Хотя аппетиты китайских рабочих в последние годы выросли, Поднебесная все еще остается главной фабрикой всего мира. Клепают все: от смартфонов до мягких игрушек. Фото: Costfoto/Barcroft Media via Gett
50 лет назад, летом 1971 года, тогдашний советник Белого дома Генри Киссинджер тайно посетил Пекин. И договорился: КНР окончательно рвет с СССР, становится частью капиталистического лагеря - в обмен на огромные западные инвестиции. В последующие десятилетия тяжелая индустрия из Америки и Европы «мигрировала» в Поднебесную. Там дешевле рабочая сила и никто не кричит об экологических нормах. И теперь даже символ американских инноваций - айфон производится в городе Шэньчжэнь в провинции Гуандун.
Возникает вопрос: но как? Ведь в России рабочая сила и энергия дешевле, чем на Западе, а у нас даже открытие заводика по «отверточной сборке» каких-нибудь «Фольксвагенов» преподносится как прорыв века. Почему в Китае все сложилось иначе?
ЭТАП 1:
ЗАТАИВШИЙСЯ ДРАКОН
Смотрим перепись населения 1964 года, накануне «сделки Киссинджера». В Поднебесной тогда жили 694,5 млн человек - примерно вдвое меньше, чем сейчас. Из них лишь 3,5% были старше 65 лет - простите за цинизм, государство могло не тратиться на пенсии. Уровень урбанизации составлял 18,3%, то есть в деревнях жили 570 млн человек: больше, чем в любой другой стране мира. Прокормить их с тогдашними технологиями земледелия было невозможно, то и дело вспыхивал голод. Так что люди были готовы вкалывать в буквальном смысле за плошку риса в день.
И когда западные бизнесмены стали строить фабрики на берегах Желтой реки, все эти сотни миллионов пейзан повалили в города и были готовы работать за ничтожные деньги. Но даже такая жизнь была лучше полуголодного существования в деревне. А фанатичная дисциплина и подчинение старшим - часть национального культурного кода.
Возьмем хотя бы текстильную индустрию - почти вся одежда модных брендов до сих пор носит неприметный ярлык Made in China. Сырье (хлопок) местное. Из-за специфики пошива до сих пор все операции выполняются вручную. Автор этих строк наблюдал такие «рабочие казармы» воочию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР. Лето, на улице 30 градусов. Цех, вернее говоря, просто большой сарай из быстровозводимых конструкций. Под крышей - сотня столов, за каждым - женщина со швейной машинкой строчит джинсы. Из кондиционирования - маленькие настольные вентиляторы. Отопления из-за жаркого климата нет, а значит, и затрат на него. Такое же соседнее здание - общежитие, где эти девушки спят. Если кто с детьми - здесь же имеется детский садик.
Можете представить, чтобы в таких условиях впахивали американцы или русские? В XIX веке, на заре капитализма, когда рабочий день был не ограничен законом и составлял 16 часов в сутки, - может быть. Но точно не сейчас.
Неудивительно, что полвека назад американцы прикинули прибыли... и бросились переводить туда заводы.
А ЧТО МЫ?
Леонид ХАЗАНОВ, эксперт по вопросам промышленного развития, кандидат экономических наук:
- В Китае в обязательном порядке доля китайских сотрудников в штате предприятий с иностранным капиталом - 90 - 95%. И инвестор обязан вводить местных специалистов даже в руководящий состав. А у нас, например, турецкая компания строит в Москве небоскреб, а строители... известно кто. Последние 30 лет мы и сами извлекали прибыль, сравнимую с западными инвестициями: зарабатывали в нефтегазовом комплексе и металлургии. Но эти деньги почти не вкладывались в другие отрасли промышленности. Владельцы сырьевых компаний, получая огромные доходы, за редчайшими исключениями предпочитали держать их в банках, тратить на непрофильные проекты, а то и вовсе выводить за границу. Даже государственный Фонд развития промышленности (выдает льготные кредиты на импортозамещение и модернизацию производства. - Ред.) у нас появился только в 2014 году. О взрывном росте тут говорить не приходится.
