Героические скитания по миру русского стрельца Ивана Мошкина

В 1633 году получив контузию в бою с крымско-татарской ордой царевича Мубарак-Гирея, стрелец Иван Мошкин оказался в плену. На работорговом рынке в Каффе, крепкого стрельца, чуть ли не за понюшку табака продали гребцом на турецкий галеас (большая галера). Помимо экипажа на геллере было 268 рабов-гребцов, которых охраняли 250 турецких солдат, командовал кораблем Апты-Паша Мариуль.

В 1641-1642 годах галера участвовала в осаде Азова, тогда донские и запорожские казаки, пересидели за крепкими стенами турецкий яростный напор.

Султан Ибрагим I, «ласково» прозванный подданными Безумным, взбешенный неудачей под Азовом, пригласил потерявших нюх командиров проваливших операцию, поскорее приехать в Стамбул. Пока Апты-Паша раздумывал над своей дальнейшей судьбой, Иван Мошкин готовил побег. Первым кого он увлек своей безрассудной идеей, стал малоросс Микула, отвечавший на корабле за «хозчасть». За два дня и две ночи, завхоз которому турки доверяли на 100%, натаскал из оружейной 20 килограммов пороха, из которого Мошкин изготовил заряд разрушительной мощности.

В ночь с 9 на 10 ноября 1642 года, притворно принявший мусульманскую веру, итальянец Сильвестр из Ливорно, расковал заговорщиков, и взорвал адскую машину.

От взрыва погибли 50 янычар. На полыхающем галеасе завязался жаркий рукопашный бой.

Сквозь дым и огонь, Мошкин с ятаганом и пистолей прорубался туда, где мелькала чалма ненавистного ему Апты-паши. Контуженый, раненый ружейной пулей навылет, он выкосил перед собой всех турок, и ударом в сердце убил пашу.

Подавив сопротивление, восставшие заперли пленных янычар в трюме, и приступили к ликвидации последствий взрыва. Следующим утром, беглецы подняли паруса, и, развернув галеру, взяли курс к итальянским берегам.

Через три дня они повстречались с турецкой фелюгой. К нежданным гостям отправили итальянца Сильвестра прекрасно знавшего турецкий язык. Посланник «Апты-паши» пригласил всю команду фелюги прибыть на торжественный обед, на галеас.

Как только «доверчивые» турки поднялись на борт галеры, они тут же были разоружены, «обуты» в кандалы и посажены на весла, на галерные банки (скамьи).

Дойдя до Сицилии, беглецы не стали рисковать, продолжая путь на потрепанном взрывом корабле, и добились встречи с испанским вице-королем. Выслушав историю беглецов и восхитившись их смелостью, испанец предложил им поступить к нему на службу.

Согласились все кроме русских и малороссов. Вице-король решил наказать наглецов побрезговавших его предложением.

Он отнял у гостей галеру, хранящиеся на ней ценности, а самих бедолаг бросил в тюрьму в Палермо.

Хорошо, что бывший турецкий завхоз Микула успел трошки набить карманы драгоценными каменьями. Еду и воду пленники обменивали у охранников на сапфиры, алмазы, и рубины.

Сильвестр из Ливорно не бросил попавших в беду товарищей и упросил вице-короля довольствоваться галеасом, и двумя тоннами серебра хранившегося в его трюмах.

То ли от стыда, то ли опасаясь пересудов европейских монархов, хозяин Сицилии приказал, пленникам убираться прочь из Палермо.

Так ведомые Сельвестром, 200 беглецов оказались в Риме. Героев благосклонно встретил Папа Римский, распорядившийся дать им одежду, деньги, охранные грамоты и отпустить по домам.

В 1643 году в Кремле Мошкина с товарищами принял первый русский царь Михаил Федорович Романов. Историю их подвигов и мытарств зафиксировал государев писарь:

«И шёл я, холоп твой Ивашка, с товарыщи своими через многия земли наг и бос, и во всех землях призывали нас на службу и давали жалованье большое, и мы, холопи твои, христианския веры не покинули, и в иных землях служить не захотели, и шли мы, холопи твои, на твою государскую милость».

Потрясенный услышанной историей цари приказал, всех солдат принять обратно на службу с повышением чина, крестьян отправить по домам и всех наградить денежно.