Сегодня почти не будет картинок. Потому что не хочу отвлекать внимание ваше от сказанного. Вернее, будет слишком мало
.Автор статьи "Тысяча и один Исаакиевский собор" про статью свою пишет: "Сам же текст на 70 процентов состоит из цитат архивных документов. Все остальное - связки между ними и выводы. На мой взгляд - вполне логичные."
Мой ответ: "Ну чтож, Вы сами захотели, чтобы я подняла всю официальную доступную документацию, а также что, где и когда появилось в нынешнем соборе. Ваш материал я прочту с карандашом в руке и все его плюсы и минусы изложу вместе с первым материалом. На это мне, естественно, потребуется какое-то время."
После моей статьи https://cont.ws/post/244626 указывающей её автору неправомочность её собственных выводов и предположений, а именно на то, что могила Монферрана известна и находится на кладбище Монмартр, что Исаакиевский собор и Александровская колонна не единственные сооружения того времени с колоннами из цельного гранита, что Монферран не только в Петербурге строительством занимался, что до Исаакиевского собора он участвовал в другом строительстве.
Мне был ответ от самой Елены: "Так вот и Вы, если уж хотите спорить, то спорьте с документами и подтверждайте все документально, а не фантазии выкладывайте. На данный момент Ваши опусы еще больше позорят официальную версию истории. Рекомендую хотя бы узнать для начала, где хранятся ВСЕ документы по строительству Исаакиевского собора, которые Вы, кажется, грозились поднять. Адресок могу подсказать."
Тут, малость по архивным документам в подтверждение уже сказанному мною
*** *** ***
Это только присказка, сказка - впереди!
Документы (архивные), доказывающие реальность существования Монферрана в истории Петербурга и его авторство, как архитектора Исаакиевского собора, полученные из доступных източников (как видите, цитаты из архивов) я привела. Теперь пора двигаться далее по вашему тексту.
А. Н. Оленин
Филипп Вигель сообщил, что у Монферрана были завистники и противники. Один из них - А. Н. Оленин, бывший в то время президентом Императорской Академии Художеств
Филипп Вигель пишет: "Архитекторы ненавидели Бетанкура за Монферрана, инженеры -- за Ранда, все знатные завидовали его кредиту; другие состояния видели в нем иностранца, презирающего их отчизну, и все восстало на доброго человека, только ослепленного успехами."
Елена пишет: "Так, президент Академии художеств Алексей Оленин во «всеподданнейшей записке Императору» от 9 мая 1822 года поносит архитектора, на чем свет стоит. Среди прочего, он негодует, что вся строительная часть «непосредственно зависима от одного члена», который ежегодно отсутствует во все летние месяцы, то есть, «в самое удобное для строения время». По словам Оленина, данные от Комиссии по Исаакиевскому собору «доказывают неопытность и легкомыслие г-на Монферана – в объяснении, представленном им в начале 1818 года проекта собора он полагал, что сумма, нужная на работы для первого года, будет простираться небольше, как на 506.300 руб., и что посредством оной все фундаменты новых построек будут кончены до гранитного цоколя, так что в следующем за тем году все фасады сего здания и оба портика могут быть выверстаны до карнизов. Он приложил смету, в которой требовал только 60 квадратных сажень гранита, но через 8 месяцев в том же 1818 потребовал вдруг 293 кубических и 165 сажень гранита! Г-н Монферан ни одного из сих обещаний не выполнил – фундамент, который он предполагал вывести в течение одного года, и почти четырех лет остается еще неокончен, а вместо 506.300 руб. употреблено больше 2 млн рублей (издержки только на фундамент!), то есть, вчетверо против его сметы. Колонны готовы к одному только портику. О фасадах же и помышлений не было»."
О самом Оленине
Предлагаю заодно, прежде чем показывать, как же всё-таки "отсутствовал" Монферран, познакомиться с натурой подателя записки - Оленина поближе (опять же с помощью свидетелей и результатов его собственного дела)
“А. Н. Оленин ввел строгую регламентацию всей академической жизни, повседневный контроль за ходом занятий каждого ученика, отмечая в классной книге «ленивых, непокорных и не знавших урока». Были разработаны детальные учебные планы. Усилилось преподавание теоретических курсов, но при этом исключено преподавание смежных искусств, что пагубно отразилось на общекультурном уровне учащихся.
