Что и зачем нам врут про Монферрана

"Много лет назад, собирая материалы для книги о Большой Морской улице, я прочла две интересные купчие на современный дом № 45, о котором известно, что его, как часто пишут, построил, а точнее перестроил, Монферран для Павла Николаевича Демидова, которого все мы знаем как основателя Демидовских премий, присуждаемых Академией наук. 30 ноября 1834 года этот дом у Софьи Захаровны Сериньи купили надворный советник Август Монферран и иностранка Элиза Виргиния Пик де Бонниер, которая в 1826–1829 годах была актрисой французского театра."

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Прошу всех обратить внимание на то, что даже купчие с именем Огюста Монферана дошли до нашего времени. Девятнадцатый век от нашего времени не так далёк, как времена Птолемея, Александра Македонского, Витрувия... Поэтому бумаг различных - не только указов, грамот царских, родословных знатных купеческих и дворянских родов, но и списков работников того или иного завода, записей о количестве приобретённых пуговиц или просто писем и личных архивов граждан самого различного имущественного и социального положения сохранилось много. Поэтому усилиями краеведов и людей интересующихся историей выбираются их этих документов факты о жизни конкретных людей. Не осталась в стороне и особа выдающегося архитектора XIX века - Огюста Монферана чьими усилиями северная столица обрела прекрасный и величественный собор, символизирующий...

"в архиве должна быть запись о венчании Монферрана в промежутке между покупкой и продажей дома. Действительно, в метрической книге Римско-католической церкви Св. Екатерины нашлась запись о венчании 5 ноября 1835 года «придворного архитектора, надворного советника и кавалера Генриха Людовика Августа Легерия Венедиктова сына де Монферранд, холостого, 48 лет, с Елисаветой Вероникой, дочерью Доминика Лаврентия Пик, девицей 38 лет, обоих римско-католического вероисповедания» в присутствии веры достойных свидетелей [2]...

Интересное свидетельство об этой свадьбе нашлось в письме, посланном известным нам Дантесом, находящемуся в отъезде Геккерену [3] . Дантес пишет, что он был на грандиозном празднике, который устроил Монферран, в честь своей женитьбы «на этой старой шлюхе Лиз» (с точки зрения самоуверенного 20-летнего кавалергарда, как еще можно назвать 38-летнюю актрису французского театра). Дантес пишет, что праздник обошелся в 1500 рублей, из которых большую часть заплатил Демидов. «Вежливый» гость непочтительно отозвался не только о невесте, но и о женихе. Зная, что перед свадьбой Монферран написал завещание в пользу своей будущей жены, а про себя, что он просит похоронить его в Исаакиевском соборе, сравнил его с индусом, который перед смертью хочет потрогать хвост коровы, приносившей ему доход...

...я начала потихоньку собирать материалы о связи Демидовых с Монферраном, а потом и о самом Монферране. Это оказалось нелегким делом.

По воспоминаниям оказалось, что Монферран был человеком достаточно замкнутым и в свою жизнь окружающих не очень-то допускал, и не всегда эти окружающие (возможно, иногда и из зависти) к нему хорошо относились. Из дореволюционных источников можно упомянуть сведения из известной книги записок Ф. Ф. Вигеля [4] и статью известного журналиста и издателя А. В. Старчевского [5] , интересовавшегося историей.

Монферран приехал в Петербург в 1816 году, когда Филипп Филиппович Вигель состоял для помощи в разборе бумаг (то есть начальником канцелярии) при председателе Комитета по делам строений и гидравлических работ А. А. Бетанкуре, не знавшем русского языка, и проработал в должности начальника канцелярии до 1823 года, когда он уехал из Петербурга, то есть общался с Монферраном только первые семь лет его жизни в Петербурге, так и не поняв, что имел дело с выдающимся архитектором. А. В. Старчевский – талантливый журналист, писатель, сотрудник ежемесячного издания «Библиотека для чтения», приехал в Петербург только в 1837 году, и неизвестно, встречался ли с Монферраном, но после смерти Монферрана в 1860 году купил у вдовы его дом, для чего ему пришлось продать свой в Почтамтском переулке. Он не написал, почему его так заинтересовал Монферран и почему он постарался собрать сведения о нем и опубликовать их. Естественно, он общался с теми, кто близко знал Монферрана, в том числе с прислугой. Книги, изданные в советское время, обычно содержат только сведения о работах Монферрана, и иногда в них встречаются ошибки, которых можно было бы избежать, если бы историки архитектуры работали в контакте с историками- краеведами, занимающимися вопросами истории улиц и домовладения...

