В преддверии Дня Победы. Некоторые мысли о причинах наших поражений лета- осени 1941-42 гг.

Добрый день всем добрым людям. Скоро 75-я Годовщина Великой Победы Советского Народа в Великой Отечественной Войне, в войне за свою жизнь, за жизнь будущих поколений. День 9 Мая 1945 г. нужно помнить и память о нём передавать своим детям и внукам,- память о Великом Подвиге, который совершил наш народ и память о великих трудностях, которые пришлось преодолеть в борьбе за свою жизнь, за жизнь будущих поколений, за жизнь на всей планете Земля. Тут нет никакого ложного пафоса. Вопрос стоял именно так. 

Вспоминая 9 Мая 1945 г. невольно вспоминаются тяжкие картины отступления нашей Красной Армии лета-осени 1941 и 1942 гг. Невольно задаёшься вопросом,- КАК ТАКОЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ? Ведь у нашей Армии были лучшие в Мире (на то время) танки Т-34 и КВ, "которые не пробивала в лоб немецкая противотанковая и танковая артиллерия"- по описаниям наших конструкторов. Но, ещё более тяжёлые и жгучие вопросы задавали летом 1941 г. себе и своим командирам наши бойцы и младшие командиры и гражданские попавшие в полосу германского наступления. После войны в мемуарах высокие военноначальники писали, что немцы имели многократное превосходство над нашими войсками в танках, артиллерии и авиации. Что пользуясь своей высокой подвижностью Германский Вермахт быстро создавал компактные ударные группировки, и при массированной поддержке авиации, которая пробивала организованную оборону наших войск и парализовывала  манёвр частей РККА, и подвоз боепитания,- прорывался на большую глубину , буквально "пожирая пространство". Маршал Г.К.Жуков после войны написал, что главная ошибка высшего советского военного командования (он написал "наша ошибка") была в том, "Что мы не ожидали, что противник сразу бросит в бой главные силы компактными группировками. Мы полагали, что какое-то время будут идти приграничные сражения за захват удобных рубежей для дальнейшего продвижения в глубь СССР." Хороша отмазка для начальника Генштаба, который делал ставку на то, что противник даст время нашим войскам прийти в себя и дать ему отпор. Так и хочется сказать,- "Лёгкой жизни ищите товарищ Жуков? Не слишком ли велика цена Вашей ошибки будет?"  Скажу прямо,- лжёт Жуков. Лжёт нагло и цинично и скомкано,- подробностей не оглашает После смерти Сталина, высоким военноначальникам стало выгодно сваливать свои ошибки- ошибки высшего ВОЕННОГО командования, на ошибки просто  высшего командования. Всего-то одно слово убрали, а как смысл меняется,- дескать, Сталин виноват, не давал, понимаешь, привести войска в полную боевую готовность. И Хрущу это выгодно,- он Сталина грязью облил сразу после завершения 20-го съезда КПСС,- все делегаты его услышали, а поскольку съезд уже закрыт, то и обсудить нельзя.

  Вот и поговорим об ошибках ВЫСШЕГО военного командования  довоенного и предвоенного периода. Ибо, высшее государственное руководство страны видело угрозу войны и делало всё от него зависящее, чтоб подготовить страну к тяжёлой войне. Это и строительство на Востоке страны заводов-дублёров, и строительство промышленных площадок, куда потом эвакуируются многие заводы, и  блестящая Сталинская дипломатия предвоенного времени, когда удалось оттянуть вступление СССР в Мировую войну, оставить по разные стороны окопов главных врагов СССР того периода: Германию с Италией против Британии с Польшей и Францией. Заключив Советско-германский ПАКТ О НЕНАПАДЕНИИ оставили "с носом" и милитаристскую Японию, правящие круги которой мечтали о совместном с Германией ударе по СССР.

Прочитав большое количество мемуарной литературы,- и солдатской, и офицерской и генеральской и маршальской, заметил одну интересную системную особенность, не без исключений однако,- чем выше чин и должность написавшего, тем выше у него должен быть кругозор по его положению, но тем меньше в мемуарах конкретных справедливых оценок причин наших неудач лета-осени 1941-42 гг. и вообще конкретики относительно видов с его тогдашнего положения, а повествование об изменении оперативной обстановки - рваное, фрагментарное. Хочется понять,- что, где и как происходило и составить цельную картину, но не получается. Не все конечно могут быть хорошими писателями, но учитывая те страшные потери, мне, как гражданину СССР очень хочется знать,- "В ЧЁМ ПРИЧИНЫ НЕУДАЧ КРАСНОЙ АРМИИ В ПЕРВЫЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ?", а мемуары военноначальников как-то часто  обходят "острые камни" (приятное исключение мемуары Сандалова нач.штаба Армии на Брестском направлениии и мемуары нач. опер. отдела КОВО- ЮЗФр. Баграмяна "Так начиналась война".   У Баграмяна и расклад и хронология по КОВО-ЮЗФ. Но и у Баграмяна масса умолчаний по изменению оперативной обстановки. ) и говорят только о "подавляющем превосходстве противника в авиации, танках и артиллерии, и в ПОДВИЖНОСТИ его ударных мото-мех.частей, и в ОТЛИЧНОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ВСЕХ РОДОВ ВОЙСК" и о том, что у нас была устаревшая техника, "которая часто ломалась,  а промышленность уже прекратила производство запчастей к ней". Что было сущей правдой.  Но, не всей! Попадаются в мемуарах военоначальников эпизоды с приказами из штабов Фронтов, которые шли вразрез с отданными ранее, создавали путаницу и наносили ущерб делу обороны страны. Не раскрывались полностью детали и причины плохого взаимодействия в наших войсках не только между родами войск , но между частями и соединениями. На это счёт говорили о нехватке радиостанций и о том, что расчитывали на проводную связь НКС. Но, противник в первые часы войны вывел из строя многие проводные линии связи, а радиостанции подвергались частым бомбёжкам. В мемуарах Пенежко "Записки советского офицера." http://militera.lib.ru/memo/ru... есть упоминание, что начальник дивизионной радиостанции танковой дивизии приказал выключить её, чтоб не подвергнуться удару немецкой авиации. Что, естественно привело к срыву управления боем при наступлении на Берестечко. И такая самолётобоязнь с радиобоязнью  была. Была попытка наладить взаимодействие авиации и механизированных корпусов, когда весной 1941г. после завершения оперативной игры, командарм-5 М.И.Потапов предложил включить в состав мехкорпусов смешанные авиадивизии. Нач.Генштаба Жуков отверг это предложение. Но, увы. других приёмов взаимодействия с авиацией сам Жуков не предложил. И получалось, что все заявки на авиационную поддержку наземных частей проходили только через штаб Фронта. С соответствующей временной задержкой. Наземные части дрались отдельно и авиация отдельно. Где она эта самая КООРДИНАЦИЯ родов войск и частей ПО ВРЕМЕНИ И МЕСТУ, о которой говорят всем курсантам военных училищ?   Наземных авиационных корректировщиков со своими радиостанциями в Красной Армии не было предусмотрено. Они системно начали появляться только во время Сталинградской битвы.  Хотя на бомбардировщиках стояли приёмно-передающие радиостанции. И на части истребителей стояли.  Так и хочется спросить талантливого советского полководца Г.К.Жукова, который перед войной  возглавлял Генштаб,- Георгий Константинович, а как-же так? Как по другому, без авиационных наводчиков с радиостанциями можно наладить взаимодействие наземников с авиацией? Почему Вы ЭТО не предусмотрели и не организовали? Ведь, Вы знали, что Германские сухопутные силы и авиация в то время были очень серьёзным противником, если не сказать прямо - лучшей Армией Европы и Мира. Почему не искали новые формы и методы обеспечивающие взаимодействие??? Почему авиаразведчики передавали информацию не по радио сразу на наземные КП, а явочным порядком при возвращении на аэродромы в штабы разведэскадрилий, а далее по цепочке вверх в штаб Фронта, а потом вниз??