С начала 1980-х ВВП Китая только растет. Как и многоэтажки в новых мегаполисах страны. Фото: ZUMAPRESS.com/globallookpress.com
ЭТАП 2:
КОПИРОВАНИЕ
Результаты роста впечатляют. В 1971 году номинальный ВВП Китая составлял $98 миллиардов, а в 2019-м - уже $14,3 ТРИЛЛИОНА. Вторая (по некоторым методикам расчетов, и первая) экономика мира. Наравне с США.
Или пара других цифр. За 2011 - 2013 годы КНР использовала для строительства столько же цемента, сколько Америка за весь XX век. Из 75 высочайших небоскребов мира 39 находятся в Китае - почти в четыре раза больше, чем в США.
Однако, десятилетиями накачивая мускулы дракону, американцы не учли его менталитета. На Востоке совсем иначе воспринимают ход времени. Какая-нибудь «эпоха сражающихся царств» (2300 лет назад) для нынешнего китайца - как для нас события Великой Отечественной. А уж XIX век, когда западные державы оккупировали часть земель в ослабевшем Срединном государстве, - почти как вчерашний день. То время пекинские идеологи так и называют - «столетие национального унижения».
Получив благодаря Западу мощнейшую промышленность, Китай стал копировать западные технологии. Когда у тебя есть индустриальная база и рынок в сотни миллионов человек, такие «инновации» вполне по плечу.
Помогала тут и система социалистического планирования. Это у нас в 90-е бездумно уничтожали любое наследие СССР, а в Китае разные этажи экономики сильно различались. Внизу был разрешен капитализм, хочешь открыть свой заводик - пожалуйста. Но сверху господствовал аналог нашего Госплана, определявший стратегический курс. Надо построить сеть скоростных железных дорог? Все части государства работают как единый организм, и пожалуйста - за 10 лет проложено 20 тысяч км стальных магистралей, по которым поезда летят со скоростью под 300 км/час. Правда, начинка поездов (под китайскими логотипами) до боли напоминает аналогичные изделия немецкого «Сименса».
Собственные ученые для прорыва у Китая тоже имелись. Последние новости - США аннулировали визы трем тысячам студентов и аспирантов из Поднебесной. Якобы потому, что те, учась в крупнейших вузах США, занимались воровством технологий. Впрочем, это попытка осушить ведро ложкой: сейчас в США учатся 360 тысяч молодых людей из КНР. Почти все они - опять-таки менталитет - даже за морем сохраняют преданность родине и намерены вернуться. Конечно, прихватив кое-какие разработки.
А главное - развивая технологии, восточные соседи опять-таки следуют национальной идее: «Путь в тысячу ли (местная мера длины. - Ред.) начинается с первого шага». Помните, лет 15 назад на российском рынке появились первые китайские автомобили? Те поделки были героями анекдотов, их слабо раскупали, даже несмотря на дешевизну. Но прошло время, китайцы выкатили уже следующее поколение. Да, такие машины по-прежнему хуже «немцев» и «французов», но вполне на уровне каких-нибудь «корейцев» и, опять же, дешевле. Поэтому и покупают их россияне десятками тысяч.
Долгое время рост Китая никого не беспокоил. Страна желтого дракона вместе с западными партнерами зарабатывала деньги, оставаясь на вторых ролях. Но теперь ситуация отзеркалена. Уже Европа и США погрязли в проблемах (огромный госдолг, межрасовые противоречия, миграционный кризис). Зато нынешний Пекин на пике мощи, неплохо пережил пандемию и, внешне сохраняя коммунистические атрибуты, открыто провозглашает новую идеологию - китайский национализм.
Его главное конкурентное преимущество - дешевизна труда - уже в прошлом. Нынешние ханьцы, особенно жители приморских мегаполисов на восточном побережье, любят вкусно поесть, прихвастнуть модными шмотками, путешествовать. По переписи населения 2010 года, урбанизация - под 50%, «голодных крестьян», готовых работать за еду, уже нет. Поэтому западные концерны размещают новые заводы в «новых индустриальных странах» наподобие Малайзии и Таиланда - теперь дешевле уже там.
Но мощнейшая производственная база, созданная китайцами за полвека, никуда не делась. И Пекин готовится сражаться за место под солнцем. Нужен прорыв на новые рынки.
А ЧТО МЫ?
