Самое коварное оружие России против "бархатных революций"

   Ровно тридцать лет назад в ходе разгона молодёжной демонстрации в столице Чехословакии был зверски убит пражский студент Мартин Шмид. Его гибель стала толчком, превратившим студенческие волнения в "бархатную революцию", приведшую к крушению строя и исчезновению Чехословакии как таковой.

   Эта трагедия актуальна для нас сегодня, как никогда, потому что:

1) Никакого Мартина Шмида никто не убивал. В Праге в ноябре 1989 года было целых два таких студента, и оба были страшно удивлены, узнав наутро, что над ними расправились.

2) Роль убитого студента, согласно позднейшим сенсационным признаниям, сыграл молодой поручик чехословацкой госбезопасности, внедрённый в ряды протестных учащихся и профессионально изобразивший 17 ноября смерть от полицейской дубинки. Далее разгон слухов о сакральной жертве был делом техники, с которым исполнители блестяще справились.

3) По основной версии, изначальной причиной "бархатной революции" были межклановые разборки в тогдашней чехословацкой элите. Кто-то хотел кого-то подвинуть и спровоцировал с помощью спецслужб хитрую схему. Но ситуация стремительно вышла из-под контроля, и хитроумные мастера многоходовочек, боровшиеся за власть в ЧССР, остались вообще без государства, в котором можно было бы бороться за власть.

   В каком-то смысле невинноубиенный Мартин Шмид был первым и самым крутым виртуалом новейшей истории. Его не существовало — но он сумел уничтожить целую страну.

   С тех пор прошло очень много лет и очень много революций. Одни из них были "бархатные", другие не очень. Где-то крушение прежней системы не привело к большой беде (Чехия сегодня — довольно благополучная страна), где-то привело (бывшая Ливия поделена между полевыми командирами). Где-то после короткой кровавой стрельбы установился снова мир и покой, а оставшаяся на своих местах элита просто сменила партийность (как в Румынии). Где-то началась и никак не хочет заканчиваться гражданская война (как на Украине).

   Но сам рецепт успеха по-прежнему воспроизводится или пытается воспроизвестись — от Гонконга до Боливии и от Бейрута до Москвы.

   Молодёжные волнения по какому-нибудь конкретному поводу.
   Столкновение с силами охраны правопорядка, выполняющими свою работу.
   Невинноубиенный (можно — выдуманный). Или десять, или сто. Расчеловечивание силовиков.
   Резкое увеличение численности протестующих и расширение требований вплоть до смены строя.
   Моментальный переход на сторону протеста особо прикормленной прежней властью творческой интеллигенции (она держательница контрольного пакета художественного выражения эмоций - без её участия никак).
   Бездействие спецслужб.
   Предательство части самой государственной элиты в расчёте на плюшки от передела.

   Правда, как легко видеть, в России пока все начинает сбоить уже на первом этапе.
   Спецслужбы и госэлита упорно не желают рисковать страной ради хитрых схем.
   Профессиональные менеджеры протеста — являются куда более буржуазной, жадной до денег и замкнутой кастой, чем любые госчиновники.
   Потенциально революционная творческая интеллигенция — тоже совсем не похожа на худеньких "ребят с гитарами, которым нечего терять".

Но самое трагичное — это собственно революционные массы.

   Дело даже не в том, что самая "бунтарская" часть российской молодежи принадлежит к самым благополучным слоям российского общества. Это-то как раз никогда не было препятствием. Сколько бы у вас ни было - всегда можно захотеть большего, и захотеть прямо сейчас.

   Дело, пожалуй, в том, что самые передовые российские революционеры (что вполне естественно) являются носителями самых передовых западных идей. Так вот: эти передовые идеи, придуманные и практикуемые в несколько иных социальных и климатических условиях, ложатся на нашу реальность из рук вон плохо.

   Современные передовые идеи — это целый образ жизни. Комплексный и яркий. Это экологичность, солнечные панели, веганство, скутеры, хождение босиком и протест в форме лежания на проезжей части. Это гей-прайды и #MeToo. Это требования безусловного базового дохода и декриминализации наркоты.

   Всё это довольно неплохо звучит в Нью-Йорке или Калифорнии (в которой, впрочем,  уже стонут от наплыва "уникальных самодостаточных личностей" с наркозависимостью).

   Но наша страна климатически не очень (от слова СОВСЕМ) приспособлена к веганству, солнечной энергетике и круглогодичным скутерам, не говоря уж о хождении босиком. У нас к тому же была своя эпоха великой и почти бесконтрольной наркоторговли — и те, кому сейчас сорок, отлично помнят: сколько их сверстников просто не дожили до первого сезона "Игры престолов". У нас также плоховато работает радикальный феминизм и никак не запускается движение за права ЛГБТКу+. И самое обидное — у нас нет притесняемых расовых меньшинств.

   В результате те, кто добросовестно воспроизводят передовые калифорнийские идеи в наших морозных городах, конечно, попадают в западные СМИ в качестве "воинов будущей революции". Но в самой России о них узнают из Би-би-си — и долго ржут.

   Одним из хитов соцсетей начала ноября стала публикация "Петербургские веганы готовят революцию". Цитаты:

   "Пока Россия входит в двадцатый год авторитарного правления Владимира Путина, сообщество веганов-анархистов Санкт-Петербурга бурно растёт... Восемь веганов-анархистов открыли точку веганской еды... Посетителей веганского магазинчика встречают сумки с радужным флагом, феминистские стикеры и веганские презервативы (не спрашивайте, как это - я понятия не имею)... Аня и Игорь, открывшие магазин в прошлом году, говорят: "Люди приходят сюда за этим ощущением Европы, свободы, чтобы на пару минут ощутить себя в Берлине или где-нибудь ещё".

   ... У меня есть версия, что в этом и находится главная засада. С одной стороны, все эти радужные точки растут не из России, а воспроизводят немножко воображаемой заграницы для любителей. С другой стороны: сегодняшняя Россия — открытая страна, и из неё слишком легко можно взять и выехать в настоящую заграницу. Собственно, особо тоскующие так и делают. То есть совершают свою личную "бархатную революцию": садятся в самолёт и отбывают ходить босиком и есть соевые стейки там, где погода и обстановка к этому располагают.

   И тем самым трагично ослабляют боевой потенциал любых майданов.

   Парадоксальным образом одним из главных препятствий к тому, чтобы в России воины свободы запрудили площади и показали государству свою мощь, является то, что в России и так есть свобода.

   И эта коварная российская свобода — самое страшное оружие государства.

Автор: Виктор Мараховский