Почему, Вы, Георгий Константинович, только прибыв на КП ЮЗФр. вечером 22 июня 1941 г., отдали приказ "Нанести контрудар на Люблин и к исходу 24/06 взять его??? Это есть в мемуарах Баграмяна, который был нач.опер.отдела штаба ЮЗФр. О движении двух дивизий 22 МК из Ровно в сторону Ковеля (по мобприказу) умоминается у К.С.Москаленко "На Юго-Западном направлении. Книга 1". http://militera.lib.ru/memo/ru... Об этом говорят и оперативные карты. Что, нельзя было эти дивизии направить прямо на Луцк- Вл.-Волынский по кратчайшему пути??

 Почему 41 танковая дивизия 22 МК стоявшая во Владимир-Волынском в 12 км. от границы, сразу с началом войны  ушла в район Турийска на Северо-Восток , тем самым открыв немецким танкам удобное шоссе Устилуг- Владимир-Волынский- Луцк??? (На карте за 23/06-41, она уже в р-не Ковеля показана.) Дивизия ушла выполняя мобилизационное предписание в моб.пакете, вскрытом сразу с началом войны. У командования дивизии были сомнения, но они не посмели ослушаться написанного приказа, который шёл вразрез с боевой обстановкой. Танки дивизии могли развернуться между ДОТами укрепрайона и вместе с УРом сдержать первый удар врага, позволив развернуться в своей оборонительной полосе 87 стрелковой дивизии. А так, дивизия растянулась на дорогах, попала под удары авиации, понесла потери, часть танков застряли в заболоченных местах,- видимо когда увёртывались от немецких бомб.(Об этом пишет К.С.Москаленко в книге "На Юго-Западном направлении. Книга 1". http://militera.lib.ru/memo/ru...  Командование дивизии об авиаударах пишет в мемуарах, но не упоминает завязшие танки, но зато пишет, что их раздробили на полки и батальоны,  что по своей инициативе они оставили западнее Вл.-Волынского батальон таков "Т-26" с приказом ударить на Пятыдни и перерезать шоссе на Владимир-Волынский. Батальон ударил и перерезал шоссе. Но, понёс большие потери, а немцы своими мехчастями обошли Пятыдни с Юга через Русов и Дарницкое на Заречье- южная окраина Вл.-Волынского и вышли на Луцкое шоссе. Георгий Константинович, Вы готовили глубокий встречно-фланговый удар с форсированием Западного Буга по тылу прорвавшейся через границу и УР Германской 6-й Армии? Зачем? Чтоб доказать Сталину, в случае успеха, что Вы - гениальный полководец? Или, чтоб посрамить Сталина, как-бы используя теоретические наработки врага народа М.Н.Тухаческого? Ну так не Тухачевкий сформулировал теорию Глубокого Удара, а Триандафилов, очень странно и кое для кого очень "своевременно" погибший в авиакатастрофе. Тухачевский только взял эту новую теорию и носился с ней, как дурень со ступой. Написал фигову кучу трудов о грядущей войне, о Глубоком Ударе, о новых видах вооружения и техники, которые должны в ней применяться. Но при этом этот "великий теоретик"  очень мало полезного сделал для реального укрепления обороноспособности СССР, для практического обеспечения самой возможности наносить эти самые Глубокие Удары. Хотя по своему положению заместителя народного комиссара обороны и начальника вооружений РККА, он денно и нощно обязан был выискивать возможности укрепления обороноспособности не в отдалённой перспективе, а сейчас! Он должен был заниматься не только перспективными новыми видами вооружения и техники, но и модернизацией и развитием старых.  Но, масса денег была потрачена на новые образцы впустую, а потом было сказано "Тема перспективная! Но, уровень развития техники СЕЙЧАС не позволяет.., но в будущем...."  Ага, "Завтра, завтра, не сегодня - так лентяи говорят!" И не только лентяи, но и саботажники. Хотя, очень много можно было сделать, даже при том уровне развития техники и технологий. Многие разработки, которые вполне удавались,- просто тормозились. На эту тему мною написано несколько статей с общим названием - "Вещественные доказательства военно-фашистского заговора в РККА". См. мой блог. Крайняя статья "Вещественные доказательства заговора Тухачевского (военно-фашистского заговора в РККА). Часть 5. Глава 2. Нереализованные возможности плавающего танка Т-37. Или,- "А при чём тут Тухачевский?" Расследование. (Моё)"  https://cont.ws/@darnichanin/1... Ниже показаны небронированные грузо-пассажирские амфибии, которые можно было выпускать и для Армии и для народного хозяйства ещё в 1933 г. Но, увы,- Тухачевский гнал пулемётные танки!!! Всё внимание только на танки! А транспортные машины высокой проходимости подождут...

 И ведь всё это Жуков знал. Знал и нарком К.С.Тимошенко. Они знали, что Германская Армия превосходит РККА в части в части боевой слаженности частей и родов войск, в части подвижности, а особенно по плохим дорогам (большегрузные автомобили повышенной проходимости, полугусеничные транспортёры и БТРы), и тем не менее Тимошенко и Жуков задержали приказ Совнаркома о "Приведении войск в полную боевую готовность". Тот самый "Приказ номер 1".   Получив санкцию от Политбюро и главы СНК И.В.Сталина, нач.оперотдела Генштаба Н.Ф.Ватутин выехал в Генштаб для передачи её округам. Передача директивы закончилась, по словам Жукова, в 00.30 мин. 22/06-41. А ведь можно было из приёмной Сталина позвонить по ВЧ в штабы Округов и передать устно основное содержание приказа, а заодно ответить на возникшие вопросы первым лицам командования Округов. Там всё равно никто не спал. Но, нет,- пошли по ОБЫЧНОМУ пути: директива - поездка в Генштаб - шифрование директивы - передача директивы в штабы Округов и Флотов. А всё это - самое золотое время перед нападением!!!! Которое было упущено. Упустили как минимум 1 час золотого самого последнего предвоенного времени.  