 О Монферране как архитекторе написано достаточно много, так что не имеет смысла повторять, а вот о его жизни написано недостаточно и очень часто неверно. В изданной в 2005 году книге В. К. Шуйского [6] об этом написано больше, чем в более ранних книгах Очень мало известно и о жизни Монферрана во Франции. Казалось бы, что эти материалы должны быть там, но французы только недавно стали интересоваться Монферраном и только сейчас работают в контакте с Исаакиевским собором. Были конференции во Франции и в Петербурге и за последние два года напечатаны сборники – французский и русский. Монферран по рождению имел фамилию Рикар, и к ней, по его утверждению, еще его мать приписала «де Монферран», то есть «из Монферрана». Так фамилия оказалась похожей на дворянскую (однако нигде не видно, чтобы Монферран выдавал себя за дворянина). Постепенно Рикар потерялся, остался де Монферран, а потом просто Монферран.

Клермон-ферранский собор

Родился он в Шайо – пригороде Парижа 23 января 1786 года, но несколько поколений семьи Рикаров были связаны с маленьким городком Монферран, который, слившись с соседним, сейчас называется Клермон-Ферран. Объединение было утверждено эдиктом в XVIII веке, однако жители Монферрана до сих пор не могут с этим смириться, и в городе и сейчас существует ассоциация «Возрождение Монферрана» (имеется в виду город), которая не так давно начала заниматься историей жизни архи- тектора Монферрана и его предков во Франции. Дед Монферрана Лижье Рикар был строителем, отец Бенуа Рикар, как обычно писали, был сначала берейтором, потом директором Лионской академии верховой езды. Мать Мария Франсуаза Луиза Фистиони была дочерью негоцианта. Отец Монферрана очень рано умер, и воспитывал его отчим Антуан де Коммарьё (Соммаrieux), которого Вигель называет бедным артистом. Явная ошибка при переводе: французское слово «artiste» имеет два значения – артист и художник. Отчим был именно художником и гравером, учил рисовать пасынка, и славой прекрасного рисовальщика Монферран обязан именно ему. В недавно опубликованной французской статье [7] написано, что с 1784 по 1795 год он жил в России и даже мог быть декоратором при императорском дворе. К сожалению, в архиве РГИА никаких материалов о нем найти не удалось. В 1795 году после возвращения в Париж он и женился на матери Монферрана. Там же написано, что в 1805–1806 годах живший в Париже Николай Никитич Демидов состоял в переписке с неким Франсуа Коммарье, служившим ему, видимо, посредником в приобретении произведений искусства...

 Естественно, после падения империи Наполеона в побежденной Франции начинающему архитектору нельзя было надеяться на интересную работу, поэтому Монферран начал подумывать о России, и поэтому он в 1815 году в Париже преподнес императору Александру I красивый альбом, содержащий превосходно выполненные акварелью городские виды и разные проекты, в том числе конной статуи Александра I, что было не очень патриотично. После этого он начал готовиться к отъезду в Петербург (в отличие от большинства иностранных архитекторов – без приглашения).  В фонде Демидовых в РГАДА хранится и переписка Демидовых с Монферраном за разные годы...

...стало понятно, что деньги на дорогу дал Демидов. Сам Монферран 18 июля 1816 года сообщает, что вот уже третий день, как они прибыли в Петербург...

В письме Н. Н. Демидову Монферран пишет: «Я весьма ценю знакомство с людьми, которым Вы хотели меня представить, но не могу сделать это до сентября, поскольку они все теперь в деревне». Еще: «Нам необходимо иметь защитника в Вашей стране в начале нашего устройства, мы нашли его в Вашем лице. Не оставляйте Вашей доброты и верьте в нашу признательность» [14]...

