по делу. Вообще, я не понимаю малаховских переживаний и почему надо было убирать, с его точки зрения, девиц с трибун, и чем они хуже, чем набор этих страшных рож с частично поддельными орденами? Помните, как протоирей Смирнов всегда ходил на парад в честь Дня Победы. Там были и жетоны с собачьих выставок и какие-то…
О.Журавлева
― Я сегодня прочла, что ограничат теперь, что нельзя больше.
А.Невзоров
― Они завали этим своим железом на груди все и забренчали всё. Вот у Смирнова был еще, по-моему, какой-то выдающийся большой-большой памятный знак 178-летия крыжопольского роддома. Я просто тогда внимательно рассматривал его фотографию. Меня это поразило.
Наоборот, надо придумать, как привлечь бы такого рода девиц на трибуну побольше и постепенно всяких этих приевшихся персонажей все-таки каким-то образом убрать.
О.Журавлева
― Но на парад, кстати, девиц привлекают всё больше и больше. Многие отметили, что курсантки, разнообразные дамы в форме — с каждым годом их все больше становится на параде, что о радует сидящих на Мавзолее. Вас, я вижу, нет.
А.Невзоров: Видосик с Кумариным — это прекрасно. Общественность с этим видосиком немножко надурили
А.Невзоров
― Нет, я не то чтобы нет. Я все время думал, что будет, если появятся «Сухие», потому что мы же помним, вот эта «хроника пикирующего крематория», она очень долго занимала мысли страны…
О.Журавлева
― Приблизительно два дня.
А.Невзоров
― Нет, я бы сказал, подольше. Поскольку это была информационная драма со множеством продолжений, то это всё было подольше. Ведь тоже был поставлен такой абсолютно российский, почти нереальный рекорд. Ведь никогда в мире ни одна, Оля, Ваня, авиакорпорация не обрушивалась с такой скоростью полностью и с таким грохотом. Но, правда, ни одна авиакорпорация никогда еще не пыталась сделать такого количества дерьма с крыльями, как это сделала «Сухой Суперджет».
О.Журавлева
― Но они планировали больше гораздо. Сколько смогли.
А.Невзоров:
― Они планировали больше. Но немедленно сдетонировала эта ситуация в «Шереметьево», когда пошли и отказы и аварии, и уже понятно, что самолет приговорен.
Но не так-то просто, Оленька. Остановить это дикое производство, эту штамповку гордости отечественного авиапрома совсем не так просто. И нужно было каким-то образом изловчиться и поставить в этом деле предельно жирную точку. Эта точка нашлась. Ею оказался наш друг Сердюков, который бывший министр обороны. И он стал этой точкой. Его назначили главой авиационной отрасли. Понятно, что там просто ее не прикрыть. Ее можно ликвидировать, только полностью расхитив. Это единственный способ.
О.Журавлева
― Много уже было сделано, хочу вам сказать.
А.Невзоров
― …Наконец прекратить и уконтропупить эту отрасль, которая всем только мешает. И понятное дело, что вслед за Сердюковым там через какое-то время нарисуется кисонька Васильева, и выяснится, что весь бюджет авиапрома, он, в принципе, только впритык рассчитан на одно кольте и пару каких-нибудь относительно приличных сережек. Но главное, что не будет никаких самолетов и это прекрасно. Сережки пойдут этой красавице, а люди останутся живы.
Хотя, вы знаете, я сейчас получаю тоже много всяких вопросов. «Почему «Сухой Суперджет» не хочет ориентироваться на тот опыт отечественных полетов, который сейчас есть в России?» Вы знаете, все-таки русские люди не разучились летать. И вот эта тенденция и умение летать и ставятся… Вот открой и внимательно посмотри. Ростов. Там совершил удивительный полет пенсионер. Он провалился вместе с унитазом на несколько этажей вглубь своего дома. А в этом же доме несколько лет назад полностью с ванной на четыре этажа провалилась пенсионерка. Дом не объявлен аварийным.
О.Журавлева
― Я думаю, что плату за ЖКХ взимают аккуратно, как в Магнитогорске.
А.Невзоров
― Единственное: предложили перед посадкой на унитаз всем одевать парашюты. Но парашютов не выдали.
О.Журавлева
― За свой счет.
А.Невзоров
― То есть летать в России люди еще умеют и кто-нибудь мог бы и пилотов и технический персонал «Сухого» обучать.