Леонид ХАЗАНОВ:
- В 1990-е годы в России фактически был взят курс на деиндустриализацию. Еще 15 - 20 лет назад все думали, что рабочие и инженеры нам не нужны и все можно завезти из-за границы - «ведь мы часть глобальной экономики». Поэтому и ставка была сделана на добычу полезных ископаемых и производство черных и цветных металлов как наиболее ходовой продукции на том же глобальном рынке. Заинтересован ли при таком подходе бизнесмен вкладываться в производство высокотехнологичных товаров? Нет. Отдельные попытки вроде «планшетов Чубайса» или «Йотафона» так и остались на уровне анекдотов. А Пекин видел в Западе лишь временного партнера, у которого можно и нужно взять все необходимое для собственного господства.
Полотно, написанное по всем канонам соцреализма, запечатлело открытие железной дороги в Кении. Строили китайские рабочие на китайские деньги. Фото: en.chnmuseum.cn
ЭТАП 3:
ПРЫЖОК ЗА МОРЕ
- Мировая экспансия КНР ведется в очень разных направлениях и формах, - рассказывает доктор исторических наук, китаист Сергей Буранок. - Началась она в 1997 году. В тот год умер архитектор нынешнего китайского госкапитализма Дэн Сяопин. Он был одним из тех, кто вел в 1970-е переговоры с Киссинджером о «повороте на Запад и политике открытых дверей». Вероятно, та сделка с США включала и неформальные договоренности: мол, вы получаете инвестиции и развитие, но не мешаете игре великих держав.
Однако теперь всю полноту власти получил генсек Цзян Цзэминь, чей менталитет сильно отличался от старой гвардии времен Мао или Дэна. Он долгое время был мэром Шанхая, торгового города в Южном Китае, и пересмотрел подходы к внешней политике.
- Привнес традиции китайского купечества: завоевание новых рынков с помощью «мягкой силы» - экономического и культурного влияния. Ту же стратегию продолжил и нынешний лидер Си Цзиньпин, - комментирует Сергей Буранок.
Возьмем самый быстрорастущий и перспективный рынок - Африку. С 2000 по 2014 год инвестиции Китая в этот континент составили в общей сложности $80 млрд. А за 2019 - 2021 годы - уже $190 млрд!
Эти деньги расходятся через 500 крупных и 10 000 мелких китайских компаний по всем 54 странам Африки. Так, в начале 2000-х больше всего юаней вливалось в Нигерию и ЮАР. Первая - крупнейший производитель нефти и газа на континенте, вторая - лидер по алмазам, золоту и углю. То есть бедный полезными ископаемыми Китай решал задачу своего обеспечения ресурсами.
Причем Пекин работает более мудро, чем западные колониалисты-эксплуататоры. С 2010-х годов начался следующий этап его африканской экспансии - вложение астрономических сумм в развитие местной инфраструктуры. В столице Мозамбика Мапуту китайцы построили грандиозный мост через бухту между двумя частями города. В эфиопской Аддис-Абебе - метро и огромный аэропорт.
В Кении - 580-километровую железную дорогу между Момбасой и Найроби. В Джибути - крупнейший глубоководный порт, через который ведется (китайцами же) торговля с внутренними странами континента.
В чем подвох? Все это «связанные кредиты». Пекин дает деньги, но строить данный аэропорт или дорогу к нему будут китайские корпорации по китайским проектам, с китайской техникой и ханьцами-рабочими. Многие из которых останутся здесь, расширяя диаспору. А африканская страна еще и останется должна денег по кредиту.
- Все свои проекты, такие как «Один пояс и один путь», КНР ориентирует именно на южные слаборазвитые страны. Официальная доктрина Пекина: развивать экономическое партнерство между «югом и югом» даже важнее, чем между Востоком и Западом, - объясняет Сергей Буранок.
Почему? Потому что лидер в таком партнерстве будет один. Великое Срединное государство, озаряющее светом цивилизации отсталые и бедные земли.
А ЧТО МЫ?
Леонид ХАЗАНОВ:
- Чтобы сделать скачок на внешнем рынке, нашему бизнесу нужна поддержка государства: дипломатическая, экономическая и при необходимости военная. Именно так работают китайские инвесторы на Черном континенте: они знают, что в случае чего за них вступится великий Китай. Недаром же в 2017 году он открыл военную базу в Джибути - с нее удобно не только гонять пиратов из соседнего Сомали, но и следить за регионом, входящим в зону стратегических интересов КНР. Нам было бы нелишне перенять подобный опыт.
Оценили 8 человек
11 кармы