Белорусский парень Ярослав: «В 17 лет на заводе зарабатывал $700, и мне стыдно за мужиков, которые ноют по поводу зарплат».

«В 17 лет на заводе зарабатывал $700, и мне стыдно за мужиков, которые ноют по поводу зарплат». Столичный литейщик о рынке труда

Простой парень Ярослав решился поведать свою историю после рассказа менеджера Дмитрия, который жаловался на свитер за 500 рублей. «Почему вы выбираете в герои маменькиных сынков, которые не привыкли работать, и все ждут, что им с неба что-то свалится?» — возмутился он в своем письме в редакцию.

Ярославу 23 года. Парень родился и вырос в Минске в семье предпринимателей (у его родителей ИП).

— Семья очень простая, бизнес совсем небольшой, — объясняет Ярослав. — Еще брат есть, на 10 лет младше. Он сейчас в 7-м классе учится.

В школе Ярослав профессионально занимался скоростным плаванием в ластах, защитил звание мастера спорта. Однако спортивная карьера не сложилась: после 9-го класса пошел в Минский государственный автомеханический колледж по сложной специальности «Техник-механик гидропневмосистем мобильных и технологических машин».

— Нам нужно было проходить где-то практику. И вот однажды пришли с завода [название парень попросил не указывать. — Прим. Onliner.by] и предложили студентам поработать, а заодно и практику пройти, — вспоминает минчанин. — Нас 30 человек рванули с курса. Было собеседование, многие отсеялись. Мы с другом остались.

17-летние ребята пошли работать опиловщиками фасонных изделий — занимались механической обработкой деталей после литья. Среди бородатых семейных мужиков 40—50 лет парни были самыми младшими.

— На тот момент, а это был 2010 год, за месяц практики мы получили $700 в эквиваленте. Деньгами не сорили, но на дискотеки и какие-то посиделки тратились, — улыбается Ярослав. — Потом на этом же заводе и преддипломную практику проходили. А уже после окончания колледжа нас с другом завод позвал на работу.

В отделе кадров показали список вакансий и сказали: «Выбирайте». Мы ткнули в литейщиков. Там была самая большая зарплата — в районе $1000—1200.

Сотрудница отдела кадров только головой покачала: «Смотрите, чтобы через неделю не уволились». Мы с другом заявили, что до конца контракта точно останемся.

Правда, я отработал первый день и поначалу пожалел обо всем, что есть: никогда так не уставал. Подумал: если каждый день так будет, наверное, не выдержу. Но потом втянулся.

График был четыре через четыре. Мы еще успевали подрабатывать на халтурах — где-то что-то разгрузить, на стройке «подай-принеси». В общем, еще $300—400 сверху получалось.

«От армии не косил, как многие, — отслужил 1,5 года»

Параллельно с работой парень поступил в вуз — минский филиал Российского экономического университета. Учился на заочном. Правда, от армии его это не спасло, и спустя два года прямо на завод пришла повестка.

— Я не косил, как большинство современных парней. А смысл? Сходил и сходил. Ничего страшного в этом нет, — признался парень. — Полтора года служил в ПВО, дорос до должности командира отделения.

В последние полгода службы Ярослав стал подумывать, куда податься на гражданке. На завод возвращаться не хотелось. Мечтал про свой бизнес — торговать вещами, как и его родители. Думал открыть свою точку и постепенно расширяться.

— Правда, поговорил с мамой и папой, и они сказали, что с продажами очень тяжело. Посоветовали: «Ярик, устройся на какое предприятие, пережди тяжелые времена», — объясняет парень. — Я стал искать работу. Был как раз 2015 год — разгар кризиса на рынке труда. Шли новости, что людей увольняют, мест нет. В армии у меня был телефон с интернетом, просматривал резюме. Обычные вакансии по рабочим специальностям — те же техники-механики, простые рабочие и так далее. Иногда звонил. Но зарплату предлагали небольшую — 7—8 млн старыми. После $1000—1500 для меня это было очень мало.

В итоге Ярослав решил позвонить на свой завод и узнать, возьмут ли его обратно. Благо, его приняли, несмотря на массовые сокращения и падение объемов производства.