Интересна переписка Н. Н. Демидова со своей петербургской конторой по поводу приезда Монферрана. В день приезда 16 июля Монферран передал конторе два письма Николая Никитича: «Вручитель сего г-н архитектор Огюст Монферран, сын известной Конторе мадам Комарье. Есть ли по приезде его Гороховский дом не будет еще отдан внаймы или продан, то дать ему пристойную небольшую квартиру, в которой позволить жить без оплаты до отдачи дома или до продажи. Есть ли Контора может в чем-либо ему полезна, то должна стараться его не оставить, ибо он ни города не знает, ни по-русски не говорит». К сожалению, оказалось, что дом уже сдан...

 Кроме того, контора «по настоятельной его прозьбе нашлась выдать ему г-ну Монтферанду, на необходимо нужные здесь при первом случае расходы»[17]. Через несколько дней Демидов прислал в контору расписку Монферрана на двадцать фунтов стерлингов, «кои получить с него когда будет можно, без притеснения ему». И в другом письме: «За данные Конторой Монтферанду деньги, я бранить оную не хочу, но… могла бы она сделать ему выдачу другим манером, чрез чужие руки, ибо я боюсь. чтобы этот долг не затянулся, постороннему же человеку он не осмелится не заплатить в срок»[18]. Как видно, Николай Никитич не считал себя посторонним человеком, но, как говорится, «дружба дружбой, а денежки врозь». Известно, что он был человеком расчетливым. С долгами Монферран долго не мог рассчитаться. В 1822 году у него вычитали на уплату долгов треть жалованья[19]. Да и в более поздние годы у него бывали долги. Как видно из письма Монферрана, ему не удалось вручить рекомендательные письма Демидова, так как адресаты в июле были в деревне (об этих письмах вообще не было раньше известно). Оставалось письмо часовщика Брегета (Бреге), адресованное его хорошему знакомому Бетанкуру, недавно назначенному председателем Комитета по делам строений и гидравлических работ. Начальником канцелярии при нем состоял уже упоминавшийся Вигель, который, если верить его запискам, и уговорил Бетанкура дать Монферрану должность старшего чертежника в Комитете. Монферран за его старания одаривал его чудесными рисунками. Вигель так его и воспринимал, как хорошо рисовавшего «белобрысого французика», которого «у нас указом сделали архитектором» [20].

