Weekly standard (США): Остерегайтесь эндшпиля России в Сирии

Война в Сирии близится к завершению, и автора американского журнала «Уикли стандарт» начало волновать, как же там все повернется. Естественно, несмотря на то, что все сделано руками России, «Уикли стандарт» волнуют только американские интересы и, пожалуй, еще израильские. И как обычно, российская программа мирного процесса в Сирии выставлена не в лучшем свете.

Речь идет не только о том, чтобы помочь Асаду. Речь идет еще и о том, чтобы воспрепятствовать реализации американских интересов.

19.10.2018

Мэтью Бродски (Matthew R.J. Brodsky)

Россия потерпела ряд стратегических неудач в своих попытках закрепить за собой роль арбитра в сирийском конфликте. США и их союзники в Сирии — к которым недавно примкнула Турция, хоть и временно — сорвали планы Путина и Асада по созданию иллюзии мира и стабильности в Сирии. Так получается потому, что США и их союзники мешают вернуть почти половину территории Сирии под контроль режима.

В свете всего этого стоит проанализировать то, как Россия отреагировала на инцидент с крушением российского самолета-разведчика, который по ошибке сбили сирийские ПВО. Не желая делать акцент на абсолютной некомпетентности сирийских и российских военных, действовавших на местах, Москва обвинила Израиль в том, что его военные сознательно подвергли опасности жизни российских пилотов, и отправила в Сирию несколько своих зенитно-ракетных комплексов. Если эти комплексы попадут в руки войск Асада, это станет нарушением уже давно существующей израильской красной линии, касающейся предоставления таких систем вооружений, которые способны в корне изменить ситуацию, либо Асаду, либо иранским войскам, либо «Хезболле».

Между тем министр иностранных дел России Сергей Лавров выступил с довольно любопытными комментариями об удерживаемых Израилем Голанских высотах — территории, которую Израиль контролирует со времен войны 1967 года. Выступая перед репортерами российского государственного информационного агентства ТАСС, Лавров сказал, что «статус Голанских высот определен резолюциями Совета Безопасности ООН», и что «менять этот статус в обход Совета Безопасности, я думаю, было бы прямым нарушением этих резолюций».

Можно было бы подумать, что это высказывание является последним проявлением той вспышки гнева, которую Россия испытала в связи со сбитым самолетом. Однако это высказывание также может служить намеком на суть дальнейшей стратегии России, в рамках которой она попытается нанести ущерб альянсам Америки. Но об этом позже.

Россия рассчитывала на быстрый уход американских военных с северо-востока Сирии, что дало бы ей возможность начать извлекать выгоду из нефтяных и газовых месторождений — 90% из них сейчас находятся на территориях, контролируемых либо американскими военными, либо курдами. Россия также ожидала, что Турция уйдет из провинции Идлиб, что позволило бы команде Асада объявить об окончании гражданской войны после проведения очередной наступательной операции. В конечном счете, это позволило бы Путину отправить сигнал о том, что Сирия под руководством Асада снова открыта для бизнеса. В результате миллиарды долларов международной финансовой помощи и средств на восстановление потекли бы прямиком в карманы Асада и Путина.

Однако финальный этап марафона России в Сирии протекал не так, как было запланировано — по крайней мере, с точки зрения Москвы. Во-первых, США и их союзники в Сирии, по всей видимости, не собираются уходить оттуда в ближайшее время, а Турция удерживает свои позиции в Идлибе. Администрация Трампа также создала небольшую группу стран Европы и Ближнего Востока, чтобы посредством ООН возобновить женевский мирный процесс. Среди тех ключевых принципов, с которыми согласились все эти страны, оказалось положение о том, что «международная помощь в восстановлении районов, удерживаемых сирийским правительством, не будет оказана в случае отсутствия реального политического процесса, направленного непосредственным образом на проведение конституционной реформы и выборов под контролем ООН».

Это противоречит астанинскому процессу во главе с Россией, который направлен на то, чтобы отодвинуть вопрос реформ на второй план, сохранить существующую структуру власти в Сирии и режим Асада. Более того, эффективность усилий России зависит от участия Турции, вероятность которого недавно уменьшилась в связи с дипломатической работой США. Таким образом, отметив недавно третью годовщину военной кампании России в Сирии, Путин надеялся иметь нечто большее, чем помощь Ирана и растущий долг.