Вот как описывает последние два предвоенных дня и самоеиначало войны Иван Христофорович Баграмян занимавший должность начальника оперативного отдела штаба Киевского Особого Военного Округа в книге "Так начиналась война" главы: "План прикрытия", "Последние приготовления" и ""КОВО-41" втупает в силу".http://militera.lib.ru/memo/ru...  - - 

"Помнится, только в войсках нашего округа к маю 1941 года недоставало более 30 тысяч человек командного и технического состава. Большие надежды в 1941 году, как я уже говорил, мы возлагали на майский выпуск военных училищ. Но молодые лейтенанты попали в части всего за несколько дней до начала войны и, конечно, не успели освоиться, изучить своих подчиненных. Успокаивало то, что большое число командиров должно было прибыть к нам из запаса сразу же после объявления мобилизации.

Наиболее сложной проблемой являлось оснащение войск всеми видами вооружения, особенно новыми типами танков, самолетов и артиллерийских систем. Центральный Комитет партии и правительство уделяли много внимания этому вопросу. Создавались первоклассные образцы военной техники. Именно тогда были запущены в серийное производство замечательные самолеты "миги", "яки", "илы", непревзойденные средние танки Т-34 и тяжелые танки KB и многие другие виды вооружения. (Надо прямо сказать, что только после снятия Тухачевского с поста зам.наркома обороны по вооружениям и осуждения его как загоорщика, и некоторой чистки Троцкистов-Тухачевцев, в Армии началась реальная модернизация. Но и то не сразу. Велика была сила инерции: кадров расставленных Тухачевким и ориентированных на его концепцию массы тонкобронных танков о слабым вооружением, и ранее выданных заведомо неправильных ТЗ на технику и оружие. Прим. моё.) Это был величайший трудовой подвиг рабочих, ученых и инженеров. И все же промышленность не успевала удовлетворять потребности войск в боевой технике. Нам приходилось мириться с тем, что у нас многого не хватает, и надеяться на растущие с каждым месяцем поступления вооружения.

В начале войны частенько можно было слышать критику в адрес высших военных органов, конструкторов и руководителей оборонной промышленности за их якобы отставание в создании новых видов боевой техники. Так могли говорить люди, имевшие очень смутное представление об истинном положении вещей.

Создание новых типов сложного вооружения, организация их серийного производства и массовое освоение в войсках — дело чрезвычайно сложное, оно требует больших усилий, а главное — времени.

Участникам Великой Отечественной войны хорошо известны великолепные боевые качества танка Т-34. Равного [73] этому танку не было в мире на протяжении всей второй мировой войны. Но давайте проследим, какой трудный путь прошли наши конструкторы, прежде чем завершили работу над этой прекрасной машиной и запустили ее в серийное производство.

С 1932 по 1939 год промышленность поставляла армии главным образом танки Т-26, БТ-7, Т-28. Основными боевыми качествами этих машин считались высокая подвижность и огневая мощь. (Ещё в 1936 г. гл. танковый конструктор СССР Гинзбург направил начальнику вооружений РККА Тухачевскому докладную записку  о том, что наш "Т-26" отстаёт от передовых зарубежных танков по ряду характеристик (бронирование, ходовая часть.). Но, Тухачевский проигнорировал  это тревожное сообщение. см.- " Википедия обличает: Тухачевский тормозил повышение снарядостойкости советских танков! Вещественные доказательства существования военно-фашистского заговора в РККА. Часть 3. Исследование." https://cont.ws/@darnichanin/1... Прим. моё.) Но в связи с развитием в немецкой армии специальной противотанковой артиллерии встал вопрос об усилении брони наших танков В 1938—1939 годах в конструкторских бюро и на танкодромах шла напряженнейшая работа над новым 18-тонным колесно-гусеничным танком А-20. Машина оказалась перспективной, но имела слабое вооружение. Конструкторы М. И. Кошкин и А. А. Морозов продолжали работу и вскоре выпустили за ворота завода танк А-32, вооруженный 76-миллиметровой пушкой и двумя пулеметами. Главный Военный Совет в августе 1939 года остановился на этом танке, но потребовал от конструкторов дальнейшего совершенствования ходовой части и усиления броневой защиты. Конструкторы выполнили и это требование. И вот наконец в результате напряженной работы родился танк Т-34 — шедевр танкостроения того времени. В начале 1940 года все испытания были завершены и танк был запущен в серийное производство. До конца года промышленность уже выдала 115 этих замечательных машин, а к началу войны прибавила к ним еще свыше тысячи.

С такой же энергией велась разработка впоследствии прославившихся боевых самолетов.

К сожалению, для полного оснащения армии новыми видами танков, самолетов и их практического освоения не хватило времени. Еще бы год-два!..

А пока в войсках нашего округа самолеты последних марок составляли лишь 15 процентов самолетного парка. Такое положение было и с танками. Дело осложнялось еще тем, что с переходом к выпуску новой техники промышленность резко сократила производство запасных частей к старым машинам. Поэтому, когда те при усиленной эксплуатации выходили из строя, ремонтировать их было нечем. Не удивительно, что в первые же месяцы [74] войны танки и самолеты старых марок сравнительно быстро растаяли.

По боевой готовности среди войск нашего округа в лучшую сторону выделялись стрелковые корпуса и дивизии, особенно те, которые входили в состав войск прикрытия границы. Значительно хуже были укомплектованы и вооружены дивизии стрелковых корпусов, располагавшихся в глубине территории округа, по существу составлявших его второй оперативный эшелон. Наибольшую озабоченность у командования округа вызывал некомплект в артиллерийско-минометном и некоторых видах стрелкового вооружения. Особенно он чувствовался во вновь формировавшихся частях и соединениях. Не хватало минометов и зенитных орудий, крупнокалиберных и ручных пулеметов, автоматов.

И совсем плохо было в бронетанковых войсках округа. Для укомплектования формировавшихся с 1940 года механизированных корпусов прежде всего использовались личный состав, вооружение и боевые машины ранее существовавших отдельных танковых и механизированных бригад и отдельных танковых батальонов стрелковых дивизии. К началу войны ни один из мехкорпусов не завершил формирования.

Из всех имевшихся в округе бронетанковых войск наиболее подготовленными к ведению боевых действий были 4-й (Власов - будущий предатель. Прим. моё.) и 8-й(Д.М.Рябышев) механизированные корпуса, в которые в первую очередь направлялись поступавшие с начала 1941 года танки KB и Т-34. Но и в этих корпусах недоставало боевых машин, артиллерийско-стрелкового вооружения и других технических средств. Их дивизии располагали лишь половиной положенного количества новых танков. Из-за недостатка времени обученность и боевая сколоченность их экипажей пока еще не достигли нужного уровня.