А. А. Бетанкур

 Зато Бетанкур, знавший французскую школу архитектуры, прочел не только письмо Брегета, просившего помочь Монферрану, но также Свидетельство об окончании Академии, которую окончил и приглашенный им Тома де Томон, и прекрасную характеристику Молино, который писал впоследствии «…Монферран, архитектор, работал у меня в качестве такового в течение нескольких лет неоднократно, <…> во всех случаях я замечал в нем весьма выдающийся талант в чертежном и архитектурном деле, которыми он занимался равно, как с усердием, так и с успехом» [21]. Поэтому, прочтя письмо своего друга и партнера в сфере предпринимательства – Брегета, рекомендовавшего Монферрана как прекрасного рисовальщика, Бетанкур попросил его принести свои работы. Бетанкур увидел, что перед ним знаток различных стилей архитектуры, и интуитивно почувствовал, что имеет дело с незаурядным талантом. Забегая вперед, скажем, что до самой своей смерти в 1824 году Бетанкур поддерживал Монферрана и помогал ему в решении инженерных задач по созданию фундамента и способа подъема колонн, который был использован уже после его смерти. Сам Монферран считал, что он многим обязан Бетанкуру [22]. Еще до приезда Монферрана в 1809 и в 1813 годах объявлялись конкурсы на перестройку Исаакиевского собора, но дальше этого дело не двигалось. В 1816 году во время пасхальной литургии, как докладывал настоятель храма, «отсыревшая на сводах штукатурка упала на правый клирос, и падением своим сделала сильный удар и в народе содрогание… Еще усмотрено во многих местах от сырости повреждение штукатурки, которое угрожает падением». Богослужения пришлось приостановить, и стало понятно, что дальше откладывать перестройку нельзя. Тогда Александр I и велел Бетанкуру рекомендовать архитектора, а последний рискнул предложить Монферрана. Многие удивились этому выбору, а Монферран, решив показать свои творческие возможности, очень скоро представил красивый альбом, содержавший двадцать четыре миниатюры вариантов собора в самых различных стилях и вкусах. Реакция императора была неожиданной – он назначил Монферрана придворным архитектором, а Бетанкур – начальником чертежной[23]. В начале 1818 года была создана Комиссия по перестройке Исаакиевского собора, в состав которой входили крупные государственные деятели и специалисты, а сама перестройка поручалась Монферрану. Строительная площадка Исаакиевского собора была окружена забором, на 40 лет преградившим сквозной проезд и проход от Малой Морской к Почтамтской улице. Окончательно исчезло объединявшее их общее название – Новоисаакиевская улица. Вернее, оно перешло на современную улицу Якубовича. Первый адрес Монферрана в Петербурге неизвестен. Вигель пишет, что он посетил его и «мнимую мадам Монферран» почти на чердаке в небольшой комнате, в которую надо было проходить через швальню портного [24]. Не очень понятно, почему «мнимую»? Возможно, он не признавал принятый во Франции в Наполеоновские времена гражданский брак (разумеется, зарегистрированный, а не в современном смысле этих слов). По 1 января 1817 года был действителен сохранившийся в архиве полученный французским подданным Монферраном «Билет на свободное в Санкт-Петербурге проживание», в котором за неимением в те годы фотографии указаны его приметы: лета 32, рост средний, волосы и брови светло-русые, глаза серые, нос короткий, полноватый, вздернутый, подбородок круглый, лицо в веснушках[25]. Несколькими годами ранее в воинских документах во Франции была похожая характеристика: рост 165 см, лицо овальное, лоб высокий, глаза голубые, нос курносый, рот средний, подбородок круглый, волосы и брови светлые В январе 1817 года Вигель снял для него и для себя удобную и поместительную казенную квартиру в доме Шмидта на углу Фонтанки и Апраксина переулка[26] (сейчас № 71/21). По этому же адресу позже жил и Росси, который, в отличие от большинства архитекторов, с самого начала и до своей смерти был в хороших отношениях с Монферраном. Комитет выдавал на оплату квартиры 2500 руб. в год, с учетом того, что позже в этой же квартире находилась прекрасно выполненная Монферраном модель его проекта перестройки Исаакиевского собора. Этот же адрес проживания Монферрана указан и в справочнике на 1824 год[27]. В мае 1825 года Монферран переехал с Фонтанки в дом недалеко от Исаакиевского собора. Адрес его был: 1-я Адмиралтейская часть, 2-й квартал, д. 100 (тогда была поквартальная нумерация). Сейчас адрес этого дома – № 20 по Малой Морской улице[28] (в книге Шуйского по ошибке напечатано – Большая Морская). Судя по табелю, дом еще принад- лежал в этом году дяде декабриста генерал-лейтенанту П. П. Пущину, но Монферран по документам имел дело с новым владельцем – отставным ка- питаном, чиновником 8-го, потом 7-го класса Андреем Карловичем Ганеманом. Годовую плату 4500 руб. платила Комиссия по построению собора, так как Монферрану полагалась казенная квартира как главному архитектору. Сама Комиссия располагалась недалеко – в домах сначала Лобановой- Ростовской рядом с собором, потом в доме Жадимировских на Большой Морской (сейчас № 21). Сохранился формулярный список Монферрана за 1830 год[29], из которого видно, что он имел орден Святой Анны 2-й степени с алмазными украшениями и Святого Владимира 4-й степени (во Франции он был награжден орденом Почетного легиона). В Москве в ЦГАЛИ есть список 1848 года...