Разумеется, Россия пыталась предотвратить ослабление своих позиций, однако она не смогла выработать нужные соглашения во время саммита президента Трампа и президента Путина в Хельсинки. Поэтому начиная с середины июля Москва делала вид, что она уже заключила соглашение с администрацией Трампа и что им осталось только уладить некоторые незначительные детали. Для этого спустя несколько дней после саммита Россия отправила по военным каналам письмо, в котором она предложила создать совместную группу для финансирования восстановления сирийской инфраструктуры.

Как сообщило агентство «Рейтер», в одной из служебных записок правительства США, касавшихся того предложения России, говорилось, что предложение касалось в первую очередь удерживаемых режимом районов Сирии, где Асаду «не хватало оборудования, топлива, других материалов и денег, необходимых для восстановления страны и возвращения беженцев». Это объясняет тот ледяной прием, который предложение встретило в Вашингтоне: оно противоречило собственным попыткам Вашингтона создать «малую группу» по Сирии. Что еще важнее, в той служебной записке говорилось о попытках России продвинуть эту инициативу в других столицах, где после встречи Трампа и Путина русские позиционировали это предложение как свершившийся факт.

Это возвращает нас к высказыванию российского министра иностранных дел о Голанских высотах. Мало кто обратил внимание на это высказывание во время пресс-конференции по итогам саммита в Хельсинки, на которой Путин заявил, что он сделает шаги «в направлении установления справедливого и прочного мира на основе резолюции № 338 Совета Безопасности Организации Объединенных Наций». Это короткое упоминание о резолюции № 338 привлекло внимание добросовестных наблюдателей, потому что та резолюция была принята в 1973 году и потому что она фактически возродила формулу «земля за мир», первоначально изложенную в резолюции № 242, принятой после войны 1967 года, когда Израиль захватил Голанские высоты.

Учитывая, что вопрос Голанских высот уже решен и что Россия пытается ускорить момент своего успешного эндшпиля в Сирии, возникает вопрос: надеется ли Путин сыграть роль миротворца в отношениях между Сирией и Израилем на основе принципа «земля за мир»? Другими словами, заявляет ли Москва о том, что она не может гарантировать уход Ирана из Сирии в том случае, если не будет заключено соглашение о возврате Голанских высот Асаду (как главарь мафии не может гарантировать чью-либо безопасность в том случае, если его головорезам не заплатят)?

Ясно одно: Путин будет высоко ценить и оберегать укрепившиеся позиции России на Ближнем Востоке, проведя лучшие годы своего президентства в попытках восстановить былую славу своей страны. После распада СССР Москва оказалась на второстепенных ролях. Она провела 1990-е годы, наблюдая со стороны за тем, как сирийско-израильский мирный процесс развивался под контролем США. Если бы те усилия Америки оказались успешными, с российской орбиты исчезло бы последнее арабское государство.

Сегодня Америка и Израиль оказывают на Россию давление, чтобы она убедила Иран уйти из Сирии несмотря на то, что иранские силы способны обеспечить защиту режиму Асада и ее собственным активам в Сирии. Давние отношения Путина с сирийским лидером тоже постепенно превращаются в стратегическое обязательство, что помешает получать от международного сообщества финансовую помощь на восстановление Сирии, которая могла бы сделать российских олигархов еще богаче.

С точки зрения Путина, лучшим решением всех проблем мог бы стать сирийско-израильский мирный процесс под контролем России. Такой процесс мог бы одновременно нанести ущерб региональным альянсам США, вернуть Асаду статус полноправного лидера Сирии и закрепить позиции России в этом регионе. Уже сам этот процесс позволит достичь этих целей — независимо от его политических итогов.

«Нельзя начать войну без Египта, и нельзя заключить мир без Сирии», — гласит старая поговорка, придуманная госсекретарем Генри Киссинджером несколько десятилетий назад. Россия стремится показать, что любое мирное решение в Сирии должно защищать — или даже укреплять — ее позиции в регионе. Как показывает история, Россия будет предлагать то, чего она не сможет гарантировать — к примеру, уход Ирана из Сирии — ради того, чтобы процесс продолжался.

Мэтью Бродски — старший научный сотрудник Исследовательской группы по безопасности (Security Studies Group) в Вашингтоне.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.