Выдающийся ученый Игорь Васильевич Курчатов

59 лет назад, 7 февраля 1960 года, ушел из жизни выдающийся ученый Игорь Васильевич Курчатов.

В 7 часов утра 29 августа 1949 года утреннее небо над военным полигоном под Семипалатинском озарила невероятно яркая вспышка, которую сменило растущее на глазах грибовидное облако.

«Опоздали бы с бомбой — „попробовали" бы её на себе»

Из убежища на наблюдательном пункте выскочил человек с густой окладистой бородой, который, раскинув руки и что-то крича, побежал в сторону, где произошел взрыв.

Его догнали и спешно вернули в укрытие. На увещевания ответственных за безопасность мужчина не обращал внимания: он был просто счастлив. Он успел закончить дело, от которого зависела не только его собственная судьба, но и жизнь всех граждан Советского Союза.

Осенью 1949 года, вручая звезду Героя Советского Союза человеку с густой окладистой бородой, Иосиф Сталин заметил: «Если бы мы опоздали на один-полтора года с атомной бомбой, то, наверное, „попробовали" бы её на себе». В знак особой признательности вождь подарил Бороде свой парадный портрет в полный рост.

Друзья, коллеги, подчиненные называли его Бородой: одни — в лицо, другие — за спиной. Игорю Курчатову прозвище нравилось, и носил он его с гордостью. Обычно бороду связывают с почтенным возрастом, но Курчатов до преклонных лет не дожил. В коллективе, который он возглавлял, физик был значительно моложе многих своих подчиненных.

«Золотой» ученик без медали

С датой рождения Игоря Курчатова существует путаница. По самой распространенной версии, он появился на свет 12 января 1903 года. Местом рождения стал Симский завод Уфимского уезда Уфимской губернии. Но некоторые полагают, что 12 января состоялись крестины, а родился Курчатов на четыре дня раньше, 8 января.

Отец Игоря Курчатова был землемером, мать — учительницей. Жили скромно и часто переезжали в поисках лучшей доли. В 1911 году Игорь пошел в школу в Симбирске, а уже через год продолжал обучение в Симферополе. Помогая семье, он окончил вечернюю ремесленную школу, получил специальность слесаря и работал на небольшом механическом заводе Тиссена.

Симферопольскую гимназию Игорь Курчатов окончил в 1920 году с оценками, предполагавшими золотую медаль. Но в условиях Гражданской войны было не до чествования лучших выпускников. Осенью 1920 года Курчатов поступил в Таврический университет на физико-математический факультет.

Рекомендация профессора Усатого

После окончания университета он пытался совмещать научную деятельность с зарабатыванием на жизнь. В Бакинском политехническом институте Курчатов стал ассистентом своего учителя: профессора Семена Усатого.

В 1925 году Усатый рекомендует Курчатова «отцу советской физики» Абраму Иоффе, который руководит Физико-техническим институтом в Ленинграде.

Авансы, которые Усатый дал своему ученику, Курчатов оправдал полностью. В 1930 году он стал заведующим физическим отделом института, а в 1932 году одним из первых в СССР занялся изучением физики атомного ядра.

К началу войны Курчатов был признанным лидером среди советских физиков в этом направлении. Однако в 1941 году он сосредоточился на других задачах. Вместе с будущим главой Академии наук СССР Александром Александровым Курчатов разрабатывал метод размагничивания кораблей для защиты от магнитных морских мин. Прикладные работы велись в Севастополе. С задачей Курчатов справился блестяще, за что впоследствии был удостоен Сталинской премии.

В начале 1942 года тяжело заболевшего ученого под немецкими бомбами вывезли из Севастополя на «большую землю».

В тандеме с Берией

В разгар Сталинградской битвы в Москве на самом высоком уровне обсуждали полученную от разведки информацию о ведущихся в Германии работах по созданию принципиального нового типа оружия колоссальной разрушительной силы. Отставать Советскому Союзу нельзя было ни в коем случае, и Сталин вызвал для консультации ведущих академиков, задав им вопрос: кто может возглавить работы по новой «теме»? «Курчатов», — был единогласный ответ.