Письмо Монферрана

В архиве имеется очень интересный документ[35]: «Главный архитектор 17 апреля 1835 г. доносит, что дом Ганемана, в коем он занимает квартиру, продан, и ему объявлено очистить квартиру с 1 мая, посему г. Монферран просит определить ему 4500 руб. в год за подобную квартиру, в коей будет находиться чертежная, канцелярия его и залы для помощников и для моделей. Новая квартира находиться будет в собственном доме его, Главного архитектора, состоящем поблизости строения Исаакиевского собора, и имеет те же удобства, как и та, которая ему нанималась до сего времени, а посему испрашивает Комиссию определить ему ту же плату, какая производилась г. Ганнеману, то есть по 4500 руб. в год с выдачей вперед за год». Общее присутствие хозяйственной части определило заплатить, «поелику квартира Главному архитектору определена штатом и поелику за наем таковой разрешено уже с 1825 года производить выплаты 4500 руб., то с 1 мая 1835 отпустить 4500 руб.». Речь шла о доме на Большой Морской (сейчас № 45 – Дом композиторов), который 30 ноября был куплен, а 17 декабря 1834 года был записан за Монферраном и его тогда еще невестой в Городовой обывательской книге[36]...

Наиболее интересные сведения дал Старчевскому архитектор Август Антонович Пуаро, который с 1840-х годов был помощником Монферрана на строительстве собора, а после его смерти – главным архитектором. Он был племянником Карла Росси, который в отличие от многих других архитекторов хорошо относился к Монферрану. Мать Пуаро была дочерью балерины Гертруды Росси (матери архитектора) от ее брака с балетмейстером Ле Пиком. Пуаро был вхож в дом Монферрана и знаком с его родственниками со стороны жены. Сведения, полученные от Пуаро, касавшиеся очень личных дел, Старчевский не опубликовал, они остались в его черновиках, хранящихся в архиве[50]...

Старчевский пишет, что немногочисленная прислуга в доме хорошо вспоминала хозяина, который с ними был мягок, внимателен и не скуп. К рабочим на стройке он относился радушно, весело, называл их имена, хоть и не говорил по-русски (по другим сведениям, хоть и плохо, но говорил). Монферран умер 28 июня 1858 года через месяц после окончания постройки собора и через 40 лет после начала. Точных сведений о причине смерти найти пока не удалось. В воспоминаниях указывают очень разные причины. Газета «Северная пчела», сообщая об отпевании во французской церкви Св. Екатерины, писала, что его дом был домом образования, приветливости, радушного гостеприимства, собирались и великие артисты, и любители изящного, и знаменитые люди, и скромные художники[53]. Присутствовал находящийся тогда в Петербурге знаменитый писатель Александр Дюма. В октябре того же 1858 года в Петербург приезжал и французский писатель Теофиль Готье, на которого такое неизгладимое впечатление произвел новый Исаакиевский собор, что он в своей книге[54] отвел ему 30 страниц. «С.-Петербургские ведомости» напечатали официальное объявление о смерти на 74-м году архитектора Исаакиевского собора, действительного статского советника Августина Августиновича де Монферрана и небольшой некролог: «На похоронах Монферрана узнали мы о смерти Иванова, и не могли оторваться от сравнений… И Монферран был художник, тридцать (надо сорок. – Е. К.) лет проведший над своим произведением; но этим произведением сказал он последнее слово свое: он умер, совершив все, что совершить мог, насладившись всем, чем может насладиться художник – умер как полководец после победы, при кликах торжества, среди почестей…» После смерти Монферрана Санкт-Петербургский магистрат в печати объявил, что Луи Леже Огюст Рикард де Монферранд, будучи надворным советником (впоследствии действительный статский советник), учинил 22 сентября 1835 года духовное завещание, которым все свое движимое и недвижимое имущество завещал своей невесте Элизе Пик де Бонниер...

Примечания:

2 ЦГИА СПб. Ф. 347. Оп. 1. Д. 63. Л. 27 об. (на русск. яз.); Там же. Д. 61. Л. 179 (на фр. яз.). 

3 Витале С., Старк В. П. Черная речка (К истории дуэли Пушкина. До и после. Письма Дантеса). СПб., 2000. С. 85–86. 

4 Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1998. 

5 Старчевский А. В. А. А. Монферран – строитель Исаакиевского собора (его служебная деятельность и личная жизнь) // Наблюдатель. № 11–12. 1885. 