Вернемся все-таки к девочкам на параде. Дело в том, что меня как-то настораживает, потому что он каждый раз, влезая в медийное пространство из своей эфирной норы, ухитряется какую-нибудь глупость. Я просто хочу его защитить. Его нельзя за это упрекать. Как вы помните, в свое время Малахов без карты слишком глубоко забрел в вагину девочки Шу, и выхода оттуда он уже, судя по всему, не надет никогда и будет там болтаться по этому зачарованному пространству в этом причудливом мире, и поэтому любая его реплика по поводу любых реальных событий в реальном мире выглядит так ослепительно глупо.
О.Журавлева
― Защитил Невзоров.
А.Невзоров
― Защитил, конечно. Вообще, в этом году 9 Мая, наконец, стало роковой и однозначной демаркационной линией, которая окончательно поделала страну не нравные части.
О.Журавлева
― Почему именно в этом году? Уже сколько лет идет такой накат в соцсетях. Там и про ленточки и про детские сады и про парады детские, и про форму на младенцах. Как-то вот ни шатко ни валко.
А.Невзоров
― Это все исходило от милых но совершенно безвестных людей. Либо это всё таилось на днищах всех этих соцсетей. В этом году это впервые порвалось на уже открытое медийное пространство.
А.Невзоров: Что меня возмутило в Екатеринбурге? Попы делают за меня мою работу и делают ее лучше, чем я
― Каким образом?
А.Невзоров
― Мы же увидели даже тишайшего и милейшего Виторгана, который осмелился что-то промолвить по этому поводу. И забавно, что то, что мы видим, что то, что призвано было служить клеем и скрепой, оно работает совершенно иначе. Оно окончательно разобщает. Только в этом году 9 мая уже появилось такое сильное и нескрываемое раздражение у просвещенной части населения со всем, что имеет отношение к ДП.
И вот я смотрю, как эта «колорадская», выкупанная в украинской крови ленточка, которая в большинстве государств и даже не территории СССР объявлена экстремистским символом и запрещена, — к ней тоже появилось весьма неоднозначное, настороженное отношение, и из когда-то общенародного символа она стала маркером не лучшего свойства, как, кстати говоря и форма сталинской армии…
О.Журавлева
― Да ладно, Александр Глебович, не соглашусь с вами. Мне кажется, что касается ленточки, появилось правило не так давно ношения это ленточки, когда ее не разрешают носить, извините, на попе и привязывать к коленке, то, оказалось, что совершенно неинтересно бант вешать на грудь, а не на какой-нибудь собачий ошейник.
А.Невзоров
― Дело не в этом. Я говорю про молодежное обостренное восприятие этой штуки, когда она служит маркером определенного образа мыслей, когда некогда запретный совершенно термин «победобесие» вылез из интернета и пролез уже и откровенно хорошо себя чувствует в большой прессе. Все, понятное дело, еще как бы недоговаривают, не переходят некую черту, но уже понятно, что эта тенденция обозначилась. И мы понимаем, какие последствия у этого обозначения будут. Понятно, что эта трещина будет только расширяться и углубляться.
Это касается, кстати, и «Бессмертного полка. Стоит здесь задуматься, почему просвещенную часть России так раздражают теперь эти полки и парады. Это тоже большой вопрос. Может быть, действительно, просто уже аккумулировались те знания о прошедшей войне, которые не позволяют бездумно ликовать, наряжаться в бант и в сталинские пилотки. Может быть, сработали эти все мединские фейки безостановочные о панфиловцах, Зоях, невских пятачках.
Понятно, что когда складываются фейки, срастаются друг с другом, то и общая картина тоже становится фейковая. Причем это неудивительно, что труды министерства пропаганды закончились так печально, хотя, Мединский, в общем, не проиграл, он получил свои 42 миллиона за труды, согласно декларации о доходах. Его можно поздравить.
О.Журавлева
― Давно о нем не слышно.
А.Невзоров
― Мы о нем поговорим в следующий раз, потому что там будет дата, которая очень подходит к его красивой фамилии. Я думаю, что на выводы о фейковости многих событий вывела сама российская пропаганда с ее фейковыми методами. Ведь посмотри, до какой степени это было назойливо, до какой степени это перешло уже все границы допустимого. Вот я думаю, что если когда-нибудь наступит такой день, когда совпадут Пасха и День Победы, русские люди будут точно знать, в какой цвет красить яйца. Здесь никакой альтернативы предложено не будет.
О.Журавлева
― Александр Глебович, мне кажется, вы очень оптимистичны. Следующий год будет — 75 лет. Всё воспрянет и заколосится так, что вы еще вспомните свои слова.
