Сегодня, когда идеологическая идентификация человека – такое же обычное дело, как штрих-код на ширпотребовской тряпке, стоит вспомнить Василия Васильевича Розанова, писателя, публициста и философа – человека, которого все, кому не лень, обвиняли в том, что он, мол, «обеими руками» пишет «и нашим, и вашим».
У него было около пятидесяти псевдонимов: от лаконичного «Р.В.» до шутливого «Мнимоупавший со стула». Однажды, когда выяснилось, что он одновременно публикуется и в радикальной, и в консервативной прессе разразился шумный скандал. Петр Струве, к примеру, написал следующее: «Розанов не то что безнравственный писатель, он органически безнравственная и безбожная натура…». Розанов же, не обращая внимания на обвинение в беспринципности, как ни в чем не бывало, спокойно – и, что интересно, с одинаковой убедительностью – продолжал рассматривать один и тот же вопрос с противоположных позиций. А своим обвинителям отвечал, что пишет не на официальной бумаге, поэтому имеет право сегодня говорить одно, а завтра – совершенное другое.
Между тем, это вовсе не означало для него измену своим взглядам и убеждениям. Просто жизненное кредо Розанова было: «Иметь на каждый предмет не менее 1000 мнений». На исходе жизни он пробует систематизировать все им написанное. Пятнадцать из 50-ти томов он определил как «посвященные религиозным вопросам». При этом в томах об иудаизме Розанов сам выделяет два раздела: статьи с положительным и отрицательным к нему отношением. Точно так же он подходил и к оценке людей. К примеру, в его работах можно найти как отрицательный, так и положительный портрет Троцкого (кстати, портрет его самого в статьях Троцкого всегда однозначен: «Розанов был заведомой дрянью»).
Василий Васильевич Розанов интересен еще и тем, что, может быть, единственный из русских, знал ответ на вечный русский вопрос «Что делать?» «Как, что делать? - удивлялся он, - если это лето — чистить ягоды и варить варенье; если зима — пить с этим вареньем чай». Дом, быт, семья в его ценностной иерархии всегда стояли на первом месте. Впрочем, своего мнения он также никому особо не навязывал. Более того: «Хочу ли я, чтобы очень распространилось мое учение? Нет. Вышло бы большое волнение, а я так люблю покой…»
Оценил 1 человек
1 кармы