Прошуршав шинами по не асфальтированной дороге, мой мерс остановился около простенького деревянного домика с весёленькой жёлтой крышей. Сам домик и небольшой участок около него были обнесены аккуратно покрытым белой краской невысоким забором. Сквозь забор проглядывали ровные ухоженные грядки с морковью, редиской, луком, укропом и прочей зелёной чепухой. Всего было понемногу, грядки были миниатюрными, но содержались в идеальном порядке.
Всё сходилось.
Я вынул полиэтиленовый пакет с документами, захлопнул дверь машины, автоматическим движением поправил чуть сползшую кобуру под пиджаком и настойчиво постучал в дверь. За ней послышалась неторопливая возня, щелчок простой щеколды, а затем появился небритый мужичок в старой но чистой телогрейке.
- Мне Силантьича, - деловито произнёс я.
- Я Силантьич и есть, - широко улыбнулся мужичок. - А вы значит Максим Александрович, - он протянул мне заскорузлую от постоянной работы с землёй руку.
- Можно просто Макс, - сказал я пожимая растрескавшиеся грубые пальцы.
- Ну заходите, заходите. Сейчас я что-нибудь на стол соберу, - засуетился Силантьич.
Я вошел вовнутрь, оглядываясь по сторонам. Посреди комнаты большой стол с белой скатертью. Пара стульев. Чёрно-белый допотопный телевизор в углу. Старенький комодик. Сквозь белые кружевные занавески проскальзывают солнечные блики, создавая весёлое и беззаботное настроение.
Да, не скажешь, что здесь живёт один из самых опасных и таинственных киллеров Москвы.
Между тем на скатерти появился хрустальный графин, несколько простых эмалированных мисочек со свежими, только что срезанными и умытыми овощами, на которых поблескивали в капельках воды преломляющиеся лучики от занавесок. Силантьич аккуратно вытер два стограммовых ребристых стакана чистым вафельным полотенцем и гордо сообщил:
- Мои, с огорода!
Овощи были и правда хороши. Зелёные дольки соблазнительно пахнущих пупырчатых огурчиков, марганцовые бока отборной редиски с сочащимися срезами, белые умопомрачительные колечки лука, ярко красные помидоры просящиеся под сольцо - всё говорило о добрых, заботливых руках и трудолюбии хозяина.
Я положил ладонь на документы.
- Погоди, погоди, - обиделся Силантьич. - Давай вот сначала за знакомство.
Мы чокнулись и разом опустошили стаканы. К моему удивлению, в графине оказался Абсолют. Непростой мужичок этот Силантьич. Я хрустнул огурчиком, а мой собеседник скромно сложил себе в рот отменный лист салата.
- Хороши у тебя овощи, Силантьич! - не удержался я от комплимента, добавляя работу моим вкусовым рецепторам с помощью налитого помидора.
- Стараемся, - скромно ответствовал Силантьич. - За огородом-то уход и внимание нужны, - наставительно сообщил он. - И полить вовремя, и удобрения подложить, сорняки выполоть, ростки где подрезать, а где и подпорки поставить, от вредителей опять же попрыскать - работы хватает, не жалуемся. Ну, давай свою папочку, Макс, что там у тебя?
Я развернул полиэтиленовый пакет и пододвинул Силантьичу простую папку из серого картона, в которую были подшиты все необходимые документы.
Сложными путями я вышел на Силантьича. Меня предупреждали, что он чрезвычайно странный тип, а за кажущейся простотой скрывается неведомая и мощная сила. И ещё меня предупредили - не заказывай обычное убийство, Силантьич за это не берётся. Ни тебе корреспондента с пулей в груди, ни зарезанного директора завода. Ничего, что оставляет за собой труп, или части от мёртвого тела. Даже взрыв машины не для него. Жертвы Силантьича просто пропадали. От них не оставалось ничего - ни капли крови, ни вырванных волос, ни срезов кожи. Ни-че-го. Также безупречно чист был и Силантьич. Милиция даже не знала, что такой человек существует. Человек, которому заказывали убийства, когда жертва должна была исчезнуть. Просто исчезнуть. Испариться. Уйти в никуда.