Преподавателям вменялось в обязанность представлять отчеты о своей художественной и педагогической деятельности объемом от 2 (А. Г. Варнек)15 до 72 (В. А. Глинка)16 листов. Совет Академии попал под неусыпный контроль президента, неизменно одобряя любые его начинания, что позволяло Оленину в сложных ситуациях прикрывать свою некомпетентность, ошибки и авторитаризм мнением Совета.... (мой вопрос: - а как же оленинское негодование, что вся строительная часть «непосредственно зависима от одного члена"???)
Почти во всем, что делал Оленин на посту президента Академии, чувствуется «двойное дно». По его приказу академическая гауптвахта была переведена в Первый кадетский корпус . Внешне это выглядело как гуманный акт, но на деле означало, что провинившиеся ученики отныне будут иметь дело не с гувернерами, знающими их много лет, а с унтер-офицерами, которые в полной мере выместят на них свое кастовое презрение к статским...
Во время академических выставок, чтобы отделить «чистую публику» от «толпы зевающего народа», Оленин сделал вход бесплатным только в течение половины срока работы выставки. В это время пускали представителей двора и бомонда. Остальные могли посетить выставку во второй период ее работы, когда вход был платным...
Граф Александр Сергеевич Строганов
В сравнении с годами президентства Строганова очевидно резкое снижение количества и качества членов Академии, составляющих плоть и кровь русского искусства — академиков, адъюнкт-профессоров и профессоров. Зато возросло количество «свадебных генералов» — адъюнкт-ректоров и ректоров, в чьи обязанности не входило обучение питомцев (они могли это делать только на добровольных началах).
Резко увеличилось количество вольных общников при столь же резком снижении их качества. Что касается почетных членов и почетных любителей, то в эту категорию при Оленине попадали почти исключительно люди, не имевшие отношения к искусству, но занимавшие высокие государственные посты, близкие ко двору, способные оказать Академии покровительство, но редко реализовавшие эту способность.
Он поощрял тайное доносительство. Известными его информаторами были архитектор Н. Е. Ефимов (возможно, благодаря этому обстоятельству, Совет в 1821 году присудил золотую медаль ему, а не А. П. Брюллову) и попечитель русских пенсионеров в Италии кн. Италинский.
Закономерным результатом оленинского руководства и насаждаемой им эстетики стал «бунт» лучшего ученика Академии К. П. Брюллова . В первой половине 1820-х годов в стенах Академии и среди ее выпускников складывалась «романтическая оппозиция» оленинскому курсу — А. П. и К. П. Брюлловы, А. Г. Венецианов, А. Л. Витберг, С. И. Гальберг, Ф. И. Иордан, О. А. Кипренский, А. О. Орловский, В. А. Тропинин, С. Ф. Щедрин. Варвара Оленина в числе врагов своего отца упоминает также Ф. В. Булгарина, Н. И. Греча, А. И. Зауэрвейда, цензора А. И. Красовского, М. Е. Лобанова, К. А. Тона, A. И. Тургенева99. После 1830 года в этот ряд встал А. С. Пушкин.
Подводя итог, приведем мнение будущего вице-президента Академии, гениального художника, почетного члена всех европейских академий, безупречного дворянина, патриота и гражданина гр. Ф. П. Толстого: «Оленин своим управлением сделал для Академии более вреда, нежели пользы»100. Правильность этой оценки подтверждается неоспоримым фактом: почти все лучшие достижения русского искусства 1817-1825 годов созданы мастерами, не связанными с Академией (К. И. Росси, О. И. Бове, Д. Жилярди, Л. Руска, А. Менелас, О. Монферран, П. Гонзага, П. Ф. Соколов, В. А. Тро-пинин, К. П. Брюллов), связанными с Академией лишь формально (В. П. Стасов, П. П. Соколов, А. Г. Венецианов, И. А. Иванов-младший, О. А. Кипренский, А. О. Орловский, Ф. П. Толстой, Н. И. Аргунов) и заграничными пенсионерами, оказавшимися вне ее досягаемости (С. И. Гальберг, П. В. Басин, Ф. А. Бруни, М. Н. Воробьев, С. Ф. Щедрин). Всему этому оленинская Академия может противопоставить лишь памятник Минину и Пожарскому работы И. П. Мартоса (созданный до прихода Оленина), отдельные работы А. А. Михайлова-второго, С. С. Пименова, В. И. Демут-Малиновского, А. Г. Варнека, А. Е. Егорова, B. К. Шебуева, Н. И. Уткина.
