...первое-то, всё равно, как ни крути, — познать как следует самого себя. От самых основ. Не кутаясь в ханжество и не боясь встретиться со своей мерзостью. Всё самое страшное, что творится в мире — со всеми изнасилованиями и убийствами, с подлостью и обманом, с желанием растерзать каждого, кто поступает неправильно, с самой даже установкой на «правильность»... — да, всё это делается людьми. Делается искренно и по воле низменных устремлений. Осознай, что все они есть и в тебе. Они — это и есть ты. С них начинается человек.
Найди в себе эту грязь, сживись с нею, осознай, что это ты и есть. Это ты ненавидишь и завидуешь. Это ты готов предавать, и обманывать. Это ты можешь убить — и, ты уверен, даже насладиться этим. Ты — не разглядишь в женщине человека, пока как-то не реализуешь (или хотя бы сублимируешь) желание ею обладать. Ты — не увидишь его в мужчине, пока не реализуешь своё превосходство, то есть пока «этот скот» не признает перед тобой своего ничтожества... Разгляди в себе, осознай, что это в тебе было всегда. Пойми, что это тоже ты. Убийца, насильник, предатель, душегуб — всё это настоящий, живой ты. Прими это. Полюби в себе настоящее.
И вот здесь окажется нижняя точка, из которой ты уже не сможешь осуждать другого и вообще как-то его оценивать. Вдруг обнаруживается, что эта точка низшей мерзости — опорная точка живого человека, то место, где возможна встреча с другим. Отсюда пойдёт дорога вверх — и ты удивишься, что путь к свету не обязан быть долгим, чаще всего он преодолевается мгновенно.
Когда ты пришёл в садик и встретил там новых мальчишек, ты только и умел, что любить их. Но очень скоро ты стал их ненавидеть. Ты разглядел в них соперников — в битве за похвалы воспитательницы. В школе были соперники за оценки и восторги, позже — за власть, деньги, славу... В основе своей — всё равно за женское внимание. Тебе запрещали ненавидеть соперников. Тебя учили, что это аморально и нехорошо. Тебя приподняли над твоими чувствами. Тебе сказали развести руки в стороны и сделать вид, будто ты готов принимать всех как равных, уважая и отделяя в них доброе от дурного — как мясник свежует тушу. Делить по критериям добра и зла — так ведь тебя учили? Не сказали только, что «критерий» — это и есть нож для разделки туши... Для верности твои разведённые руки зафиксировали гвоздями. Да, приподняв и зафиксировав, тебя обезопасили от схождения на землю, но одновременно запретили тебе, пришпиленному, подниматься в небо. Будь пришпилен, как и мы, — сказали тебе, — живи с нами мёртвой жизнью...
А ты сойди с креста. Умри для смерти. Опустись в ад и выведи оттуда живое. Не сомневайся: то, чему претит свет, не выйдет из тьмы, оно останется там, где ему комфортно.
Почувствуй землю под ногами, сорвись с гвоздей. Здесь, в нижней точке, полюбив свою ненависть и мерзость, ты уже не осудишь другого. Ты примешь его полностью и нераздельно. Ты полюбишь его как себя — такого же цельного и неделимого. Тебе не останется иного, как полюбить его. В какой-то момент ты поймёшь, что ненависть твоя не имеет никакого отношения к другому. В следующий — ты обнаружишь, что она не имеет отношения и к тебе! Это был первый импульс, первая точка встречи, первое живое движение, подтолкнувшее вас подняться друг к другу. Оно отпадёт от тебя за ненадобностью, ты сбросишь его, как гусеница сбрасывает кокон.
В тебе начнут оживать другие силы — тоже, быть может, нелицеприятные и осуждаемые гвоздевым социумом, — но и им суждено отсохнуть и отпасть. Ты будешь видеть, как отпадают ступени от твоей ракеты, как постепенно ты сам освобождаешься от «кожаных одежд» и возвращаешься к свету.
Хитрюга Эйнштейн намекнул, что по мере приближения к скорости света масса материи увеличивается — стремясь к бесконечности, но никогда её не достигая. Что ж, но то — материи, и оттого — не достигая. Мы же, отбрасывая слоями эту самую материю, напротив — сливаемся со светом, теряем массу и плотность — чтобы когда-то соединиться с бесконечностью. Чтобы вернуться: родиться в Царстве небесного света.
;-)
Оценили 17 человек
44 кармы