Силантьич пододвинул к себе папку и аккуратно развязал тесёмки. Посмотрел на фотографию, начал внимательно читать листы с детально подобранной информацией.
- Силантьич, - спросил я, откусывая сочную оранжевую морковку. - Если не секрет, как ты их? Ну, так чисто? Я знаю, профессионалы секреты не выдают, но всё-таки, мне ты можешь сказать как заказчику? Хотя бы про дальнейшую недолгую судьбу нашего подопечного.
- Ну конечно, тебе, Макс - могу. Чего там скрывать. Обращаю я их.
- То есть как обращаешь? - не понял я.
- Да вот так, беру и обращаю, а точнее превращаю. Кого в редиску, кого в помидор, а кого в морковку. Ты думаешь как мой огород пополняется?
Оранжевый корешок застыл у меня в руке, недонесённый до рта. Я на мгновенье представил, кого совсем недавно я съел. Крёстного отца? Строптивого конкурента-фабриканта? Не в меру пытливого журналиста? Честного судью? Чьего-то надоевшего мужа? Чью-то жену? Мой желудок болезненно сжался. После этого здравый смысл взял своё, и я громко засмеялся. Немножко слишком громко, как... от только что отошедшего кошмара.
- Ну ты Силантьич шутник, нечего сказать. Это ж надо, такое отморозить. Ладно, не хочешь - не говори мне, я не сержусь. Главное, чтобы работа была сделана.
Но Силантьич во время всего моего бурного приступа смеха даже не улыбнулся, не подыграл розыгрышу. Его глубокие серые глаза смотрели на меня пристально и пытливо.
- Сколько? - сразу же посерьёзнел и я.
Силантьич тихо вздохнул и пододвинул своими потрескавшимися, со следами земли пальцами недочитанную папку обратно ко мне.
- Так ведь не могу я взяться за это дело, - медленно сказал он. Набивал цену.
- Сколько? - повторил я. - Ты скажи, мы с тобой сторгуемся. Зелени на доброе дело не жалко.
Но каламбурчик на него не подействовал.
- Дело не в деньгах, - Силантьич виновато опустил глаза. Я не могу принять заказ именно у тебя.
- Это почему же? - я был уязвлён таким поворотом дела.
- Потому что ТЫ моя работа. Этот-то, в папке, был шустрее и сделал мне заказ на ТЕБЯ первым, - грустно произнёс Силантьич. - А слово - оно, знаешь, есть слово.
Я не стал слушать больше эту болтовню, мгновенно вскочив из-за стола. Миски с овощами полетели на пол. Опрокинулся графин с Абсолютом. Жалобно звякнули стаканы. В моей правой руке оказалась рубчатая рукоятка пистолета. Большой палец мгновенно снял предохранитель, а левая рука молниеносным движением загнала патрон.
Я никогда не веду беседы с теми, кого хочу убить. Это плохой стиль театральных злодеев из голливудских боевиков.
И я выстрелил.
В этот же момент замедлилось время и мир начал изменяться. Я увидел летящую пулю, которая застыла в десяти сантиметрах от сердца Силантьича, столкнувшись с невидимой, но мощной преградой, а потом бессильно начала падать вниз. Вещи вокруг меня вдруг оказались гигантскими, а я сам лежал на досчатом полу, не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. У меня их больше не было. Я не мог даже закричать. Я скорее ощущал действительность, чем видел её. Моё тело стало каким-то округло-продолговатым, похожим на... клубень картошки.
Чьи-то сильные и заботливые ладони подняли меня с пола и осторожно понесли на грядку, в огород.
Певзнер Марк Яковлевич
Оценили 18 человек
33 кармы