Новая жизнь Саши Пичужкина...

Саша Пичужкин был обычным мелким клерком, но в душе, большим поэтом. Он рассылал свои сочинения по всем поэтическим и не очень поэтическим изданиям и получал всегда примерно один и тот же ответ. И ответ этот был всегда отрицательным.

Ничего, думал Саша, вспоминая великих поэтов и художников, непризнанных при жизни. Ничего, вот умру, узнаете, как вы все здесь были не правы. Подождите, локти кусать будете, вот сразу, как только помру…

Вот и сегодня он сидел за массивным дубовым столом, освещенным лампой под зеленым абажуром, перед чистыми листами бумаги и пытался зачать новую любовную балладу, посвященную той, которую никак не может встретить на своем недолгом жизненном пути. Идеал, созданный его воображением, был недостижим и непостижим.

Для поднятия духа и мечтательности он отхлебывал из хрустального бокала рубиновое португальское. Хрусталь вбирал в себя отсветы огня в камине и играл его искорками на острых гранях. Теплые волны вина уносили Сашу Пичужкина в заморские дали, вытесняя на поверхность сознания рифмы, вроде как, счастье – несчастье или грёзы - морозы.

В комнату вошла тётушка, покосилась на листы бумаги, лежащие на столе, тяжело вздохнула и задернула тяжелые, глубоко шоколадные занавеси на окнах.

К ней быстрыми шажочками подошла Даша, быстро взглянув на Сашу своими озорными зелеными глазами, что-то шепнула ей на ухо, хихикнула и выпорхнула из комнаты.

Даша, была чьей-то родственницей, каких-то там знакомых тётушки из провинции. В этот год её ожидал первый выход в свет.

Ложился бы ты спать, - пробурчала тётушка и, махнув рукой, вышла из комнаты.

Всё стихло, лишь изредка щелкали дрова в камине, у которого уютно расположился кот Васька. Саша отпил из бокала ещё и откинулся в кресле, перебирая в уме слова и смыслы.

Из дрёмы его вырвал чей-то голос: «И днем и ночью, и днем, и днем, кто же там мог и днем и ночью?»

Саша огляделся по сторонам. Голос шел откуда-то снизу.

Нет, в это совершенно невозможно поверить. Саша посмотрел на бутылку, на бокал в руке, на часы на каминной полке и уставился на паркет у камина, где ещё совсем недавно спал Васька. На том месте стоял точно такой же, как у Саши стол, только сильно меньше, а за ним, помахивая пером и подбирая слова, сидел Васька с золотой цепью на шее и, поглядывая снизу вверх, что-то строчил на маленьких листочках бумаги.

- Ну, что ты так уставился, говорящих котов что ли, не видал? - спросил кот и опять погрузился в раздумья.

Саша попытался сделать глоток, но не успел. Из темного угла комнаты раздался другой бодрый голос: «А! Ученый! Ты уже здесь! Что, всё для Сергеича сочиняешь?»

Саша вглядывался в темноту и готов был поклясться, что на мгновение увидел, что там кто-то широко улыбнулся белоснежной улыбкой.

Саша залпом допил бокал и бросился туда, но там никого не было.

- Да это я не тебе, - раздалось у Саши за спиной, - это я тому, что у камина расположился.

Саша резко обернулся и с ужасом обнаружил, что на спинке его кресла лежит полосатый кот и лучезарно улыбается ему улыбкой от уха до уха.

- Иди, присядь, глотни вина, а то ишь как тебя потряхивает, - промурлыкал Чеширский кот.

- Теперь уже всё равно, ты нас видишь, мы с тобой разговариваем и ничего с этим ты поделать не можешь. Прими всё как есть.

На ватных ногах Саша дошёл до стола и сел. Он налил себе полный бокал и, зажмурившись, выпил его залпом, в надежде на то, что когда он откроет глаза, в комнате всё будет, как и прежде.

Но когда он их открыл, то закричал, но только без звука.

В кресле напротив, развалившись и закинув ногу на ногу, сидел огромный, в человеческий рост кот. В одной руке он держал вилку с насаженным на неё куском сыра, а в другой держал бутылку вина, точь-в-точь как у Саши.

- Где он взял вторую бутылку, у меня же только одна была? - почему-то подумал Саша.

- Я в гости с пустыми руками не хожу, - ответил Бегемот.

- Ребята, ну что же вы меня сразу не позвали? Посмотрите на это, - послышался до боли знакомый голос, на этот раз от окна.

Саша уже даже не удивился.

Бегемот резко поднялся и, пройдя через комнату, выглянул в окно.

За окном шагал отряд египетских котов.

- Леопольд, ты разве не слышал? В Египте помер очередной фараон, эти пошли его укладывать спать.

- Жалко их, - вздохнул Леопольд и отвернулся.

- Ничего, не грусти, - пробасил Бегемот, - у них ещё восемь жизней осталось. Ну, или сколько они там уже этих фараонов похоронили? Вот и считай.

На каминной полке что-то загремело, на пол рухнули каминные часы, а за ними спрыгнула мышь, которая приземлилась на спину Ученому и кинулась вон из комнаты в сторону кухни.

- Всем привет, - запыхавшись, воскликнул Том, помахал лапой и тоже скрылся за дверью. На кухне что-то разбилось.

- Плебей, - брезгливо мурлыкнул Чеширский, - гоняться за мышью, фи моншер.

- Да уж, - грустно поддакнул Леопольд.

В дверях, постукивая тросточкой, образовался Базилио.

- Брось ломать комедию, здесь все свои, - отреагировал не его появление Бегемот.

Базилио снял черные очки.