А.Невзоров
― Воспрянет и заколосится, но и воспрянет и заколосится ответная реакция, Оленька, тоже.
О.Журавлева
― То есть вы думаете, все-таки достанет, да?
А.Невзоров
― И если в этом году уже были допустимы и очень высоко котировались в интернете такие выходки типа портреты Саши Грей в военной форме, которые несли впереди колонн. Или вот тот материальчик… посмотри у меня в Инстаграме, я выложил, называется «Дедов раздавали». Это о том, как студентам просто рассовывают портреты…
О.Журавлева
― Ой, а еще помните эту историю с одним и тем же портретом три чиновника пошли, с разными фамилиями. Они как-то это сложно объяснили. Я так это и не поняла.
А.Невзоров
― Они очень сложно объяснили. Они считают, что они выкрутились. Хотя обрати внимание, тоже все эти процессы происходят очень болезненно, и даже между собой, не только, грубо говоря, между ватной и не ватной частью, но даже между собой «вата» вступила в какую-то тяжелую грызню. Потому что когда выходит девка в трусах и в пилотке и на шесте исполняет стриптизный танец под военную песню, ее начинают шпынять. А она в ответ не заливается багрянцем и не замолкает, они говорит, что «вы там, сидя на своем вечном огне, глотаете водку». То есть понятно, что у них тоже есть серьезные настроения.
Вот, может быть, я думаю, пришло все-таки знание того, что роль сталинской армии во Второй мировой войне раздута и чудовищно искажена. А культ так называемого ДП, он работает не на развитие страны, а на ее деградацию.
А.Невзоров: Если когда-нибудь совпадут Пасха и День Победы, русские люди будут точно знать, в какой цвет красить яйца
И.Штейнерт
― Александр Глебович, а чем это закончится тогда этот культ Дня Победы, этот разрыв, как вы говорите, между ватой и не ватой?
А.Невзоров
― По мне-то бы… Я ведь занимаюсь изучением как раз пралогического мышления, занимаюсь изучением того, как зарождались эти культы мертвых, как зарождалось первобытное по выражению Леви-Брюля, мышление, когда считалось, что мертвые соучаствуют в делах живых, могут им помогать, влияют. Это, в общем, приходилось делать на отвлеченных весьма материалах — о племенах… ангу и других, которые коптят мертвецов, носят их длинными колоннами из конца деревни в конец деревни. То есть культы на самом деле вот такого ходячего кладбища, они очень древние.
Но то, что я имею возможность наблюдать живьем воочию зарождение развитие этого культа — по мне, они лучше бы ходили. Но я думаю, что это схлопнется довольно быстро, потому что существует определенного рода вектор, и нам от этого вектора никуда не уйти. И это вектор именно на то, что наиболее прогрессивная и наиболее влиятельная за счет своей прогрессивности, остроумия, способности обращаться со словом, и, соответственно, влиять часть России, она прививает к этому весьма и весьма ироничное отношение.
И эту ситуация не смог спасти… Вот там на параде был, мы забыли упомянуть, солитер. Солитер не в смысле глист, солитер…
О.Журавлева
― В смысле бриллиант.
А.Невзоров
― В старинном смысле XIX века. Да, абсолютный бриллиант. Там был чудовищный, немыслимо толстый Стивен Сигал. Я совершенно не понял, зачем ему дали российское гражданство. Вероятно, с какой-то тайной целью, чтобы потом передать его корпорации «Мираторг» и «Мираторг» бы узнал бы, наконец, тайну мраморного мяса.
И я еще в Петербурге видел компашку пьяненьких китайцев, которые тщательно пели песню про День Победы, но почему они пели «Пень Победы». Вот, может быть, кто-нибудь знает, что по-китайски обозначает «пень».
О.Журавлева
― Особенности произношения.
А.Невзоров
― Еще пришел хороший вопрос: «Зачем картинно крестится Шойгу перед началом парада на Красной площади? Не очень это понятно». Ну, во-первых, может быть, он что-нибудь знает об автомобиле «Аурус». Вообще, скажите спасибо, что свои религиозные пристрастия он выражает так деликатно. Потому что если бы он исповедовал культ Вуду, он должен был бы перед войсками порвать белую курицу во имя богов Легба…
О.Журавлева
― Может быть, он боится, что самолет все-таки прилетят?
А.Невзоров
― Может быть, он боится «Сухих». Но смотри, ведь он имеет право исповедовать любую религию. Если бы он исповедовал культ летающего макаронного монстра, он принимал бы парад в дуршлаге на голове, и это бы тоже оживило картину.
