Снова офтоп. Кое-что из древнего

Как полезно иногда проводить уборку... Мне, например, попалась моя совершенно древняя новелла "Икоболис и Смерть".... какая же поразительная разница между ним и рассказом о Павле... Panta rhei.

Икоболис был толст и неповоротлив. Никто уже давно не помнил, какого пола он был, и к какому виду относился. Веки были покрыты нескончаемым количеством холестериновых бородавок; казалось, и вместо крови у него течет чистый холестерин. Из его жировых складок сочился пот, а дыхание было тяжелым и прерывистым. Икоболис снова ел. К слову сказать, что именно он ел, для остальных тоже было загадкой – управляя роботом-рукой он сам готовил себе еду, окуная Бог весть что в кляр и панировочные сухари, опуская затем все это в кипящий жир.

И вот очередной кусок оказался слишком большим для его сдавленной жировой тканью глотки – Икоболис подавился. Закрыв глаза и запрокинув высоко голову, он пытался дышать. Повеяло холодом, и в дверном проеме возникла стройная и пугающе холодная фигура Смерти.

- Так-так-так, посмотрим, – сказала Смерть и развернула костлявыми пальцами свиток. – Икоболис.

Икоболис открыл глаза и, не мигая, уставился в темную странницу. Его пальцы судорожно пытались нащупать пульт управления роботом-рукой.

- Не стоит, Икоболис. Нет никого и ничего, способного хоть как-то навредить мне.

Икоболис нащупал пульт управления и нажал на кнопку. В ту же секунду огромная рука схватила Смерть и подняла высоко над его головой – еще мгновение и черная мантия исчезла в глотке Икоболиса, протолкнув непослушный кусок. Икоболис закашлялся и выплюнул ошметок Смерти. Ошметок тут же отполз в сторону и растворился в дверном проеме.

Уже дома, восстанавливаясь, Смерть подумала, что нужно убирать таких еще раньше, когда их ненасытная утроба только поселила в себе грех чревоугодия. Она пришла за Икоболисом лишь спустя десятки лет, когда его кровь загустела настолько, что сердце перестало биться, а половину тела пожрал грибок, вылезший из-под жировых складок.