Несколько позже начал свое формирование 15-й механизированный корпус. Его боевая готовность к началу войны оказалась намного ниже первых двух корпусов. Наиболее укомплектованной здесь была 10-я танковая дивизия, насчитывавшая в своем составе до сотни KB и Т-34. 37-я танковая дивизия имела в строю всего лишь 32 новых средних танка и один КВ. Весь остальной парк состоял из устаревших машин типа БТ-7 и Т-26. Экипажи только еще начинали осваивать новые танки. [75] А 212-я моторизованная дивизия этого корпуса, по существу, лишь называлась таковой, так как не имела автомашин "не только для личного состава, но и для перевозки тяжелого вооружения, боеприпасов и горючего. В ее артиллерии средств тяги хватало лишь на один дивизион, да и то без тылов. В корпусном артиллерийском полку имелось всего пять тракторов, которыми можно было поднять только одну батарею. Остальные орудия могли двинуться с места только после поступления машин из народного хозяйства, то есть после объявления мобилизации. В еще более трудном положении находился мотоциклетный полк этого корпуса. Командным составом он был укомплектован только на одну треть. Рядовой состав пополнялся необученными призывниками.

Остальные механизированные корпуса приступили к формированию еще позже, и положение в них было совсем тяжелым. Весь их танковый парк состоял из устаревших, преимущественно учебно-боевых машин, израсходовавших большую часть моторесурсов. В связи с тем что эти танки были уже сняты с производства, запасные части для них почти не поступали, и каждая серьезная поломка означала, как правило, безвозвратный выход машины из строя. Предполагалось, что на этих машинах личный состав будет пока тренироваться до поступления KB и Т-34.

Как видите, механизированные корпуса, находившиеся в стадии раннего формирования, не могли считаться полностью готовыми к боевым действиям.

Во всех наземных войсках нашего округа больным местом были транспортные средства. Имелось не более 25—30 процентов нужного количества автомобилей и тракторов. Даже в дивизиях, находившихся у границы, их не хватало. В подавляющем большинстве мехкорпусов пехота, считавшаяся моторизованной, могла передвигаться только пешим порядком, а значительная часть дивизионной и корпусной артиллерии оказывалась неподвижной из-за отсутствия средств тяги.

Объяснялось это просто. Наша страна еще не была столь богатой, чтобы полностью обеспечить быстрорастущую армию автомашинами и тракторами. Считалось, что войска получат их в первые же дни мобилизации. Каждая дивизия знала, откуда, с каких предприятий и учреждений должна была поступить эта техника. [76] В этом отношении фашистская армия обладала неоспоримым преимуществом. Она была полностью отмобилизована, на нее работала вся экономика Германии, уже давно переведенная на военные рельсы, а также экономика порабощенных фашистами стран Европы. В ее распоряжении оказалось огромное количество боевой техники армий оккупированных стран. К тому же немецко-фашистская армия уже вела военные действия в Европе и в ходе их успела приобрести основательный боевой опыт. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что гитлеровцы сумели испытать свое вооружение на полях сражений и наладить массовое производство наиболее усовершенствованных образцов.

Мы понимали, что в случае нападения фашистской Германии на нашу страну нам нелегко будет отразить натиск. Драться придется в невероятно трудных условиях.

Глава "Последние приготовления"

Не прошло и суток после обсуждения на Военном совете новых мер по повышению боевой готовности войск, как поступила телеграмма из Москвы. Генеральный штаб запрашивал: на каком основании части укрепрайонов получили приказ занять предполье? Такие действия могут спровоцировать немцев на вооруженное столкновение. Предписывалось это распоряжение немедленно отменить. (Нач. Генштаба - Г.К.Жуков

Телеграмма огорчила командующего. Ведь это была его инициатива, а теперь он должен отменить ранее отданный приказ.

 "Нарастал поток тревожных донесений из армий. Среди запросов, полученных 19 июня, мне запомнилась телеграмма нового командующего 12-й армией генерала Понеделина. Он спрашивал командующего, в каких случаях зенитная артиллерия может открыть огонь, если немецкие самолеты вторгнутся в наше воздушное пространство.

Генерал Кирпонос приказал начальнику штаба ответить так:

"Огонь можно открывать:

а) если будет дано особое распоряжение Военного совета округа;

б) при объявлении мобилизации;

в) при вводе в действие плана прикрытия, если при этом не будет особого запрещения;

г) Военному совету 12-й армии известно, что мы огонь зенитной артиллерией по немецким самолетам в мирное время не ведем".

Этот ответ — еще одно убедительное доказательство, что советская сторона всячески старалась избежать вооруженного конфликта, не дать гитлеровцам малейшего повода для нарушения договора о ненападении, хотя и предпринимала все более решительные меры на тот случай, если конфликта избежать не удастся." (Однако, не вижу пункта "открытие огня в случае бомбёжки наших стратегических объектов: аэродромы, штабы, военные городки, мосты, склады,..." Перебдел Кирпонос, однако. Совсем Жуков запугал. Прим. моё.)  

"В то же утро (19/06-41) из Москвы поступила телеграмма Г. К. Жукова о том, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь. Предписывалось сохранить это "в строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа". [84] У нас уже все было продумано заранее. По нашим расчетам, все фронтовое управление перевезти автотранспортом было не только трудно, но и слишком заметно. Поэтому было решено использовать и железную дорогу. Командующий округом приказал железнодорожный эшелон отправить из Киева вечером 20 июня, а основную штабную автоколонну — в первой половине следующего дня.

— А как насчет войск? — спросил я у начальника штаба.

— Пока поступило распоряжение лишь относительно окружного аппарата управления. А вам нужно, не теряя времени, подготовить всю документацию по оперативному плану округа, в том числе и по плану прикрытия госграницы, и не позднее двадцать первого июня поездом отправить ее с надлежащей охраной в Генеральный штаб. После этого вместе со своим отделом выедете вслед за нами на автомашинах, чтобы не позднее семи часов утра двадцать второго июня быть на месте в Тарнополе.

Я, естественно, выразил удивление, что командование выезжает на командный пункт без оперативного отдела: ведь случись что, оно не сможет управлять войсками, не имея под рукой ни офицеров-операторов, ни специалистов скрытой связи. Но предложение оставить со мной двух-трех командиров, а остальных во главе с моим заместителем отправить одновременно с Военным советом не было одобрено Пуркаевым. В этом нет необходимости, пояснил он: к утру 22 июня оперативный отдел будет уже в Тарнополе, а до этого вряд ли он потребуется.— Так что все идет по плану, — нетерпеливо махнул рукой генерал, давая понять, что нечего тратить время на разговоры."   