Източник: Научная библиотека КиберЛенинка:
http://cyberleninka.ru/article...Елена делает на основании доноса Оленина выводы: "Даже отбросив в сторону догадки и подозрения, мы не сможем назвать молодогофранцуза профессионалом высокого класса, - тому есть масса документальных подтверждений. Что же это такое? Неопытность запредельного уровня или высокохудожественный «распил» казенных денег?"
Приступим к заслушиванию фактов:
Окунев Сергей Николаевич, Государственный музей-памятник «Исаакиевский собор», хранитель отдела музеефикации Исаакиевского собора, кандидат технических наук:
"...повседневное руководство строительством грандиозного храма осуществлял сам главный архитектор О. Монферран вместе с помощниками1.
Наряду с решением чисто технических задач, ему приходилось также отвечать за все, что прямо или косвенно было связано с собором: от согласования канонических требований к иконописи до организации бытовых условий рабочих.
Поэтому при исследовании вопроса создания храма во имя преподобного Исаакия Далматского правомерно анализировать различные, казалось бы, тематически не связанные архивные документы.
Безусловно, наибольшее количество материалов по этой проблеме можно обнаружить в Российском государственном историческом архиве (РГИА) и Российском государственном архиве Военно-морского флота (РГА ВМФ)2; содержательные сведения, посвященные некоторым специализированным работам, выполненным, например, на заводе Берда и Петергофской гранильной фабрике, имеются в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга (ЦГА СПб)3; с интересными документами по строительству Исаакиевского собора удалось ознакомиться в Государственном архиве Ярославской области (ГА ЯО) и его филиале в г. Углич, куда эти материалы попали, вероятно, как образец или ценник для выполнения работ по металлу при возведении православных храмов4.
Однако до настоящего времени анализа работ, касающихся возведения Исаакиевского собора, не производилось, на то были объективные причины: во-первых, большинство строительных методик, используемых при строительстве собора, известны были по многолетнему опыту, изложенному в нескольких книгах по строительному делу.
Кроме того, во второй половине XIX – начале XX вв. в нашей стране не создавались грандиозные архитектурные сооружения, не внедрялись, как, например, в США, железобетонное строительство и ажурные конструкции из стекла и металла. Новые технологии внедрялись в промышленности и транспорте, модернизировались уже созданные объекты: они электрифицировались, оснащались водопроводом, к ним подводили газ и т.д.
Наконец, в конце 1920-х годов, после организации в Исаакиевском соборе музея, его идеологическая направленность заключалась в разоблачении эксплуататорских классов, описывала борьбу пролетариата за свои права, а также пропагандировался воинствующий атеизм. Даже в созданной в основном для специалистов-архитекторов монографии Н. П. Никитина5, наряду с описанием оригинальных технических решений при строительстве собора, значительное место отведено подтверждению правильности новой идеологии.
Строительство всех храмовых зданий Исаакиевского собора (за всю историю Исаакиевского собора их было четыре) велось за счет казны. В связи с чем, контроль над качеством работ и строительных материалов осуществлялся государством, а по распоряжению Комиссии по строительству Исаакиевского собора все вопросы, связанные с его строительством, решались в первую очередь. Строительная площадка собора была огорожена и строго охранялась.
Работы по собору производились на основе гласных торгов, причем подрядчик, выигравший торги, был обязан передать в Комиссию по строительству залог на сумму исполняемых работ (ценные бумаги, облигации). Это исключало возможность мошенничества и банкротства. От такого залога освобождались государственные предприятия. Хочется отметить, что все металлоконструкции в Исаакиевском соборе были выполнены на заводе господина Берда, поставщика Его Императорского Величества, который в силу высокого авторитета его владельца был освобожден от внесения залога.