— Скорее всего, любители диванов напишут, что вот, мол, повезло парню. Но вы сперва поработайте летом в цеху с температурой 40—50 градусов, когда за смену потеешь по 10 раз и дышишь вредными парами, — рассуждает он. — Да и литейщик — специальность заковыристая. Тут за месяц-два, да даже за полгода не научишься.

Мой опыт работы в два года как раз пригодился. Поэтому я уверен: хороший трудолюбивый специалист себе работу найдет в любой кризис, чтобы там ни говорили.

Через два дня после дембеля Ярослав пошел устраиваться на работу. За неделю он прошел медкомиссию и вернулся на прежнее место.

— У некоторых есть привычка после армии 1—2 месяца сидеть дома, гулять. Я этого не понимаю: смысл сидеть, если денег нет? — объясняет парень.

«Предложили бы поехать в Сибирь валить лес — поехал бы»

Сейчас Ярослав живет вместе с бабушкой — присматривает за ней и помогает по хозяйству. Парень копит на квартиру. По его жизненному плану собственные квадратные метры должны появиться ближе к 30 годам.

— С прошлой зарплатой мог бы уже скопить. Но сейчас, конечно, по финансам тяжелее, заработки в рублях остались прежними — 1400—1500. В долларах суммы и вовсе просели вдвое, — рассуждает парень. — Вообще, на мой взгляд, идеальная зарплата для меня — $1500—2000. Чтобы можно не только квартиру купить, но и на машину хватило и еще оставалось на отдых: на сноуборде покататься в Буковеле, на море съездить. Для меня важно, чтобы я жил достойно, чтобы не переживать за то, что, мол, вот $100 потратил, как еще месяц протянуть? Я за то, чтобы махнуть рукой на эти растраты и знать, что завтра можно заработать еще.

И я стараюсь: ищу подработки везде, где только можно (если нужен хороший работник — обращайтесь). Хотя с ними очень туго. Но я не боюсь и не стесняюсь никакой работы, несмотря на нынешние стереотипы, что, мол, тот, кто работает на заводе, — это неудачник. Мне все равно, чем заниматься, если заработки хорошие. Позвали бы в Сибирь валить лес за нормальную зарплату — я бы поехал. А что тут такого?

Именно поэтому, по словам Ярослава, он не понимает тех, кто в поисках работы по 2—3 месяца сидит дома на шее у родственников. Говорит, что, если бы его не взяли на завод, спокойно пошел бы на зарплату в 400—500 рублей и параллельно искал бы место получше.

— Я бы не сидел дома и не ныл на все вокруг, что все так плохо. Нет безвыходных ситуаций, есть просто выходы, которые нас не устраивают.

— Вот та же история с Дмитрием и свитером, — продолжает минчанин. 

— Что конкретно парень сделал, чтобы хорошо зарабатывать? Он на завод сходил? Пошел вагоны разгрузил? Или, может, на курсы программистов пошел, обучился и попытался искать? Нет. Так что ты за мужик, раз так жалуешься? Мне стыдно за таких мужчин.

Сейчас ведь какая у многих моих сверстников цель? Найти место, где можно мало работать и много получать. Парни ищут в интернете легких заработков (как в контекстной рекламе: разбогатей за неделю). Девчонки ждут миллионеров, чтобы не работать самим. А когда на работе перегрузки, они начинают жаловаться.

Ах, переработки, ах, я такой умный-красивый, мне недоплачивают. Но в чем твоя работа? Чтобы сидеть на телефоне и на принтере бумажки распечатывать? Так тебе и платят за нее соответственно.

Вот мой друг из Америки приехал на пару дней. Он там дальнобойщиком работает. Так ему по 13 часов в сутки приходится пахать. Тяжело? Тяжело. Но зарплата отличная. 

Мои друзья, с которыми выступали на соревнованиях по плаванию, устроились в жизни хорошо, несмотря на кризис. У всех зарплата 1200—1500 рублей, потому что у нас есть характер и стержень, который нам дал спорт. Наши тренеры (спасибо им за это огромное) научили работать, выдерживать нагрузки и не сдаваться. А в жизни, как и в спорте, ничего просто так не дается, нужно впахивать — тогда будет и результат.

https://people.onliner.by