Власть разума над инстинктами

Прежде чем говорить о феномене воли, хочется поразмышлять о свободе. Наверное, впервые я попробую это сделать на стыке филологии и психологии, чтобы предмет разговора открылся с неожиданной, а значит, более менее увлекательной стороны.

В словаре В. Даля письменная фиксация исконного русского выражения «свобода» не сопровождалась примерами из устного народного творчества. На «воля» - несколько страниц поговорок и пословиц, а «свобода» - как сирота. Ни одного примера народного использования этого слова Владимир Даль так и не нашел.

А ведь очень хотел! «Толковый словарь живого великорусского языка» начал выходит том за томом с 1863 года, когда слово «свобода» было на языке у всех разночинцев и аристократов, считавших себя либералами. До 1881 года, когда на Александра II будет совершено роковое, восьмое по счету покушение, оставалось 18 лет, но вызревало это преступление уже тогда. Даль скоро умрет и никогда не узнает, какую разрушительную силу содержит слово, которому он напрасно искал примеры народного применения. Ведь не случайно же первая политическая организация, созданная В. И. Лениным, называлась “Союз борьбы за освобождение рабочего класса”. Словно бы древнее славянское заклинание вырвалось из многовекового заключения. Иначе, зачем крестьяне старались не использовать его без особой нужны?

Среди многочисленных исследований филологов обращает на себя внимание очевидное соотношение древнерусского слова «свободь» с санскритским svapati, означающее "сам себе господин" («svo» — свой и «poti» — господин). Учитывая, что русский язык индийские санскритологи считают «хорошо сохранившемся санскритом», то есть языком древних арийцев, которым приписывают создание текущей цивилизации Европы, лингвистам интересно увидеть совпадения именно в этом древнейшем из языков. Так появилась еще одна санскритская модель толкования исконного значения «свободы», основанная на предположении о трехморфемном составе этого слова (Преображенский, Миклошич). Если прочитать как «сво-бо-да», то можно разглядеть санскритское sua-bhuo-do, где центральная морфема bha (хозяин, владыка). В русском переводе такая комбинация читается как «сво-Бо(г)-да», потому что чередование «бо» - «бож» в отглагольных формах «сво-бо-да» - «о-сво-бож-да-ть» позволяет утверждать, что звук «ж», возникающий от «г», может быть редуцирован как, например, в слове «спаси-бо» (образованного от «спаси-Б-г»). Лев Толстой, известный своими глубокими проникновениями в "русскую душу", формулировал свободу как «радость сознательного подчинения высшему закону своей жизни», то есть оба варианта стоит рассматривать в рамках постижения божественного промысла. Во всяком случае, тогда становится понятной сакрализация “свободы”. Ведь «сам-себе-господин», помятуя Толстого, можно понимать и как «себя-Богу отдал».

Тогда почему в городской либеральной среде воздействие свободы оказалось адским? Да потому что российские сторонники просвещения поклонялись не свободе, а liberty, которое даже с натяжкой не совпадает по смыслу со славянском термином. Суть liberty - в следовании хотениям, в разнузданности, что хорошо прослеживается в европейских языках, сформировавшихся под влиянием латыни. Например, исп. libertario —анархист, англ. libertine — бесстыдство. В латинском языке слово liber является однокоренным слову libido (желание, влечение), корень lib- (чередующийся c lub- , libe- = lube-, lubid- = libid) от этого же корня лат. lubricus, и фран. ц. lubie — прихоть, а lubricite и вовсе — похоть. Здесь мы видим ответвление, приводящее к латинскому libet, lubet - удовольствие, по-гречески, liptestai и по санскритски lubh - желать, что утверждает нас в мысли об аналогичном исходном значении английского love.

Родственные отношения между liberty и libido-lubie - важнейший момент в семантике европейского понимания свободы. Ведь в русском истоке значение «любить» трактуется вообще в другой парадигме человеческих отношений: как «принимать две противоположные стороны сразу» (Чечулин): любовь - это суть «лi оба» (i+o в старом начертании пишется как ю).