Предлагаемые при строительстве Исаакиевского собора технические решения, как правило, проверялись на практике. Например, подъем гранитных колонн портиков был разрешен только после демонстрации этого процесса с помощью модели в 1/116 натуральной величины, которая находится в настоящее время в музее-памятнике «Исаакиевский собор».
Другим примером может служить система металлических опор купола, которая была предложена только после применения подобной конструкции для перекрытий Георгиевского зала Зимнего дворца и дополнительных расчетов, выполненных в Российской Академии наук.
Для увеличения несущей способности стен собора было предложено через несколько рядов кирпича укладывать гранитные блоки. А для того, чтобы исключить проникновение влаги через стыки мраморной облицовки стены были покрыты сплошным слоем свинца толщиной до 1 мм. Все металлические конструкции рассчитывались и проверялись на специально созданных стендах, причем, как правило, при двойных нагрузках.
Как только появились новые безопасные способы освещения, они сразу же применялись в Исаакиевском соборе, например, он стал третьим в городе зданием, использовавшим электроосвещение (после Зимнего дворца и Штаба гвардейских полков).
Для решения некоторых специфических вопросов строительства, например, разработки конструкций малых куполов, проектирования судов для перевозки гранитных колонн и т. п. привлекались специалисты Морского министерства, закупались новейшие паровые машины и пароходы-буксиры, проектировались и устанавливались молниеотводы с платиновыми остриями, располагавшиеся в куполах Исаакиевского собора.
Наряду с вышесказанным, интересны следующие малоизвестные факты строительства собора:– впервые в практике строительства в России были приняты такие меры, как государственное страхование всех работников;
– на строительстве собора и мраморных ломках содержался штат врачей и фельдшеров;
– в случае болезни, связанной с работой на строительстве собора, назначалось лечение, а в период болезни больному выплачивалось пособие. Так, за увечье была предусмотрена выплата до 500 руб., что по тем временам было немало;
– в контракты подрядчиков включались средства на покупку лекарств;
– в связи с 16-часовым рабочим днем были предусмотрены несколько перерывов: полчаса на завтрак, от полутора до двух часов на обед и полчаса на ужин;
– в связи с дороговизной найма жилья, для рабочих на территории стройки были построены жилые помещения-казармы, оборудованные всем необходимым, в частности, плитами для приготовления пищи;
– для рабочих оптом закупались продукты, что позволяло сократить расходы;
– а стройке тщательно соблюдались чистота и порядок, особое внимание уделялось уничтожению крыс и голубей – разносчиков болезни. Такая система организации труда оказалась очень эффективной, особенно во время вспышки холеры в 1830 – 1832 гг. В делах Комиссии по строительству Исаакиевского собора случаев заболеваний холерой на стройке отмечено не было;
– специальные чиновники тщательно следили за выполнением правил работ, подробно прописанных в контрактах, а также за техникой безопасности;
– особое внимание уделялось противопожарной безопасности: имелся противопожарный инвентарь, дежурные наблюдали за состоянием фонарей, на стройке категорически запрещались курение и самовольное разжигание огня, распитие алкоголя. За нарушение этих правил виновный выплачивал большой штраф или увольнялся;
– вывозился весь строительный мусор;
– в случаях нарушения условий контракта все жалобы, как со стороны администрации, так и со стороны рабочих, передавались в Комиссию, где и рассматривались.
Перечисленные выше особенности строительства Исаакиевского собора являются лишь общим обзором того, что хотелось бы исследовать для лучшего представления о развитии строительного дела в России в середине XIX в.
примечание:
1 - См.: Шуйский В. К. Огюст Монферран: История жизни и творчества. СПб., 2005.
2 - Российский государственный исторический архив. Ф. 1311. Оп. 1 – 4. Д. 1 – 1965 (1818 – 1917 гг.); Ф. 502. Оп. 1 – 2. Д. 1 – 1146 (1818 ‑ 1916 гг.); Российский государственный архив военно-морского флота. Описание фондов. СПб., 1843 – 1869. Т. I – IX.
3 - Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Ф. 19, 256, 1440, 1477, 1527 (1818 – 1918 гг.) и др.
