Зачем Ургант заступился за PERMM?

Иван Ургант в своём шоу на «Первом канале» попытался высмеять скандал, разворачивающийся вокруг музея современного искусства PERMM. Напомню, данная история началась с публикации в интернете фотографий скандальных экспонатов выставки, которую посещали дети (по выставочному пространству музея организаторы составили специальный детский маршрут). Возмущенные жители города стали писать письма в различные инстанции, к освещению скандальной истории подключились региональные и федеральные СМИ. Издание «Накануне.ru» направило запрос в прокуратуру. Вскоре появилась информация, что в музее проходит прокурорская проверка. Именно факт прокурорской проверки и решил высмеять Иван Ургант в своём комедийном шоу.

Вот что сказал Ургант об одной из инсталляций выставки, составленной из изуродованных и исковерканных игрушек, которые по задумке автора должны были символизировать травматический опыт ребенка (к слову, помимо этого «экспоната» на выставке были и более провокационные работы).

«Вы зайдите в комнату к любой девочке, где можно увидеть не только инсталляцию из кукол, там еще и медведей, лисиц и даже пистолетики. У меня три дочери. Я когда открываю ящик с игрушками, там Кен в такой позе лежит. Я смущаюсь».

Понятно, что Ургант в своём стиле высмеивает скандальную новость в СМИ, вызвавшую большое внимание и общественный резонанс. Однако высмеивает шоумен не конкретную ситуацию, а своё о ней представление. Отсюда все эти абсолютно странные параллели с собственным родительским опытом (который, видимо, тоже является для Урганта поводом для хохмы). Инсталляция на выставке в музее PERMM была сделана не детьми, а взрослым человеком, который вложил в неё конкретное содержание. Вот что говорит о замысле автора одна из сотрудниц музея:

«Эта работа Вусала Рагима посвящена знакомой художника, Саре. У неё было очень сложное детство (травмы, насилие). Поэтому куклы как символ детства изображены такими исковерканными. Работу Вусала Рагима, действительно, сложно назвать позитивной. Однако дети на экскурсиях и во время индивидуальных посещений часто подходят к ней, экспонат вызывает у них очень пристальное внимание. Именно поэтому авторы нашего путеводителя решили не обходить экспонат стороной, а попытаться обсудить его с ребёнком и его спутником».

Инсталляция символизирует детский травматический опыт и насилие над детьми. Но причем тут экскурсии для детей, с которыми этот «экспонат» пытаются обсуждать? Понятно, что игрушки вызывают у детей пристальное внимание, но какое отношение задумка автора и содержание данного «экспоната» имеют к детскому опыту восприятия искусства? Не удивительно, что подобные вопросы возникли у многих родителей, которые в отличие от Урганта серьезно относятся к вопросам воспитания детей. Кукольная инсталляция – это не единственный провокационный экспонат выставки (вероятно, наши СМИ намеренно обходят гораздо более вызывающие объекты). Если посмотреть на фотографии нашумевшей экспозиции, то можно сказать, что куклы – это просто «игрушки» по сравнению с некоторыми другими экспонатами, изображающими половые органы и сексуальные извращения. Я не знаю, как организовывались детские экскурсии по музею, обходили ли они эти работы или экскурсовод закрывала детям глаза, когда они к ним приближались. Хочется верить, что их детям не показывали…

Но почему эти провокационнее работы вообще выставляются в государственном музее, деятельность которого финансируется из бюджета? И как они помогают в реализации основ государственной культурной политики России? Если это просто экспериментальные работы, призванные продемонстрировать тотальную свободу мысли и творчества художника (в том числе свободу от общественной морали), то пусть подобные работы выставляются на частных музейных площадках за счет ценителей подобных экспериментов (главное – чтобы подобные эксперименты не противоречили законодательству).

Разобравшись более подробно с вопросами и претензиями к выставке, снова вернемся к высказываниям Урганта в его шоу:

«Не стоит ругать азербайджанских художников: пришли на выставку, не понравилось – расставьте все по своим местам и идите дальше. Уточните в Манеже, если не знаете как. Там так же расставляли».

По сути, Ургант сравнивает людей, которые предъявляют к содержанию конкретных экспонатов выставки справедливые претензии, с акционистами из маргинального движения «Божья воля», устроившими погром выставки в Манеже. Но скандальная ситуация с выставкой в Перми ничего общего с погромом в Москве не имеет. Просто кому-то очень хочется маргинализовать возмущение и протест против демонстрации скандальных экспонатов в государственном музее, в которую были втянуты дети. И в этом просматривается определенная игровая схема, которую долгое время в Перми разыгрывал Гельман, а теперь продолжают разыгрывать его последователи. Говорится примерно следующее: если ты выступаешь против провокационных работ, то ты против современного искусства, а значит, ты «мракобес», которому место в «новом средневековье» (ср.: если ты не Шарли, то ты на стороне террористов). Очевидно, что сложившийся общеевропейский тренд последних месяцев – невиданная по разнузданности атака на традиционную общественную мораль. Символом аморального мейнстрима стало скандальное французское издание, да и пермское гнездо Марата Гельмана от флагмана не отстает. Вот и Иван Ургант, весьма зависимый от «тренда», вставил свои пять копеек в дело морального растления российских детей. Впрочем, не в детях дело, а в том, чтобы в области культуры разрешить всё – включая шутки с детской психикой.

Между тем, современное искусство не исчерпывается скандалами, кощунствами, экспериментами с травматическим опытом и прочими провокациями. Если постмодернистские карикатуры в «Шарли Эбдо» вызывают справедливое возмущение, то это не мешает считать мировым злом контрмодернистскую деятельность террористов.

Организаторы выставки совершили две серьезные ошибки. Первую – когда выставили на государственной площадке провокационные экспонаты, которые вызвали большой скандал, вышедший на федеральный уровень. Но главная их ошибка состоит в том, что в ответ на скандал организаторы стали защищать и оправдывать эти провокационные работы. Тем самым они отказались отделить провокационное содержание отдельных экспонатов от выставки в целом, которая включала и вполне достойные работы, а главное – от основ политики музея современного искусства PERMM. А это уже серьезный повод приглядеться внимательней к концепции и миссии музея современного искусства в Перми, который, как оказалось, не перестал использовать в работе провокационные практики своего создателя.

Источник