О.Журавлева
― Это Александр Невзоров, а также Иван Штейнерт и Ольга Журавлева. И мы встретимся с вами после небольшого перерыва. YouTube-то трансляция продолжается. Ваши вопросы продолжают поступать.
НОВОСТИ
О.Журавлева
― 21 час и почти 34 минуты. Мы снова с вами. И протестный Екатеринбург и дымный Челябинск тоже с нами. В YouTube уже достаточно народу собралось. Меня смущает процент лайков зрителей, Мне кажется, процент нужно повысить. Итак, Александр Глебович, мы закончили?
А.Невзоров
― Да, мы закончили. Я надеюсь, что Шойгу не уйдет в «Свидетели Иеговы» /организация запрещена в России/. Он просто создаст очень много проблем и на парадах и прокурорам. Но это неважно.
Вот движуха наблюдается и в Питере и в Ебурге.
О.Журавлева
― Но Питер вам ближе.
А.Невзоров
― Кратенько про Питер, потому что тут восхитительная сцена. Ваня, ты тоже должен был быть в курсе. Ты знаешь, что в эти дни по каналу Грибоедова долго плавал гроб, набитый непонятной дрянью, и этот гроб страшно вонял.
И.Штейнерт
― Конечно, знаю.
А.Невзоров
― Вот самое первое естественное предположение такое, что коммунисты, в частности, Бортко, таким образом, начали избирательную кампанию в выборах губернатора Санкт-Петербурга. Неплохо, кстати, начали братцы, классно. Потому что они вспомнили, что еще не всех уложили гроб и, действительно, что называется, могу повторить.
О.Журавлева
― Я прошу прощения, я первый раз слышу про этот гроб. Ваня, объясни, пожалуйста, что за гроб-то?
И.Штейнерт
― Плавал гроб.
А.Невзоров
― Плавал и вонял черный горб. Ну, какие еще могут быть объяснения кроме анонса выборов Бортко? Но, вообще, в Питере ожидается очень мощный, очень оживленный парад уродов политических. Такой цирк Барнума. Хотя даже до его официального открытия уже предъявлены кандидаты на какие-то неисчерпаемые запасы маразма. Причем они в своем мандраже еще будущем выборном уже как обнюхавшиеся перцем овчарки, которые не отличают телефон от антрекота.
И.Штейнерт
― Так о каких кандидатах идет речь?
А.Невзоров
― Например, подкачал долгое время прикидывавшийся вменяемым депутат Вишневский. Но вот как только он опубликовал свою главную задачу повалить Лахта Центр — причем, я представляю себе маленького милого Вишневского, который рушит башню «Газпрома» в Финский залив, в чем я лично не заинтересован…
О.Журавлева
― У вас там дачка на берегу залива, я полагаю?
А.Невзоров: Если бы они были идейными и упертыми, тогда нам было надеяться абсолютно не на что
А.Невзоров
― Нет. До меня не дойдет. У меня там уточки знакомые, Оленька. И плюс вот эти всякие другие мелкие политические уродцы, у которых, в общем, нет никаких шансов…
О.Журавлева
― Ну, какие, перечислите?
А.Невзоров
― Уродцы в таком, хорошем смысле слова. Я ласково говорю. Мы пока не будем перечислять. Понятно, что это некий десантик…
О.Журавлева
― Ну, как… ЛЛДПР, КПРФ…
А.Невзоров
― ЛДПР, разумеется, КПРФ, всякие «Справедливые России» — всё это будет. Причем мне непонятно, зачем они лезут. Ведь есть же Ксюша Собчак, которая на своем примере доказала, что это хождение выборное в президенты или во власть, оно не прибавляет очков, оно не прибавляет популярности, наоборот она раздевает человека и демонстрирует его подлинный уровень.
Вот был Грудинин, про которого никто не знал, что он предельно глуп. Вот зачем надо было человеку вылезать и сообщать это всей стране. Это, кстати, такая же история, как с Ксюшей. Она же унесла из этой выборной кампании только смешное наименования «Старушка двухпроцентщица». Именно выборы ее раскрыли и скинули куда-то туда, на орбиту крупной планеты Бузовой, вокруг которой она теперь крутится, периодически сталкиваясь с другой планетой под названием Волочкова. У них там, у дам всё очень хорошо. Это особый мир и они сформированы по принципу отсутствия каких-нибудь знаний о реальности и мыслительных способностей.
О.Журавлева
― Ну, Александр Глебович, мне кажется, что когда партии выдвигают своих кандидатов, говорят: «Нам надо» — и ставят человека, он не виноват, что его отправили на эти выборы. Думаете, он хотел?