Игорь Курчатов стал главой «Лаборатории № 2 АН СССР»: так стала называться научная группа советского «атомного проекта».

Куратором проекта и непосредственным начальником самого Курчатова стал всесильный Лаврентий Берия. Его задачей было обеспечение всех необходимых условий для ученых, а также контроль за их работами.

То, сколь жестким человеком был Берия, общеизвестно. Во что обойдется возможный провал, Курчатов понимал отлично. Но и Берия осознавал, какого масштаба проблему нужно решить. Репрессивными мерами энергию атома на службу человеку не поставишь.

А ведь предстояло создать не просто опытную лабораторию, а целую сеть различных предприятий, научных центров, которые впоследствии станут основой атомной промышленности СССР.

Советская разведка работала блестяще: отчеты, ложившиеся на стол Курчатову, позволяли сделать заключение о том, насколько далеко продвинулись немцы, американцы, британцы. К концу войны стало понятно, что Соединенные Штаты ушли далеко вперед.

«Атомная дубинка» Трумэна

16 июля 1945 года в Соединенных Штатах состоялось первое в мире испытание атомной бомбы. Отчет о нем Курчатов получил очень быстро: советская агентура в США трудилась не покладая рук.

Но еще раньше, 24 июля 1945 года, президент США Гарри Трумэн в Потсдаме сообщил Сталину, что Америка отныне обладает «оружием необыкновенной разрушительной силы». Вождь улыбнулся и не стал интересоваться подробностями, из чего Трумэн и присутствовавший при беседе Черчилль сделали вывод, что советский лидер ничего не понял.

На самом деле Иосиф Виссарионович прекрасно знал, о чем идет речь, а также осознавал, зачем Трумэн сказал ему об этом. «Атомная дубинка» должна была стать главным аргументом в борьбе бывших союзников против СССР.

Сталин приказал передать Курчатову: работу по проекту необходимо максимально ускорить.

Бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 года в меньшей степени были способом заставить Японию сдаться. Москве показывали: то же будет и с вами, если не проявите сговорчивость.

Американские эксперты утверждали: Советский Союз не создаст собственную атомную бомбу до середины пятидесятых годов. Самые осторожные прогнозисты предсказывали, что это может случиться в 1952-1953 годах, но никак не раньше.

Американские военные рисовали планы уничтожения советских городов, Трумэн практиковался в написании ультиматумов, а в «Лаборатории № 2» вели гонку со временем. 25 декабря 1946 года был запущен первый советский атомный реактор Ф-1. В 1948 году на комбинате «Маяк» заработал первый промышленный реактор А-1, который должен был выработать «начинку» для советской бомбы: оружейный плутоний. В поселке Саров был создан научный ядерный центр, впоследствии более известный как Арзамас-16.К лету 1949 года были закончены работы по «изделию 501»: первой советской атомной бомбе РДС-1.

Когда в начале сентября 1949 года американцы убедились, что в СССР действительно проведены испытания атомного оружия, в Вашингтоне пережили шок. Русские справились гораздо раньше, чем от них ожидали.

В годы Великой Отечественной войны прозвище «Борода» было очень популярно у партизан: и потому, что в отрядах было достаточно бойцов старшего возраста, и потому, что побриться в лесу удавалось не всегда. Бородатые партизаны нагоняли на оккупантов страху. Курчатов тоже стал своего рода партизаном: бомба от Бороды стала для США таким же внезапным ударом, какими были для нацистов летящие под откос эшелоны.

В январе 1960 года академик Курчатов отпраздновал свое пятидесятисемилетие. По меркам большой науки возраст почти молодежный. Он много добился, но планов было не меньше.

7 февраля Курчатов приехал в Барвиху, где в санатории отдыхал его друг и коллега Юлий Харитон. Они присели на лавочку и, как всегда, заговорили о работе. Любимым слово Курчатова было «понимаю». После очередной своей реплики Харитон ожидал услышать привычное «понимаю», но вместо этого повисла пауза. Игорь Курчатов был мертв: жизнь ученого оборвал оторвавшийся тромб.

Человек, стоявший у истоков создания «ядерного щита», был удостоен высших государственных почестей: урна с прахом ученого захоронена в Кремлевской стене.