- Молодой человек, - обратился он к Саше. - Я не всегда хитростью и лестью добываю свои пять золотых. Иногда я говорю правду, и мне хорошо платят, но только за то, чтобы я этого больше не делал. Поэтому, если вы не хотите, чтобы я в этом благородном собрании стал распространяться о художественной, так сказать, ценности ваших стишков, соблаговолите мне выдать пять рублей и я откланяюсь.

Саша автоматически полез в стол и вынул требуемый банкнот.

- Мерси. Засим я вас покину.

Базилио надел очки и вышел. Было слышно, как прежде чем уйти, он загремел крышками кастрюль на кухне.

- А ты что там опять сочиняешь? – поинтересовался Бегемот у Ученого.

- Да вот решил рассказик кому-нибудь подбросить о вреде собак. Они у меня должны были весной, в половодье все утонуть. Но как назло их всех спас какой-то дед на лодке. Ну, жалко мне их всех стало, да и какие собаки на льдинах? В итоге дед спас не собак, а зайцев, а я другую историю начал. Там мужик хоть одну собаку, да утопит. А чтобы он мне не перечил, я его немым сделал.

- Ну, да, жалей их. Вот я вспоминаю в восемнадцатом году будет такой Полиграф Полиграфович, так он наших жалеть не станет,- оскорбился Бегемот и закурил папироску у окна.

Ученый что-то вспомнил и с утроенной энергией продолжил писать.

- А вот у меня есть одна знакомая кошечка, - мечтательно замурлыкал Чеширский,- так она каждый день выходит на улицу и предупреждает людей об опасности. Любит она людей, за что не знаю, но уж как есть. Бывало, сидит под кустиком возле разбитых в хлам машин, вокруг люди суетятся, а она лапки вылизывает и негодует, бегаешь перед ними, бегаешь, предупреждаешь, предупреждаешь, так нет, всё равно бьются. Никак не могут понять, что она не «плохая примета», а «предупреждение».

- А как выглядит твоя знакомая? – спросил Леопольд.

- Да так, ничего особенного, просто черная кошка, ну, вот нравятся мне черненькие.

- Да уж, делать добро, это какое здоровье надо иметь, - откликнулся Леопольд.

Во время этой светской беседы Бегемот, блаженно щурясь, вкушал прекрасный нектар из горла и не забывал подливать оцепеневшему Саше. На столе стояли уже три пустые бутылки.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась прекрасная девушка. Или кошка? Да нет, конечно, девушка, но её хвост… Да нет, её глаза!..

Саша вглядывался в эти глаза и безнадежно тонул, тонул в этих прекрасных зеленых, чёрных, синих морях.

- Пора, - сказала прекрасная незнакомка отчего-то очень знакомым голосом, - пора.

Она три раза хлопнула в ладоши. Или в лапы? Видение исчезло.

- Пора собираться, оторвавшись от вина, возвестил Бегемот. Завтра много дел, Бал котов - дело серьезное, а мне его ещё и вести надо.

- С кем на этот раз? - игриво спросил Леопольд.

- Да опять с этим Матроскиным. Кто-то там решил, что если кого снимают в рекламе сметаны, так это большой артист, тьфу.

Ученый поднялся из-за стола, собрал письменные принадлежности, взял пачку исписанных листов и бросил рукописи в огонь.

Чеширский уже растворился в темноте, только его улыбка задержалась в воздухе и, послав всем воздушный поцелуй, тоже исчезла.

Леопольд поправил на шее бабочку, степенно откланялся и направился в коридор. Хлопнула входная дверь.

- Ну, с пустой посудой сам разберешься, - окликнул Сашу Бегемот и вышел в окно.

Всё стихло.

Саша влил в себя остатки вина и рухнул головой на стол.

- Что же это такое было? Я болен?

В голове шумело, и этот шум превратился в тихий плеск прибоя. Волны нежно накатывали на берег, солнце плескалось в хрустальном бокале.

Вздрогнув всем телом, Саша проснулся. Он медленно встал и подошел к окну. Тяжелые шторы распахнулись, и в комнату хлынул белый свет прекрасного зимнего утра.

В дверь постучали. В комнату вошла тётушка. Она с неодобрением посмотрела на помятый вид Саши и на стол, где лежала стопка исписанных листов.

Только теперь Саша заметил, что на столе нет пустых бутылок, часы стояли на своём месте, на камине и как ни в чем не бывало, показывали девять утра, а на столе действительно лежала стопка исписанных его рукой листов.

Тётушка опять безнадежно махнула на Сашу рукой.

- Тебя Даша хочет о чём-то попросить и не будь бестолочью, - сказала она и позвала Дашу в комнату.

- Доброе утро, Александр, - поздоровалась она и посмотрела ему прямо в глаза.

Его сердце оборвалось. Это была она, он узнал её. Не может быть.

- Александр, Саша, позвольте пригласить вас на бал.

Он вздрогнул, - на бал кошек?

Я приглашена на новогодний бал, не согласились бы вы быть в этот вечер моим кавалером?

- Конечно, охотно, - задохнулся Саша.

Это была она, теперь он это точно знал. Та, что он искал всю жизнь и пытался воспеть в своих неуклюжих стихах. Та, которую он искал в своих мечтах и в чужих романах, оказалась здесь, совсем рядом.

- И не переживайте, больше никаких кошек, - шепнула она на ухо. Или ему это показалось?

Васька хмыкнул в усы и, подняв хвост, удалился на кухню. У ножки кресла осталось лежать крохотное перо.

У Саши Пичужкина начиналась новая жизнь… 

Ещё больше ироничных рассказов можно обнаружить по этой ссылке https://ridero.ru/books/a_u_va...