А.Невзоров
― Нет, они все очень хотят.
О.Журавлева
― Да что вы?
А.Невзоров
― Ой, что ты, что ты! Они же, действительно, полагают, что они становятся известны всей стране. Но это не та известность. Вот как с теми дамами, о которых я говорил, потому что они забавны, они очень милы — и Волочкова и Собчак, и Бузова, — они очень теперь полюбили играться во всякие иностранные сложные слова, которые они услышали. В частности, у них вот появилось новое слово «репутация». Но, вообще, «репутация» — это слово из лексикона пожилых шлюх. Это надо понимать. Никакого другого. Вот когда у них по физиологическим причинам снижается пропускная способности, они обязательно вспоминают про то, что должна у человека быть репутация.
О.Журавлева
― Но вы переживаете за репутацию незнакомых вам людей, которые в Санкт-Петербурге пытаются выдвигаться. Понятно.
А.Невзоров
― Я, кстати, не знаю, будет ли в этом параде уродов участвовать кто-нибудь с орбиты Бузовой, но не исключено.
О.Журавлева
― Вам Беглова не хватает, я вижу.
И.Штейнерт
― Да, Александр Глебович, а что Беглов-то? Вы про его конкурентов высказались, а про него?
А.Невзоров
― А погодите, мы еще посмотрим. Потому что он же не сам по себе, он будет сопоставимо со всеми остальными. И мы именно, скажем так, на этих основаниях и на этом сравнении будем делать какие-то выводы или не будем. Вообще, у нас с вами наша профессия предполагает совершенно иное. Наше дело в ожидании всего этого цирка занять позицию поудобнее, протереть оптику и готовиться к отстрелу. Потому что вот вы, Ваня, не читали никогда чукотских сказок?
И.Штейнерт
― Нет, не приходилось.
А.Невзоров
― Вот напрасно. Как и все подлинные народные сказки, они отличаются исключительно злобностью и кровожадностью как все настоящие сказки. И там есть сказочка о том, что некий, приютивший девочку огромный злодей точит нож, напевая песенку: «Когда, когда поем печеночек, когда же хрящиков я погрызу», имея в виду тех самых кандидатов в губернаторы.
Это я о своем настроении рассказал, Оля. Теперь у нас Ебруг, естественно. Я уже сказал, что 13 мая, естественно, войдет в историю России как начало конца православия. И опять-таки забавно и знаменательно, что второй серьезной линией разлома после Дня Победы оказалась эта тоже скрепа под названием РПЦ, под названием православие. Вот именно на него, на православие Кремль делал ставку как на скрепляющее и объединяющее, но оно сыграло и сыграет, вероятно, серьезную роль еще одной линии разлома, по которой пойдет раскол России.
О.Журавлева
― Я прошу прощения, одну ремарку внесу. Вы говорили про Пасху, которая совпадет с Днем Победы. Кто-то из наших слушателей уверяет, что это будет только в 2173 году.
А.Невзоров
― Но тогда, я думаю, уже не будет ни Победы, ни Пасхи. Я думаю, что яйца останутся естественного цвета.
Что меня возмутило в Екатеринбурге? Меня возмущает, что попы делают за меня мою работу и делают ее лучше, чем я.
О.Журавлева
― Да, там говорят, еще и бизнес-центр к этим попам прилагается.
А.Невзоров
― Они полностью избавляют страну от всяких иллюзий на свой счет. Они почему-то вдруг с какой-то минуты престали скрывать, что им любой ценой нужна недвижимость, торговые точки и что ради этого они пойдут на всё. Они будут сажать людей, избивать руками ОМОНов, душить газами, сажать…
О.Журавлева
― Спортсменов пригласят.
А.Невзоров
― Спортсменов. Только для того, чтобы добиться своего. И сами попы будут прятаться за спины, потому что они решили твердо: культовое здание посадить на самое вкусное место Екатеринбурга. И это чисто коммерческий проект, это бизнес, это торговая точка, в первую очередь. И вот на костях, на поломанных судьбах, на избитых, посаженных, обдолбанных газами людях эти костюмированные торговцы невежеством очень будут неплохо наживаться именно за счет того, что это будет исключительно сильно, прежде всего, с точки зрения локации. При этом они будут ссылаться на какие-то туманные и абсолютно недоказуемые социологические опросы, которые были сделаны в наиболее комфортном для них режиме.
И.Штейнерт
― А вы так уверены, что построят все-таки там храм?