Удивительно ли, что легкая, не обремененная ничем llibety, выглядит привлекательнее строгой свободы? Ведь последняя налагает обет послушания, в то время как liberty, наоборот, наделяет правом, в том числе, на "запретный плод". Это краеугольный камень западного сознания, который особенно выпукло обнаруживает себя в идее толерантности.

Очевидно, перед нами два диаметрально противоположных по смыслу слова, по ошибке признанных точным переводом друг друга. Похоже, этот парадокс до сих пор мешал понять, почему слово свобода у русских было табуированным, в то время как liberty на Западе все более превращалось в транспарант? Ответ на этот вопрос подскажет еще один "синоним" свободы - исконное русское слово "воля".

Как и liberty, воля, конечно, не имеет отношения к свободе. Еще Лютер, переводил Библию с греческого на немецкий и сталкивался с тем, что слово воля (внутренняя энергия) не сходится по смыслу с “шаловливым” греческим аналогом. Кажущаяся близость свободы и воли вызвана тем, что оба понятия описывают одно и то же состояние, но через абсолютно разные показатели. Если проанализировать семантику воли, то становится понятно, что это явление вообще не относится к числу этических феноменов. Оно из области психики. “У человека воля, у животного побудка”, говорили раньше в России (В. И. Даль).

Еще Гумилёв отмечал человеческую способность к преодолению инстинкта самосохранения как главный движитель истории. Уловив суть явления на макроуровне, великий историк, назвал его пассионарностью, но с точки зрения психолога он описал рефлекс, находящий выражение в способности человека подчинять инстинкт разуму. Корифей советской школы гипноза Гримак в своей книге “Психологическая подготовка парашютиста” описал волю как безэмоциональное состояние, в котором инстинкты коммутируются напрямую с разумом. Такие люди способны руками гнуть подковы, расчетливо действовать в критических ситуациях. Объясняя психический феномен воли, Гримак исходил из того, что эмоциональная составляющая, обязанная оснащать внешние сигналы плотью образов из предыдущего опыта, бездействует. Структура психики изменена, потому что в отсутствии эмоционального звена, сознание получает возможность произвольно интерпретировать внешние сигналы, тем самым изменяя окружающую действительность.

Здесь, наверное, не лишне напомнить, что принятая картина работы головного мозга включает в себя инстинктивную сферу, которая получает извне сигналы, отправляя их в эмоциональные отдел психики, где импульсы становятся образами. В таком виде продукт сотрудничества инстинктов и эмоций проецируется на органы чувств как звуковая картинка. Наша жизнь - это в некотором смысле кино, которое показывает нам мозг, и наше сознание осмысливает происходящее, выбирая разумную реакцию. Проявление воли - это когда сознание не удовлетворяется ролью зрителя, становясь сценаристом и режиссером этого “фильма”. При этом человек словно бы погружается в сон, подтверждая верность наблюдения Бекона, утверждавшего, что мир соткан из того же вещества что и сон. Ведь, там, во “сне”, он меняет характеристики окружающей материальности, что мы наблюдаем, находясь, что называется, наяву.

Отказ от чувственного опыта стирает границы “между прошлым и будущим”, позволяя разуму формировать характеристики объектов внимания по своему произволу. По существу, процесс формирования в человеке волевых начал - это процесс замещения инфантильного способа освоения действительности взрослым. Бессознательное (эмоционально-чувственное) уступает место рационально-разумному (сознательному). И это вытеснение продолжается всю жизнь с момента обретения человеком сознания (обычно 5-6 лет). Собственно, вершиной психологического роста взрослого человека можно считать полный диктат разума. Именно такие люди изменяют историю, так как обладают способностью спать наяву - входить в самогипноз, когда материальность становится мнимой.

Подводя итог очерку об этих дефинициях, я хочу обратить внимание на то, что воля может формироваться как результат психофизических тренировок, в то время как свобода - это продукт, воспроизводящий сакральную культуру воздержания, традицию, которая является результатом семейного воспитания. © гипнотерапевт Геннадий Иванов и Федор Григорьев, директор ООО «БЮРО ПРОПАГАНДЫ»

◉ Влияние на рефлексы в гипнозе.

◉ Научные эксперименты по гипнозу.

◉ Использования гипноза для обезболивания

◉ Как и в чем эффективен гипноз в спорте?