(Интересно,- по чьему плану? И выражение "вряд ли" для военного непростительно, а особенно для военноначальника высокого ранга!!! Пуркаев знал, что до приезда оперативного отдела ничего не случится?? Откуда? Или, наоборот,- знал, что именно 22/06-41 опер.отдел будет нужен, как никогда и именно поэтому.... И хорошее "обоснование" придумал - подготовить документы по плану прикрытия и отправить в Москву поездом. Почему не самолётом??? А поезда из Киева на Москву отправлялись вечером. Значит, ранее вечера выезд не возможен. Как тут не вспомнить "залёт в медовую ловушку" Пуркаева, когда он был в Берлине Советским военным атташе. Пуркаев срочно примчался в Москву с повинной к Сталину, дескать,-  поймали меня дурака на бабе и предложили сотрудничество, но я не согласился и приехал Вам всё рассказать. Сталин поверил бабнику не умеющему управлять собой и отпустил Пуркаева и дальше в Берлине работать. Прим. моё.) 

"Было еще светло, когда наша колонна пересекла людные городские кварталы и выбралась на Житомирское шоссе. Я ехал на легковой машине в голове колонны. Бегло просмотрел газеты, в которые так и не удалось заглянуть днем. На страницах не было ничего тревожного.

И все же на душе было беспокойно. Видимо, потому, что я и мои помощники знали значительно больше, чем сообщалось в газетах.

Не успели мы доехать до Житомира, как послышались прерывистые сигналы следовавшей за мной автомашины. Я приказал шоферу свернуть на обочину и остановиться. Выяснилось: несколько автомашин встали из-за различных неисправностей. (И это машины штаба Округа!!!) Еще несколько раз в течение ночи приходилось останавливать колонну. Непредвиденные задержки срывали график марша. Назревала угроза, что к 7 часам утра я не сумею привести свою автоколонну в Тарнополь. Привитое в армии стремление к точному выполнению приказа не позволяло мириться с этим. К тому же всю ночь мучила мысль, что на рассвете может разразиться война. Приказываю ускорить движение. Рассвет застал нас неподалеку от Бродов — небольшого, утопающего в зелени украинского местечка. Здесь мы сделали очередную десятиминутную остановку.

У каждого автобуса или грузовика меня встречал старший по машине и докладывал:

— Все в порядке, товарищ полковник.

Возвратившись в голову колонны, я собирался уже подать сигнал "Вперед", как вдруг в воздухе над Бродами послышался гул. Все подняли головы, вглядываясь в небо. [86] Мы знали, что здесь у нас аэродром, на котором базируются истребители и штурмовики. Что-то рано наши летчики начали свой трудовой день...

Но послышались гулкие взрывы. Земля под ногами вздрогнула. Кто-то закричал:

— Смотрите! Смотрите! Пожар!..

За Бродами поднимались клубы дыма. Наметанный глаз автомобилистов определил: загорелся склад с горючим. Все замерли в тревожном молчании. Обожгла мысль: "Неужели война?!"

Последние сомнения покинули нас, когда мы увидели самолеты с черной свастикой на плоскостях. Освободившись от бомб, они разворачивались над нами. Три вражеских бомбардировщика оторвались от строя и ринулись на нас. Люди бросились врассыпную и залегли в кюветах. Лишь некоторые водители упорно возились со своими машинами. Фашистские самолеты дважды на бреющем полете пронеслись вдоль колонны, поливая ее пулеметным огнем. Выяснив, что пострадали всего два человека, я распорядился быстро оказать им необходимую помощь и трогаться в путь.

Не оставалось никаких сомнений, что война ступила на нашу землю. Мозг сверлила мысль: что происходит сейчас на границе? Ведь даже большинство соединений прикрытия было рассредоточено в значительном удалении от государственного рубежа, а корпуса второго эшелона находились от него в 250—300 километрах. Удастся ли задержать врага? Иначе отмобилизование корпусов второго эшелона будет сорвано, и им придется вступить в сражение в их нынешнем состоянии — с большим некомплектом в живой силе и технике.

Все это я смогу узнать только в Тарнополе.

Мы поспешили туда, уже не обращая внимания на отстававшие от колонны отдельные автомашины.

С этого часа начался мой долгий путь военных испытаний. [87]

Читаем Баграмяна дальше. "... Прибыли мы раньше назначенного срока — в седьмом часу утра. Нас ждали. Не успела головная машина подъехать к военному городку, как ворота мгновенно распахнулись, и дежурный офицер молча указал мне рукой, куда ехать.

Раньше здесь располагалась какая-то небольшая воинская часть. Когда было решено развернуть основной командный пункт округа в Тарнополе, для ускорения дела воспользовались этим городком. Прежних его хозяев перевели в другое место, здания поспешно переоборудовали, но, конечно, успели сделать далеко не все.

Я насчитал десятка полтора небольших домов, в основном одноэтажных. Между ними кое-где были раскинуты палатки. Повсюду виднелись свежевыкопанные щели — для укрытия людей на случай бомбежки.

Едва Пуркаев ушел, на пороге появился крайне рассерженный командующий. Начал бурно возмущаться, что мы запоздали. Кирпонос редко терял самообладание. Значит, невыносимо тяжело складывались дела, если он вышел из равновесия.

Сдерживая обиду, я попытался объяснить, что мы прибыли даже раньше назначенного времени, несмотря на плохое техническое состояние автомашин. Кирпонос уже более сдержанно бросил на ходу:

— Чтобы через час у меня на столе лежала карта с обстановкой на границе! (Любят же начальники приказывать! А вот, чтоб обеспечить возможность выполнения приказов... Прим. моё.)

Мы немедленно принялись за работу. Разложили карты и документы. Направленцы-командиры, закрепленные за армиями, сели за телефоны."

"... На основе редких, отрывочных, а порой и противоречивых сведений, поступивших от подчиненных штабов, по-прежнему трудно было сделать определенные выводы о вражеской группировке, вторгшейся в пределы Советской Украины, и об оперативном замысле фашистского командования. Приходилось исходить лишь из предположений и догадок. [91] Несколько позже, проанализировав все случившееся в первый день войны, мы смогли в общих чертах представить себе картину событий. В субботний вечер и в ночь на воскресенье всюду отмечалось подозрительное оживление по ту сторону границы. Пограничники и армейская разведка доносили о шуме танковых и тракторных моторов. А в полночь в полосе 5-й армии, к западу от Владимир-Волынского, границу перешел немецкий фельдфебель. Перебежчик рассказал, что у фашистов все готово к наступлению и начнут они его в 4 часа утра. Начальник погранзаставы доложил по инстанции. Сообщение было настолько важным, что начальника пограничных войск Украины генерала В. А. Хоменко подняли с постели. Тот немедленно доложил в Москву своему начальству и поставил в известность командующего округом.

У всех первой мыслью было: "А не провокация ли это?" Стали ждать решения Москвы.