А.Невзоров
― Да, я думаю, что… вот давайте сейчас постепенно к этому подойдем. Ведь попы сейчас впервые публично обзываются. Отметим, что тех, кто не согласен с ними, тех екатеринбуржцев, кто не согласен с ними, кто осмелился выйти против них, попы сановные, блистая крестами и панагиями называют козлами, козлихами, террористами. Вот с таких козырей они пошли впервые. Это публичные заявления.
А.Невзоров: Искать патриотизм у русских патриотов — примерно то же самое, что искать крабов в крабовых палочках
О.Журавлева
― Между прочим, публично отвечавший на вопрос о конфликте в Екатеринбурге Дмитрий Песков, он тоже сказал, что не надо тут безобразия нарушать, в общем, стал на ту сторону.
А.Невзоров
― Так нет, это всё понятно. Я думаю, что, скорей всего, они эту битву проиграют, но это абсолютно неважно уже сейчас.
О.Журавлева
― Они в смысле жители, протестанты.
А.Невзоров
― Да, я имею в виду екатеринбуржцев, которые пытаются сопротивляться. Но это уже будет совершенно неважно. Они проиграют, во-первых, потому что там абсолютно блеклый, бесцветный и вялый мэр, который всего боится и который на попытку привлечь его ночью, когда были весьма драматические события, отделался писком типа того, что «я на конференции, у нее же и заночую». А что же касается этого второго повелителя края с фамилией Куйвашин… правильно?
О.Журавлева
― Пока горячо.
А.Невзоров
― Он явно и откровенно, и нагло — на поповской стороне. Но повторяю, вот как я оказался прав с попами… я же не случайно на протяжении многих лет пугал слушателей «Эха Москвы», рассказывая, какие они на самом деле, и теперь вы видите, что это не мои фантазии; что, действительно, в своей нетерпимости, наглости они способны зайти как угодно далеко.
И вот точно так же, как я оказался прав с попами, я могу вычислить, что судьба православия в России тоже будет очень жалкой и печальной, и очень скоро. Возможно, сегодня они там возьмут верх… Еще почему они могут взять верх — потому что екатеринбуржцы, вступившие в схватку с этими качками, с этими фанатиками, им не хватает прямоты и четкости формулировок. Они все про какой-то скверик говорят. Но дело-то не только в скверике, мы все это понимаем. Дело в этом нарастающем безудержном хамстве церковников. И вот об этом надо говорить прямо, нужно обозначать свою позицию гораздо четче без всех этих реверансов типа того «ах, мы не против, ах, стройте просто в другом месте».
Поэтому, я думаю, что кто бы там сейчас не победил, но я поражаюсь тому, что хоть где-то впервые этот гнойник православия начинает вскрываться. Я об этом говорю с огромным изумлением.
О.Журавлева
― На самом деле есть еще другие истории с подобными тоже конфликтами. Они, может быть, не такие крупные. И, кстати, сначала храм хотели построить на озере, насколько я понимаю, на острове. Но это все-таки удалось превозмочь. Часто люди протестуют против таких построек.
А.Невзоров
― Оля, отдайте мне должное, это началось только сейчас. А когда я начинал абсолютно в одиночку штурмовать эту стену под названием РПЦ, это казалось вообще абсолютно нереальным, монолитным, непобедимым и непробиваемым.
О.Журавлева
― Конечно, мы вас все обожаем, Александр Глебович. Ну, вы о чем.
А.Невзоров
― Спасибо. У нас есть еще важные разговоры о приключениях трупа Доренко.
О.Журавлева
― Кто сочинил самый крутой некролог Доренко?
А.Невзоров
― Да, по-моему, я выиграл конкурс на самый крутой некролог. Кстати, выиграв этот конкурс, я убедился в том, до какой степени публика жаждет, наконец, и моего праха тоже. Потому что такого количества проклятий и вот ожидания того, что им, наконец, удастся слепить куличики и из моего праха, я понял, что, конечно, этих людей надо каким-то образом удовлетворить. И готов удовлетворить прямо сегодня. Я принес пробирку с собственным прахом. Называется «прах Александра Глебовича Невзорова». Это посмертный прах, но он прижизненно может быть продаваем и распространяем.
О.Журавлева
― В духе мощей.
А.Невзоров
― Дело не в этом. Я про Доренку и про его роль в журналистике. Потому что лучше меня никто никогда не скажет. Мне когда приходится давать уроки…
О.Журавлева
― Скромности.