4 - Государственный архив Ярославской Области. Ф. 46, 588 (1839 – 1843 гг.).
5 - Никитин Н. П. Огюст Монферран: Проектирование и строительство Исаакиевского собора и Александровской колонны. Л., 1939."
Историческая обстановка того времени
"Время, когда Монферран начал работать в России, было отмечено новшествами в области строительной техники. Конструктивные приемы, унаследованные от XVIII в., не могли удовлетворять потребностей нового времени. Крупнейшие архитекторы XVIII в., работая над проектами, не обращались к строительной механике. Еще французский инженер и ученый XVIII в. Б. Ф. Белидор отмечал, что его современники «не умеют рассчитать необходимую площадь сечения, подпор сводов и стен к приведению в равновесие их сопротивления с давлением». Он утверждал, что математика и строительная механика обязаны быть источником уверенности архитекторов «в прочности применяемых конструкций без излишнего запаса ее»[6].
В России Казанский собор — одно из замечательных сооружений начала XIX в. — строился в период, когда применявшаяся старая испытанная строительная техника начала обогащаться современными достижениями, связанными с прогрессом инженерного дела. Создатель собора архитектор А. Воронихин изучал технику строительства во Франции, на его глазах сооружался парижский Пантеон. На родине Воронихин стремился использовать появившиеся в Европе строительные новшества, и, в частности, новые сведения о запасах прочности.
Конструируя Казанский собор, Воронихин в известной мере применил принцип запаса прочности, разработанный французским инженером Ронделе при проектировании парижского Пантеона. Проект Казанского собора свидетельствовал об оригинальном конструктивном, инженерном мышлении автора. Точность технической интуиции Воронихина была проверена на модели собора, выполненной в одну треть натуральной величины.
Архитекторы начала XIX в. были в большей степени художниками, чем инженерами, и скорее производителями работ, чем математиками. Но в новых условиях им все более становились нужны точные расчеты толщины сводов, сечения балок, опор и других элементов конструкций. Таблицы математиков Перонэ, Фонтена, Ронделе и других позволяли производить эти расчеты с большой точностью.
Практика все настоятельнее требовала подготовки широкого круга различных специалистов инженерно-строительного искусства. В 1810 г. в Петербурге открылось первое русское высшее техническое учебное заведение — Институт инженеров путей сообщения. Из-за отсутствия отечественных кадров формирование его было поручено представителям передовой для того времени научной школы — французской. В Россию были приглашены видные французские инженеры А. А. Бетанкур, П. Базен и др., в 1820-е гг. среди приглашенных такие первоклассные ученые, как Г. Ламе и Б. Клапейрон. Однако вместо того чтобы постепенно заменять иностранных специалистов русскими инженерами, правительство Александра I и особенно Николая II препятствовало этому процессу, всячески поддерживая иностранцев. Но и в этой политике наблюдались определенные тенденции. Так, после революции 1830 г. во Франции произошла переориентация в выборе специалистов. Французские инженеры Ламе и Клапейрон были отстранены, а на их место приглашены немецкие специалисты, которые в профессиональном отношении стояли несравненно ниже своих предшественников. И все же открытие института и его работа дали весьма ощутимые результаты..."
http://www.e-reading.club/book...
Помните ли Вы,
что Монферран работал с Бетанкуром и ему была предоставлена возможность посещения библиотеки?
Комиссия разтраты Монферраном не обнаружила!
(это - анонс)
Теперь, предлагаю всё уже сказанное взвесить и ответить на вопросы:
Бездельничал ли Монферран?
Справился ли он со строительством такого сложнейшего сооружения?
Сумели ли учиться на ходу новым научным достижениям и открытиям?
"Что же это такое? Неопытность запредельного уровня или высокохудожественный «распил» казенных денег?"
"Отсебятина:
Мне странно видеть, как автор статьи, ратующая за математическую точность в изложении истории, вооружается доносом и в упор не видит множества других свидетельств, опровергающих доносчика. Между тем, не оглядываясь на множество других източников и сведений, она строит предположение в заведомо обвинительном русле.
Другие статьи по этой теме:
https://cont.ws/post/245438
Оценили 19 человек
23 кармы