Хлябь

Когда мир ещё делал порядочный вид,
Когда не был никто ни убит, ни привит,
Ты грустил по любви неответной. 

Ты не знал, за гитару держась до утра:
Дальше пить — иль уже похмеляться пора?
Злобно в кровь ты сжимал со щеки комара
Страстью тщетной. 

Ты в троллейбус входил — в хлябь бесформенных тел,
Ты и знать ни кого, ни себя не хотел.
Злился хлипко за то, что всегда не у дел...
Но в страданьях ты сладостный вкус разглядел
Долгожданно! 

Отыскал ты беду, что сильнее, чем ты,
Под которой утопишь лихие мечты,
Оправданье душевной твоей нищеты.
Страх коснуться случайно живой красоты
Ты полюбишь. Горячечно вцепишься ты
В страх желанный. 

Потечёшь, как та слизь, по пустому пути —
Где так людно, где хлябь, где вообще не пройти.
Где за ноздри... за всё тебя будут вести,
Где сливается всяк, кто не хочет найти
Путь поуже. 

Будешь в голос один вместе с хлябью мычать,
Усомнившегося станешь ты поучать,
По науське кричать, по привычке молчать:
Ты не хуже! 

Будешь с хлябью тогда и привит, и убит...
И однажды тебя тонкий луч озарит:
Что я? где я?.. 

Да теки уж, чего чуть стоишь на ногах?
Раз уж выбрал себе поуютнее страх.
Раз мечты и любовь растворил на соплях.
Раз тоску поселил на обиженных щах.
Раз прожить вознамерился на тормозах.
Раз тебя не воротит всё то, чем пропах.
Раз так радостно чах и так резво зачах.
Пуль не видел, не видел бесóв во «врачах».
Раз трясётся тот выбор на хлябких устах —
Та идея... 

Да шучу я, братишка. Ты жил по уму —
По нему и всосался ты в хлябь-кутерьму.
Не грешил на суму, не дурил на тюрьму...
Дак а я — не такой!? Ну, иди обниму.
Обогрею