Bloomberg (США): Путин победил и еще 16 лет может действовать отчаянно и дерзко

Легко списывать Россию со счетов как страну, находящуюся в состоянии упадка, на грани экономического и демографического краха. Но Путин обладает стратегическими амбициями в сочетании с тактическим оппортунизмом, что делает его особенно опасным противником Вашингтона, считает автор.

Запад постоянно недооценивает его готовность идти на крайний риск. Следующий проект — создание буферной зоны вокруг России

03.07.2020

Хал Брэндс (Hal Brands)

Для Владимира Путина эта неделя складывается вполне удачно. Российский автократ, судя по всему, выиграл референдум по поправкам к конституции, расчистив себе путь к тому, чтобы оставаться у власти до 2036 года. И Путин в очередной раз вызвал в Вашингтоне взрыв общественного негодования — на этот раз связанную с сообщениями о том, что российская военная разведка предлагала боевикам «Талибана» (террористической организации, запрещенной в РФ — прим. ред.) деньги за убийство американских военнослужащих в Афганистане.

И если пандемия коронавируса Covid-19 толкает Америку к еще более ожесточенному соперничеству с Китаем, угроза со стороны России — менее могущественной, но более агрессивной из авторитарных держав — в ближайшее время не исчезнет.

Но в чем именно заключается эта угроза? Россия — это не Китай, не экономический двигатель, который может бросить вызов США в борьбе за мировое первенство. Это и не Советский Союз времен холодной войны, страна, обладавшая военной мощью, которая была способна захватить большую часть Европы и вынашивавшая амбициозные идеологические планы переделать мир. Путинская Россия использует свои ограниченные ресурсы агрессивно, чтобы восстановить утраченное влияние и разрушить мировой порядок, возглавляемый США. Путин не может претендовать на создание международного порядка во главе с Россией. Однако он может дать России возможность почувствовать вкус геополитического величия, одновременно ввергая мир обратно в более хаотичное, хищническое состояние.

Это хищничество начинается на границах России, где Путин хочет воссоздать сферу влияния на постсоветском пространстве и в некоторых странах Восточной Европы. С его точки зрения, наличие периферии из уступчивых государств крайне важно для восстановления стратегического буфера, который Москва потеряла, когда распался Варшавский договор. Это также позволило бы уменьшить опасность вредного идеологического влияния со стороны демократических государств, расположенных вблизи границ России.

Эта цель лежит в основе действий Путина на протяжении более 10 лет, начиная с вторжения в Грузию и на Украину и заканчивая применением политики военного устрашения и экономического давления в отношении стран — от Центральной Азии до Балтийского моря. Она была драйвером серьезной модернизации вооруженных сил, призванной укрепить позиции Москвы в отношении НАТО на восточных рубежах Североатлантического союза. И эта цель создает серьезные проблемы для США, угрожая свести на нет одно из главных стратегических достижений эпохи после окончания холодной войны — создание «целостной, свободной и мирной» Европы, страны которой могли бы принимать политические решения и выбирать свои геополитические направления без принуждения со стороны иностранных держав.

Стремление к воссозданию сферы влияния пересекается со второй целью: ослабить институты, особенно НАТО и Европейский Союз, через которые западное влияние достигает самых границ Москвы. Путин не в состоянии добиться господства над окружающими его странами до тех пор, пока ему противостоит сильный, энергичный Запад. Он не может чувствовать себя в безопасности в своем авторитарном правлении до тех пор, пока институты, являющиеся воплощение демократических ценностей, подступают к России.

Поэтому Путин решил ослабить сплоченность этих организаций — обхаживая и склоняя на свою сторону недовольных или нелиберальных членов, усиливая зависимость Европы от российских энергоресурсов и напоминая наиболее уязвимым членам НАТО об их уязвимости перед мощью Москвы. Когда США при президенте Дональде Трампе разрушают свои собственные отношения с Европой или отказываются от своих обязательств обеспечивать безопасность Европейского континента (например, выводя войска в качестве наказания), они сами, вместо Путина, выполняют его работу, разрушая институты, которые препятствуют реализации его амбициозных планов.

В-третьих, у Путина есть склонность усиливать политическую нестабильность в лагере противника, используя метод приспосабливания стратегии, давно используемый КГБ, в котором он сформировался и созрел. Кризис либеральной демократии вызвала не Россия. Но Путин знает, как усугубить ситуацию, как дискредитировать идеологическую конкуренцию и внести раскол в противостоящих ему коалициях.