А.Невзоров:
― …И объяснять смысл и суть журналистики, я обычно, как вы понимаете, прибегаю к довольно удачным и успешным метафорам, но тут судьба мне подарила сегодня или вчера метафору, которая полностью объясняет предназначение роль, смысл и суть публициста в обществе. Это произошло в Южной Каолине. Там аллигатор четырехметровый забрался в бассейн к дачникам. Вот примерно такова должна быть роль публициста в обществе. Примерно это и есть — Ваня, учитесь — то состояние, когда… представьте себе спину этого аллигатора, эти остеодермы, немигающий милый взгляд, и он в бассейне — а вокруг идиоты в панамах. Вот именно это и есть суть публицистики и журналистики.
А.Невзоров: Среди типовых унылых рож и всяких орденоносных сморчков наблюдались сисястые вкрапления с тайским загаром
QТвитнуть
И.Штейнерт
― А Доренко-то был таким крокодилом?
А.Невзоров
― Доренко был таким крокодилом. Иначе я не вспоминал бы и не говорил о нем.
О.Журавлева
― Почему вы его не любили, скажите?
А.Невзоров
― Слушайте, я его не любил… Ну, вот как вы думаете, Оля… скажите мне честно, что может рассорить двух абсолютно циничных наемников?
И.Штейнерт
― Зарплата.
А.Невзоров
― Только деньги и плюс эта жлобская московская привычка Бори Березовского грохнуть на стол авоську и с милой улыбкой сказать: «Ребята, а вы уж тут это самое… того, делите сами».
О.Журавлева: М
―м, ларчик открывался просто-просто.
А.Невзоров
― Да, все абсолютно просто. Разумеется, в общем, мы делили так, что у меня нет никаких надежд, что покойный упомянет меня в своем завещании. Соответственно, я, поскольку меня не упоминают в завещании, я и на похороны не пойду.
О.Журавлева
― Они все-таки состоятся, да.
А.Невзоров
― Если бы они очень хотели, чтобы я пришел на похороны, они бы стали хоронить его где-нибудь, честно говоря, поближе. Но он, действительно… вот Малахов пишет о нем, и мне задают вопрос, действительно ли Доренко мог гвоздем нацарапать на какой-то машине, припаркованной на его месте возле Останкино, «Не сметь парковаться здесь, потому что это место Доренко».
О.Журавлева
― Вы бы так сделали, кстати, Александр Глебович?
А.Невзоров
― Неправильная постановка вопроса. Вопрос, правда это или неправда — действительно, такой прецедент был. Это мерзкая, в общем, выходка, но какие к Доренко могут быть претензии? Он же не питерский человек, а московский, а у вас там совершенно другие представления…
И.Штейнерт
― Критерии другие.
О.Журавлева
― Он крымский.
А.Невзоров
― Или вообще крымский, да. То есть у вас там абсолютно другие представления о прекрасном.
О.Журавлева
― То есть вы наклеиваете бумажку «Не паркуйтесь здесь».
А.Невзоров
― Нет, я просто ставлю машину посреди улицы любой абсолютно и очень вежливо раскланиваюсь на четыре стороны. Притом, что меня никто не видит… Вот просто сидит у нас очевидец Ваня Диор, который знает особенности мой парковки.
О.Журавлева
― Вас тут спрашивают про видосик-то с Кумариным.
А.Невзоров
― Видосик с Кумариным — это прекрасно. Общественность с этим видосиком немножко надурили. Сейчас объясню.
О.Журавлева
― Вы же свидетель.
А.Невзоров
― Правильно. Пленочка неполная.
И.Штейнерт
― Там час всего.
А.Невзоров
― Оттуда вырезан самый, я бы сказал, симпатичный кусочек. Дело в том, что в этом ресторане, где праздновался юбилей Владимира Сергеевича, была еще одна особая комната для особых гостей.
О.Журавлева
― Так. А ФСО там было, в этой комнате?
А.Невзоров
― Слушайте, Оля, вы где-нибудь видели профессиональных пиратов, даже если это пираты информационного болота, которые суют голову в стреляющую пушку. Вот о содержимом этой комнатки пусть расскажет кто-нибудь другой.
Но что касается меня и Кумарина, то мы, действительно, дружили. И он на тот момент работал у меня помощником депутата Государственной думы. Он осуществлял реально прием граждан. И я никогда не отрекался и не отрекусь от дружбы с Володькой, потому что это был очень храбрый, очень добрый и очень благородный человек и таковым он для меня всегда будет. А все что касается всего того, Оля, в чем его обвиняют… Вы вчитайтесь: педофилии там нет, изнасилования там нет. А всё остальное, извините, дело житейское. И с кем, что называется, не бывает.