В 0 часов 25 минут 22 июня окружной узел связи в Тарнополе начал прием телеграммы из Москвы. Она адресовалась командующим войсками всех западных округов. Нарком и начальник Генерального штаба предупреждали, что "в течение 22—23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев", и требовали, не поддаваясь ни на какие провокационные действия, привести войска "в полную боевую готовность встретить внезапный удар немцев и их союзников". Далее в телеграмме указывались конкретные мероприятия, которые следовало осуществить:

"а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность; войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава; подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить". [92]

Только в половине третьего ночи закончился прием этой очень важной, но, к сожалению, весьма пространной директивы. До начала фашистского нападения оставалось менее полутора часов" 

 (Очень интересная информация. Жуков пишет, что передача директивы в штабы округов и Флотов закончилась в 00:30 22/06-41 г., а Баграмян пишет, что только в 00:25 начался приём директивы. А закончился приём только в 02:30 . Быть может, расшифровка? Но, в любом случае передать зашифрованный приказ в Армии , Корпуса и дивизии Окружного подчинения по шифро-связи штаб КОВО не имел возможности "благодаря" начштаба генер.Пуркаеву.  Но, если-бы Жуков и Тимошенко из приёмной Сталина по ВЧ связались-бы с округами ещё до полуночи, то приказ на подъём, приём боезапаса и выход частей из мест постоянной дислокации был-бы БЫСТРО передан в телефонном режиме, пока ещё работали проводные линии связи. (Всё равно ведь, расшифровав приказы, из частей начнутся телефонные звонки в вышестоящие штабы.) Части прикрытия и так знали куда им идти. Передовые батальоны выброшенные вперёд на автомобилях могли вполне успеть развернуться в предполье УРов. У них были-бы потери от артогня противника. Но, те потери были-бы меньше, чем потери от авиации при движении в колоннах. И пехота прикрыла-бы ДОТы УРов от вражеских подрывников. Был-бы шанс сдержать врага. И потери противника были-бы существенно больше!!! А из ловушки, которую представляла собой Брестская крепость, можно было успеть вывести стрелковую дивизию, танковый полк и артполки!!!  Прим моё.)

 "... Читатель может спросить, а не проще было бы в целях экономии времени подать из Генерального штаба короткий обусловленный сигнал, приняв который командование округа могло бы приказать войскам столь же коротко: ввести в действие "КОВО-41" (так назывался у нас план прикрытия государственной границы). Все это заняло бы не более 15—20 минут.

По-видимому, в Москве на это не решились. Ведь сигнал о вводе в действие плана прикрытия означал бы не только подъем всех войск по боевой тревоге и вывод их на намеченные рубежи, но и проведение мобилизации на всей территории округа.

А теперь почитаем мемуары Г.К.Жукова "Воспоминания и размышления"

Действительно, радиосеть Генштаба была обеспечена радиостанциями типа РАТ только на 39 процентов, а радиостанциями типа РАФ и заменяющими их 11-АК и других— на 60 процентов, зарядными агрегатами — на 45 процентов. Приграничный Западный военный округ располагал радиостанциями только на 27 процентов, Киевский военный округ — на 30 процентов, Прибалтийский военный округ — на 52 процента. Примерно также обстояло дело и с другими средствами радио— и проводной связи.

Перед войной считалось, что для руководства фронтами, внутренними округами и войсками резерва Главного командования в случае войны будут использованы преимущественно средства Наркомата связи и ВЧ Наркомата внутренних дел. Узлы связи Главного командования, Генштаба и фронтов получат все нужное от местных органов Наркомата связи. Но они, как потом оказалось, к работе в условиях войны подготовлены не были."

"... Военно-воздушные силы. Я уже говорил, что партия и правительство всегда уделяли большое внимание развитию советской авиации. В 1939 году Комитет обороны принимает постановление о строительстве девяти новых самолетостроительных заводов и семи авиамоторных: на следующий год еще семь заводов, уже из других отраслей народного хозяйства, перестраиваются на выпуск авиационной продукции, предприятия оснащаются первоклассным оборудованием. Авиапромышленность к концу 1940 года возрастает по сравнению с 1939 годом более чем на 70 процентов. Параллельно строятся новые авиамоторные предприятия и заводы авиаприборов на площадках предприятий, переданных авиапромышленности из других отраслей народного хозяйства.

По уточненным архивным данным, с 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила от промышленности 17745 боевых самолетов, из них 3719 самолетов новых типов.

Начинался новый этап развития авиации."  (Цифры впечатляют! Действительно, страна делала мощный рывок.)

"... Бывая в Академии Генерального штаба, которая находилась в моем ведении, я лишний раз мог убедиться в том, что накануне войны на военных кафедрах слушателям преподносилась современная военная теория, в значительной степени учитывавшая опыт начавшейся Второй мировой войны. Подчеркивалась непримиримость, ожесточенность вооруженной борьбы, возможность ее длительного характера и необходимость мобилизации усилий всего народа.

Военная стратегия в предвоенный период строилась равным образом на утверждении, что только наступательными действиями можно разгромить агрессора и что оборона будет играть сугубо вспомогательную роль, обеспечивая наступательным группировкам достижение поставленных целей.

Не соответствовал требованиям современной войны в ряде случаев и метод обучения войск. Принимая участие во многих полевых учениях, на маневрах и оперативно-стратегических играх, я не помню случая, чтобы наступающая сторона ставилась в тяжелые условия и не достигала бы поставленной цели. Когда же по ходу действия наступление не выполняло своей задачи, руководство учением обычно прибегало к искусственным мерам, облегчающим выполнение задачи наступающей стороны.

Короче говоря, наши войска не всегда обучались тому, с чем им пришлось встретиться в тяжелые первые дни войны. Что касается других способов и форм ведения вооруженной борьбы, то [225] ими просто пренебрегали, особенно в оперативно-стратегических масштабах.

Столь же мало внимания, как и обороне, уделялось вопросам встречных сражений, отступательным действиям и сражениям в условиях окружения. А между тем именно эти виды боевых действий в начальном периоде войны развернулись очень широко и приняли самый ожесточенный характер. (Очень интересно,- целых ЧЕТЫРЕ вида боевых действий почти не изучались!!! Хочется надеятся , что Г.К.Жуков смог сломать эту извращённую методику преподавания и заставить изучать и бои при отступлении, и бои в окружении, и оборону, и встречные бои. Но, он не пишет об изменениях. Хотя Академия Генштаба была в его ведении.)

Иначе говоря, наши войска должным образом не обучались ведению войны в тяжелых условиях, а если и обучались, то только в тактических масштабах. Это была серьезная ошибка в обучении и воспитании войск, за которую пришлось расплачиваться большими жертвами. Ибо опыт ряда войн показывает, что та армия, которая недостаточно обучается ведению операций в тяжелых и сложных условиях, неизбежно будет нести большие потери и вынуждена переучиваться в ходе самой войны.

