Двадцать лет назад Россия была в шаге от катастрофы

Двадцать лет назад началась вторая чеченская кампания. Она сыграла огромную роль в истории России, став одновременно и последним актом десятилетней драмы распада СССР, и первым шагом к возрождению великой России. Тогда наша страна достигла самой глубокой точки своего падения, но сумела переломить ситуацию и начать движение вверх.

7 августа 1999 года отряды под командованием Шамиля Басаева и Хаттаба вторглись из Чечни на территорию Дагестана. Говоря языком самих ваххабитов, отряды «Исламской миротворческой бригады» пришли на помощь «Исламской шуре Дагестана». Созданная ваххабитами шура призвала Басаева, объявила Государственный совет Республики Дагестан (высшую власть в этом субъекте Российской Федерации) низложенной и сформировала «исламское правительство», а спустя пару дней провозгласила и образование Исламского государства* Дагестан.

Началась вторая чеченская кампания, в ходе которой чеченские и дагестанские ваххабиты хотели добиться отделения от России уже не одной миллионной Чечни, но и трехмиллионного Дагестана, а потом и всего Северного Кавказа. Им казалось, что Россия обречена на развал – и нужно использовать момент для решающего удара.

Август 1999-го стал логичным продолжением того, что творилось в нашей стране с 1989 года – с того момента, как единый Советский Союз стал трещать по швам. Первым ударом можно считать апрель 1989-го, когда на демонстрации в Тбилиси появились лозунги «Долой русский империализм!».

Тогда неудовольствие грузин вызвало намерение абхазов поднять статус своей автономной республики до союзной. То есть выйти из состава Грузинской ССР и напрямую войти в СССР. И хотя никаких решений на этот счет абхазские власти не принимали, да и Москва не пошла бы на изменение статуса Абхазии, грузинские националисты использовали абхазские события как повод для разжигания страстей в Тбилиси. При этом как раз подъем грузинского национализма и подтолкнул абхазов и югоосетин к тому, чтобы задуматься о своем статусе. Но грузины предпочитали не говорить об этом. На митинге в Тбилиси звучали призывы отправиться разбираться с абхазами в Сухуме, начались нападения на милиционеров, готовился штурм здания ЦК.

Москва несколько дней наблюдала за происходящим, но 9 апреля тбилисский митинг был разогнан. Из-за давки в вытесняемой толпе, усугубленной применением «Черемухи», погибли 19 человек. Но тут же стали распространяться слухи, что солдаты применяли саперные лопатки и люди погибли от их рук. Таким образом, фигурально выражаясь, 9 апреля 1989 года пролилась «первая кровь» – начался распад СССР.

К 7 августа 1999-го число жертв перевалило уже за сотню тысяч – да, распад СССР вовсе не был бескровным. Большая часть жертв пришлась на Таджикистан: там за пять лет гражданской войны погибло минимум 60 тысяч. Но и первая чеченская унесла не менее 30 тысяч человек. А были еще жертвы в ходе вооруженных конфликтов в Абхазии, Карабахе, Приднестровье и Южной Осетии. Это все в основном уже происходило после распада СССР, но люди гибли в Сумгаите, Цхинвале и Карабахе и до декабря 1991-го.

Чеченская война 1994–1996 годов стала кровавым следствием распада СССР – осенью 1991-го «демократическое» руководство России махнуло рукой на захватившего власть в Грозном Джохара Дудаева, потому что Ельцину было куда важнее завершить демонтаж СССР и убрать Горбачева из Кремля. Потом еще два года ушло на борьбу с Верховным советом, не желавшим давать «радикальным реформаторам» добро на растаскивание госимущества. И только после расстрела Белого дома Ельцин вспомнил про Чечню. Руководство которой ни в какую Россию возвращаться не собиралось.

Первая попытка возвращения Чечни завершилась позорным Хасавюртовским миром: спустя полтора года боевых действий, между двумя турами президентских выборов, армию предали и Чечню отпустили в самостоятельное плавание. Как бы временно, без признания независимости.

Но распад России на этом не был остановлен. Мало того, что у Грозного изначально были панкавказские амбиции, в самой России продолжались разрушительные процессы. Олигархи и «реформаторы» довели страну до дефолта августа 1998 года, а когда правительство Примакова стало вытаскивать страну из обвала, рассорили Ельцина и Примакова и интригами добились отставки неподконтрольного им кабинета.

Весной 1999-го Ельцин мучительно искал того, на кого он сможет оставить страну: до выборов оставался год, переизбираться он не мог и не хотел. Борьба за власть в его окружении нарастала с каждым днем, а регионы смотрели на происходящее в столице с плохо скрываемым отвращением.

Нападение на Дагестан могло добить Россию, став завершающим, смертельным ударом в той серии, которую мы получили с 1989 года. Десять лет Россия пропускала удар за ударом, потеряв сначала половину населения и пятую часть земель, потом получив еще и войну уже на своей оставшейся территории. Вторая чеченская могла уничтожить Россию: если бы сдетонировал исламистский фактор, загорелся Дагестан, за ним Северный Кавказ, искры посыпались бы и в Поволжье. Власть была бы парализована борьбой разных кланов, регионы начали бы отделяться, олигархи бежали бы за границу, а страна погрузилась бы в межнациональную и социальную гражданскую войну.

Но в реальности 7 августа стало лишь последним залпом заканчивающейся катастрофы под названием «развал СССР». Россия нашла в себе силы и прекратила отступать. Вторая чеченская была выиграна, вертикаль власти, то есть единство страны и ее управляемость, были восстановлены, олигархи лишены власти.

9 августа 1999-го исполняющим обязанности главы правительства был назначен Владимир Путин.