А если мы вплотную перейдем к вопросу о том, кто сильнее отравляет воздух — разбойники или правоохранители, — то вопрос, что называется, останется открытым. Потому что обратите внимание, в Москве — прелестный случай. Там юный прокурор погиб во время бэдээсэмных игр.
А.Невзоров: Представьте себе, что бы могло натворить звено «Суперджетов» над Красной площадью на небольшой высоте
О.Журавлева
― Ну бывает, действительно, дело-то житейское.
А.Невзоров
― Причем погиб как бы в спарринге с другим прокурором. Другой прокурор остался жив. Но вот здесь, я считаю, нет ничего страшного, потому что если бы просто трахались прокуроры, то это, конечно, была бы аморалка, и это было бы предосудительно. Но это же БДСМ…
О.Журавлева
― Наручники.
А.Невзоров
― В общем, практически производственная практика, потому что сравните закон о прокуратуре и уставы БДСМ-клубов. Там подчинение, унижение, спецформа.
О.Журавлева
― Стоп-слова.
А.Невзоров
― Погиб на производственной практике. Я не об этом. Я бы очень рекомендовал всем посмотреть последний клип с работниками ФСИН.
О.Журавлева
― Это бурятское УФСИН, как мне удалось выяснить. Песню сочинили.
А.Невзоров
― Бурятский УФСИН сочинил песню, говорим пытательству, удивительный по своим предельно мерзким кривляниям. Там слова «заключенный скулит словно псина».
И.Штейнерт
― Такие слова там, да?
О.Журавлева
― Это рифмуется со ФСИНом.
А.Невзоров
― Да, со ФСИНом рифмуется. Там из арбалета с головы человека фсиновец готовится сострелить яблоко, и все они навзячиво скандируют: «Будь одним из нас!», подразумевая: «Не станешь одним из нас — станешь одним из них». Но больше всего меня порадовал даже не волшебный идиотизм этого клипа, а то, что один из героев этого пыточного музыкального эпоса переехал в Москву, он повысился. И уже в Москве на свежеполученной квартире подорвался при взрыве личного самогонного аппарата.
О.Журавлева
― О, господи! Это не может быть правдой, Александр Глебович.
А.Невзоров
― Это правда. Посмотри внимательно. Ведь кто имел дело с самогонными аппаратами, понимает, что подорваться не так просто. Аппарат надо пытать для того, чтобы он ответил взрывом. Вот эта попытка получить самогон с помощью пыток…
Так что от правоохранителей беды не меньше, чем от любой другой преступности…
О.Журавлева
― То есть вы просто объединяете эти два явления. Мы поняли. Это не только вы так делаете.
А.Невзоров
― Конечно. И вот я хотел ответить на один вопрос. Там просто учительница…
О.Журавлева
― Из Южно-Сахалинска вы имеете в виду?
А.Невзоров
― Да. Она предложила девочке, которая отказалась учить дурацкую какую-то песенку, вообще не рождаться на свет. И мне пришел вопрос, были ли у меня хорошие учителя. У меня был один потрясающий учитель. Я, конечно, безобразничал страшно. Меня в очередной раз привлекли за курение.
Но я перед всем учительским комитетом доказал свою невиновность, пользуясь их исключительно глупостью. Я сказал: вот смотрите, сейчас мы выясним, есть ли у меня слюне никотин. А делается это очень просто. Там две-три капельки слюны, пару капель 4-процентного формальдегида — всё это надо тщательно зубочисточкой перемешать и потом каплю азотки. Если есть хотя бы капля никотина, всё сильно покраснеет или порозовеет. Но я-то знаю, что курение не дает никотина в слюне. И к этому делу привлекли бедного учителя…
О.Журавлева
― В общем, вы обманули учителей. Кто был хороший-то?
А.Невзоров
― Вот дядька, который сверился со всеми справочниками, выяснил, что да, действительно, отсутствие никотина дает и отсутствие красного цвета. И он меня увел… я был в пятом классе…
И.Штейнерт
― В пятом классе уже курили?
А.Невзоров
― Я с 7 лет курю. Он меня увел и таким скупым, таким нормальным мужским жестом вынул пачку сигарет «Лайка». И я понял, что одного хорошего педагога в жизни я все-таки встретил.
О.Журавлева
― Александр Невзоров, Иван Штейнерт и Ольга Журавлева с вами прощаются. Спасибо!
Оценили 5 человек
5 кармы