Крупным пробелом в советской военной науке было то, что мы не сделали практических выводов из опыта сражений начального периода Второй мировой войны на Западе. А опыт этот был уже налицо, и он даже обсуждался на совещании высшего командного состава в декабре 1940 года.

О чем говорил этот опыт?

Прежде всего, об оперативно-стратегической внезапности, с которой гитлеровские войска вторглись в страны Европы. Нанося мощные удары бронетанковыми войсками, они быстро рассекали оборону для выхода в тыл противника. Действия бронетанковых войск немцы поддерживали военно-воздушными силами, при этом особый эффект производили их пикирующие бомбардировщики.Внезапный переход в наступление всеми имеющимися силами, притом заранее развернутыми на всех стратегических направлениях, не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков, ни руководящий состав Генштаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях.

Этого не учитывали и не были к этому готовы наши командующие и войска приграничных военных округов. Правда, нельзя сказать, что все это вообще свалилось нам как снег на голову. Мы, конечно, изучали боевую практику гитлеровских войск в Польше, Франции и других европейских странах и даже обсуждали методы и способы их действий. Но по-настоящему все это прочувствовали только тогда, когда враг напал на нашу страну, бросив против войск приграничных военных округов свои компактные бронетанковые и авиационные группировки. 

( А вот эти строки Жукова о том, что советская военная теория так и осталась со времён Тухачевского - теорией оторванной от практики, надо обговорить особо!!! 

1) С одной стороны, я с Жуковым полностью согласен.Чуть ниже разверну одну из причин. 

2) А с другой стороны, мне хочется знать,- как действовал Г.К.Жуков в оперативной игре в декабре 1940 г., в которой он переиграл Д.Павлова и штаб Бел.Особого Округа. Жуков ДАВАЛ ВРЕМЯ НА РАСКАЧКУ обороняющейся стороне? Или, Жуков "ударил" сразу всеми силами??? Вряд-ли Жуков игрался в войнушку с раскачкой с приграничным сражением. Тогда совершенно непонятны его слова: "Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков, ни руководящий состав Генштаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях."  

Теперь о практических возможностях Армии, о которых не мог не знать начальник Генштаба РККА.  В своём крайнем материале "Вещественные доказательства заговора Тухачевского (военно-фашистского заговора в РККА). Часть 5. Глава 2. Нереализованные возможности плавающего танка Т-37. Или,- "А при чём тут Тухачевский?" Расследование."   https://cont.ws/@darnichanin/1...    я показал, что начальник вооружений РККА М.Н.Тухачевский в начале - середине 30-х гг. целенаправленно тормозил развитие советской лёгкобронированной и небронированной амфибийной техники и малых среднескоростных арттягачей на базе танка "Т-37А", что привело к тому, что командиры просто не имели возможность освоить скоростной манёвр батальонной. полковой и дивизионной артиллерии ещё в середине 30-х гг. и соответственно - не привыкли к такому манёвру!!! А значит,- манёвр и его возможности, как говорится,- не вошли в дух и кровь командиров и военноначальников 

 Потом в конце 30-х гг. начался бурный рост Армии, командиры быстро пошли в рост, а промышленность не смогла снабдить в достаточном количестве средними скоростными арттягачами (типа "С-5 "Сталинец"") дивизионную и корпусную артиллерию. Не смогла снабдить и тягачами для тяжёлой артиллерии. Что обусловило крайне низкую подвижность средних калибров вне дорог, а тяжёлых калибров вообще по любым дорогам! Лёгкие арттягачи "А-20 "Комсомолец"" успешно справлялись с батальонными 45 мм. ПТО и полковыми короткоствольными "П-27" и даже с перегрузом тягали дивизионные 76 мм. пушки. Но их выпустили только для количества орудий ПТО, а перед войной выпуск прекратили. Но, главное в том, что вчерашние комвзвода, комбаты и командиры полков не получив привычки к скоростному манёвру становились командирами дивизионов, полков, бригад и дивизий и корпусов, -совершенно не представляя себе - какой длительности суточный марш может сделать артиллерия противника на мех.тяге и какая проходимость по бездорожью  у немецких полугусеничных арттягачей и БТРов. Не представляли потому, что судили по себе. Потому, что сами не участвовали в маршах на мехтяге по дорогам и бездорожью и не преодолевали с ходу водные преграды не замочив ног. Поэтому у них не могло быть полной уверенности в своём оружии и в возможности выполнить любой приказ. Подчёркиваю,- именно полной! Которая, судьбу боя вручает только командирам и бойцам, которые  используют современное оружие и технику, достаточное для поражения всех видов целей противника и для совершения быстрого манёвра огнём и колёсами. (Оружие и техника могут быть и старыми, но эффективными!!!). А если нет оружия способного эффективно поражать вражеские цели, особенно атакующие?? Если нет средств для совершения манёвра артиллерией и пехотой по любой местности и в любых условиях?? Это -тот самый ИНСТРУМЕНТ!!! Высоким военноначальникам привыкшим к "старине"- к лошадкам и их скоростям,  было ещё труднее перестроится и вжиться в новые скорости движения войск. Прим. моё.) 

Читаем Жукова дальше,- "Советское правительство делало все возможное, чтобы не давать какого-либо повода Германии к развязыванию войны. Этим определялось все. [226]

В целом военная теория тех лет была, как говорится, на уровне времени. Однако практика в известной степени отставала от теории..." ("Практика - критерий истины",- давно известное всем выражение. А с практикой у нас провалы. Прим. моё.)