6 Шуйский В. К. Огюст Монферран. История жизни и творчества. СПб., 2005. 

7 Alain Gibert. August Ricard de Monferrand: ses parents, son enfance et sa jeunesse // Материалы конференции «From Мonferrand to Saint-Peterburg», бывшей в Клермон-Ферране 17–19 октября 2008 г.; Жибер А. Родители Огюста Монферрана, его детство и юность // Кафедра Исаакиевского собора. Сб. науч. работ. СПб., 2011. С. 169–192; Фрие, Жибер. Рикары: династия строителей из Монферрана // Там же. С. 193–247.

14 РГАДА. Ф 1267. Оп. 2. Д. 307. Л. 1–2; Там же. Д. 306. Оп. 2. Л. 5–5 об.

 17 Там же. Д. 1547. Л. 87 об.– 88; Оп. 7. Д. 1545. Л. 156 об. 

18 Там же. Д. 1939. Л. 123 об.; Оп. 7. Д. 1545. Л. 133 об. 

19 РГИА. Ф. 1311. Оп. 1. Д. 191. 

20 Вигель Ф. Ф. Указ. соч. С. 803, 119. 

21 Чеканова О. А., Ротач А. Л. Огюст Монферран. Л., 1990. 

22 Павлов В. Е. Бетанкур и Монферран // Старый Петербург. Поиски, находки, открытия. СПб., 2009. С. 323–330. 

23 Вигель Ф. Ф. Указ. соч. С. 807; Шуйский В. К. Указ. соч. С. 17. 

24 Там же. С. 803–804. 

25 Чеканова О. А., Ротач А. Л. Указ. соч. Л., 1990. С. 20. 

26 Там же. С. 811–812, 1007, 1008. 

27 Аллер С. Руководство к отысканию жилищ. СПб., 1824. (Прибавление к книге этого же автора «Указатель жилищ и зданий в Санкт-Петербурге». СПб., 1822). 

28 РГИА. Ф. 1311. Оп. 1. Д. 603. Л. 1–35.

29 Там же. Д. 626. Л. 7.

 35 РГИА. Ф. 1311. Оп. 1. Д. 603. Л. 1–35. 

36 ЦГИА СПб. Ф. 781. Оп. 4. Д. 90. Л. 71 об.

50 ОР ИРЛИ. Ф.3. Л. 8.

53 Северная пчела. 2.7.1858. № 143. 

54 Готье Теофиль. Путешествие в Россию. М., 1888. 

Статья Е. И. Красновой 

 "Неизвестные и малоизвестные  материалы о жизни Монферрана 

(Монферран без архитектуры)"

полностью http://www.mirpeterburga.ru/on...

***

А теперь, подумайте и разсудите сами. Зачем и кому нужно сеять в умах сомнение в том: был ли вообще такой архитектор - Монферран?

Мне верится с трудом, что работник "архива" может со спокойной совестью писать:

 " А отсутствие у него достоверно подтвержденной могилы, потомков и прижизненных изображений говорят в пользу того предположения (высказанного рядом других исследователей), что Монферран не был основателем собора, а возможно, никогда не существовал в природе." 

Наводя этим тень на плетень. И что это за изследователи, которые не сподобились найти такие простые вещи, как документы (кстати, не скрываемые)? Не стоит ли перед этими "изследователями" задача прямо противоположная изследованию - введение читателей в заблуждение? Если человека вводят в заблуждение, то этим самым его не делают умнее. Может быть именно в этом задача подобных изследователей и "знатока содержимого архива"?

О том, где находится могила Огюста Монферрана, как выглядит его прижизненный портрет, а также про найденные "привиралки" "архивариуса" начало  читайте здесь

https://cont.ws/post/244626 Вопиющие недостоверности

https://cont.ws/post/245438 Свидетельство Ф. Ф. Вигеля

Да не усомнится мадам Елена Федотова, вводящая в тень сумерек умы читателей своих, что я продолжу публикации по развенчанью её мифов. Ибо сия особа заявила, что история должна быть такой же точной, как высшая математика. 

.