Поддержка нелиберальных правых движений в Европе, игра на политической поляризации в Америке, финансирование «фабрик троллей» и дезинформационных кампаний против демократических выборов в зарубежных государствах позволяет без особых затрат использовать в своих интересах главную уязвимость западного мира. Такая тактика обостряет внутренние проблемы у противников России, что мешает им осуществлять целенаправленные действия на международной арене.

Наконец, Путин решительно намерен восстановить глобальное влияние, что часто предполагает действия в роли глобальной противоположности Соединенных Штатов. Экономика России, как часто говорят, по размерам равна экономике Испании. Только Испания не обладает возможностями проецировать силу, чтобы изменить ход гражданской войны в Сирии. Она не посылает наемников для вмешательства в Ливии или поддержки диктатора в Венесуэле.

Глобальная сфера влияния и доступа Москвы уже не те, что прежде: на ее единственном авианосце, как правило, возникают технические неполадки и возгорания. Но Путин понял, что для того, чтобы оказывать влияние на ход небольших войн или в условиях серьезной нестабильности, необходимы лишь незначительные военные силы, которые надо задействовать решительно и уверенно.

Сам Путин может добиться в этом не всего, его возможности ограничены. Российская политическая модель привлекательна только для других коррумпированных автократов и нелиберальных популистов. Россия не имеет возможности заменить США в качестве ключевого внешнего игрока на Ближнем Востоке или в других регионах, если только Вашингтон не откажется от своих позиций в этих регионах. «Русскоцентричного» мира не будет. Будущее, в котором все дороги ведут в Москву, невозможно.

Но если Путин добьется своего, есть будущее, в котором Россия будет управлять своими ближайшими соседями геополитически, а то и физически. Есть будущее, в котором она внесет раскол между странами западного демократического блока и опустошит его, внедрит модель вмешательства и сдерживания инициатив США на нескольких континентах. Другими словами, успех Путина связан с ослаблением и, возможно, крахом миропорядка, который Америка стремилась создать.

Нет особых оснований ожидать, что в ближайшее время эта модель поведения изменится. Путин должен верить, что многие его планы (особенно направленные на о, чтобы дестабилизировать обстановку и вызвать разногласия в странах Запада) работают. Сеть его связей с ключевыми игроками на Ближнем Востоке расширилась. По имеющимся данным, благодаря решающей роли его режима президент Венесуэлы Николас Мадуро удержался у власти. И всякий раз, когда популярность Путина падает внутри страны, он будет испытывать искушение обеспечить легитимность, разжигая национализм россиян с помощью дерзких авантюр за рубежом.

Это указывает на еще одну дополнительную составляющую государственной политики Путина: его готовность идти на крайние риски ради геополитических выгод. За последние 12 лет Путин во многих отношениях пошел дальше, чем могли предвидеть большинство западных наблюдателей. Он провел не одну, а две захватнические войны в Европе. Он решительно продемонстрировал силу в Сирии, тогда как США на это не решались. Он вмешивался в президентские выборы в США. И если его правительство действительно назначало награды за головы американских солдат в Афганистане, то оно просто действует по этой привычной схеме.

Объединяет все это дерзость Путина по сравнению с другими и его готовность наносить удары по своим противникам там, где они слабы, уязвимы или остаются уязвимыми из-за ошибочной или непоследовательной политики.

Легко списывать Россию со счетов как страну, находящуюся в состоянии упадка, на грани экономического и демографического краха. Но Путин обладает стратегическими амбициями в сочетании с тактическим оппортунизмом, что делает его особенно опасным противником. И если события этой недели приведут к соответствующим результатам, то в течение многих последующих лет он сможет и дальше бросать вызов Вашингтону.

Хал Брэндс — обозреватель рубрики «Блумберг Опинион» (Bloomberg Opinion), заслуженный профессор Школы передовых международных исследований при Университете Джона Хопкинса и научный сотрудник Американского института предпринимательства. Соавтором вышедшей недавно книги «Уроки трагедии: Государственное строительство и мировой порядок» («The Lessons of Tragedy: Statecraft and World Order»).

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

https://inosmi.ru/politic/2...