"Разбираясь в оперативно-стратегических вопросах, я пришел к выводу, что оборона такой гигантской страны, как наша, находится явно в неудовлетворительном состоянии. Такого же мнения были и основные руководящие работники Генерального штаба, которые сообщили, что и мои предшественники на этом посту не раз высказывались в таком же плане."   (Ну, а кто должен налаживать оборону страны, как не начальник Генштаба? Что, все начальники Генштаба - плохи, включая Жукова???Или, быть может, та теория, которую тут описал Жуков - которая была в голове у военноначальников и начальников Генштаба, просто расходилась их пониманием войны, которое основывается на опыте и ощущениях. И не имея должного опыта управления ИНСТРУМЕНТОМ, который подходил-бы под теорию, весьма правильную к стати, начальники Генштаба и остальные военноначальники просто не могли, как говорится свести концы с концами. Трагедия 1941 и лета 1942 гг. в том, что военная теория вообще и возможности РККА (ИНСТРУМЕНТА) очень сильно расходились, а высшее военное руководство не смогло сделать правильные практические выводы по адаптации ТЕОРИИ к конкретным условиям РККА. Зная слабые стороны РККА надо было военным теоретикам и практикам (Жукову - первому) дать войскам правильные методики боевого применения войск применительно к нашим условиям нехватки того-то и того-то.  А не стонать потом о проблемах ростаК примеру,- нехватку противотанковых гранат можно заменить бутылками с ЛВЖ, только применяются они чуток по другому. А нехватку или слабость орудий ПТО, можно до известной степени компенсировать хорошим инженерным оборудованием позиции, организацией групп истребителей танков с противотанковыми гранатами и зажигательными бутылками, при этом часть истребителей обязательно выдвигается вперёд, но при обязательном отсечении атакующей пехоты пулемётным, миномётным и артиллерийским огнём. При артогне желательно использовать шрапнель, как наиболее эффективное средство поражения пехоты на открытом пространстве, а для этого комбатры толжны расчитать  не только углы наводки, но и шкалу установки дистанционной трубки шрапнели для каждого квадрата!!! Но, увы, будущие великие полководцы перед войной как-то не особо озаботились созданием подобных методик отражения вражеских ударов  простыми средствами. В ходе войны инициатива пошла снизу. И пришлось, вспоминая опыт войны в Испании, создавть группы истребителей танков бутылками и связками противопехотных гранат.  Увы, надо признать , что инструмент, которым  управляли командиры - РККА - сама имела серьёзные технические деффекты, которые при полномасштабной оборонительно-наступательной войне, не могут быть полностью компенсированы правильной организацией. Например,- нехватка радиостанций, автомобилей повышенной проходимости (их вообще не было ), отсутствие должного количества скоростных арттягачей, Отсутствие самоходной артиллерии, тонкобронные танки, недостаточная бронепробиваемость 45 мм.ПТО,...  Но, надо признать, что и то что было, а было не мало, было использовано, по большей части не правильно, без сосредоточения усилий по времени и месту. Тонкобронные танки, часто, вместо манёвра и стрельбы на маршрутах вторжения, из засад в борт, бросались в яростные лобовые атаки, чтоб выбить противника с нашей земли,-  уничтожались многочисленным лёгким противотанковым вооружением противника (37 мм.ПТО, танки "Т-2" с 20 мм. пушкой, 20 мм. зенитки, ПТР, гранаты) ,- всё чётко по задумке  вражины Тухай-чевского,- чтоб самых лучших технически грамотных русов-русичей уничтожить. 

 

 

Вот такую картину наших причин поражения Красной Армии в приграничном сражении увидел я:

1) Действия советских подвижных войск в приграничной полосе по моб.приказам - какие-то странные,- нет стремления быстро перекрыть основные магистрали идущие от границы и подпереть укрепрайоны.  Действительно, очень похоже, что отводя мехчасти на фланги германского прорыва, для будто-бы встречно-флангового контрудара, Германским подвижным частям как-бы освободили коридоры для их Глубокого Удара. См. "Так говорите заговора не было? Действия советских войск по моб.приказам 22.06.1941 г. Часть 1-я."  https://cont.ws/@darnichanin/939380

2) Расположение частей прикрытия госграницы на удалении от границы (5-10-40 км.) и своевременное не доведение до них приказа о занятии своих позиций в УРе. 

3) Отсутствие минирования мостов на границе и в приграничной полосе. Отсутствие засадных подразделений пехоты и ПТО около этих мостов. (Если готовиться только к обороне, то могли-бы и поставить.) Невольно вспоминается брехун и предатель Резун, который утверждает, что группировка советских войск была не оборонительная, а наступательная. (Очень хочется узнать,- план оперативной игры КОВО, которую провели в первой половине июня 1941 г. в штабе 5 А!!!) Но, не думаю, что это, как-бы не оборонительное построение войск и их действия по моб.приказам, были санкционированы СНК и Сталиным.)

4) Задержка Тимошенко и Жуковым отдания приказа о приведении войск в полную боевую готовность.  Получив санкцию от Политбюро и главы СНК И.В.Сталина, нач.оперотдела Генштаба Н.Ф.Ватутин выехал в Генштаб для передачи её округам. Передача директивы закончилась в 00.30 мин. 22/06-41.   А ведь можно было из приёмной Сталина позвонить по ВЧ в штабы Округов и передать устно основное содержание, а заодно ответить на возникшие вопросы первым лицам командования Округов. Там всё равно никто не спал. Но нет,- пошли по ОБЫЧНОМУ пути: директива - поездка в Генштаб - шифрование директивы - передача директивы в штабы Округов и Флотов. А всё это самое золотое время перед нападением!!!! Которое было упущено. Упустили как минимум- 1 час.- по хронологической версии Г.К.Жукова. А если-бы была передача команд в телефонном режиме до конечных исполнителей, то за 1,5 часа до всех частей можно было довести приказ о выдвижении к границе, а для авиации - о рассредоточении. А это - 01:00 - 01:30 22/06-1941 г. 

5) Странная расхлябанность высоких военноначальников окружного уровня: Нач.штаба КОВО Пуркаев сорвал скрытное управление войсками в ночь- утро 22/06-41 оставив оперативный отдел в Киеве и не удосужился даже после 2-го перебежчика (перед полуночью) обзвонить хотя-бы аэродромы и отдать приказ о рассредоточении авиации,- все ждали команды от Тимошенко и Жукова.;  В ЗапВО командующий Д.Павлов не удосужился телефонным звонком вывести части из Брестской крепости, обрекая их на гибель внутри крепостных стен и оголяя полосы УРов на одном из двух направлений главных ударов. Хотя об уязвимости войск в стенах крепости он прекрасно знал. 

6) Связь и организация взаимодействия частей и соединений, родов войск, а особенно наземников с авиацией была совершенно неудовлетворительна.  Организация эстафетной цепочки маломощных радиостанций для передачи команд на большие расстояния совсем не предусматривалась. Такая радиоцепь очень выручила-бы при прорыве части 8 МК к Дубно. 

7) Командиры всех степеней не привыкли к совершению скоростных манёвров на большие расстояния. Эту привычку они могли получить ещё в середине 1930-х гг., но благодаря тому, что нач.вооружений РККА М.И.Тухачевский тормозил развитие скоростных и среднескоростных арттягачей, полугусеничных автомобилей, и полноприводных автомобилей, у военных просто не было такой возможности,- научиться и привыкнуть. Тухачевсвкий делал ставку только на танки,- на тонкобронные и пулемётные в ущерб арттягачам. Как говорится,- Тухачевский умер, но дело его поганое осталось жить, поскольку он успел задать и укрепить неправильное направление развития, на котором выросло поколение командиров. А в конце 30-х гг. после снятия и осуждения Тухачевского, в следствии инерции, с этого направления не смогли быстро сойти. Да и задела техники с середины 30-х не было, а новую не успели построить, а тем более освоить.

8) Полное отсутствие самоходной артиллерии способной огнём и манёвром "с колёс" поддерживатьдействия танков и пехоты.