"Нерентабельно". Как системные либералы слили Аляску американцам

ИГОРЬ  ЛИСИН

В девяностые годы, как многие поменять, было сильнейшее чувство обиды по поводу сдачи Аляски Соединённым Штатам Америки. На волне стихийного антиамериканизма, вызванного грабительскими реформами, насильственной вестернизацией, "ножками Буша", а затем и бомбардировками Югославии, патриотическое сообщество актуализировало тему проданной фактически за бесценок земли на краю планеты.

"Отдавай-ка землицу Алясочку, Отдавай-ка родимую взад!", - доносилось из радиоприёмников.

Эта мысль находила отклик у очень многих. Находит и у меня, и, уверен, у вас тоже. Но сегодня поговорим не о перспективах возвращения Ново-Архангельска в родную гавань, а о том, как казённые земли в своё время разбазарили.

Инициативу о продаже Аляски Северо-Американским Соединённым Штатам выдвинул в 1857 году глава системных либералов во власти великий князь Константин Николаевич, младший брат царствовавшего на тот момент Александра II Освободителя. Вокруг члена монаршей фамилии группировались так называемые "либеральные бюрократы", инициаторы многих реформ, носивших зачастую спорный характер (к примеру, милютинскую военную реформу принято оценивать весьма положительно, хотя тот же А.А. Керсновский в "Истории русской армии" очень обоснованно критикует её – провели, мягко говоря, не лучшим образом).

Обоснованием были весьма смутные рассуждения на тему того, что удерживать удалённые территории не представляется возможным и, рано или поздно, их отожмут либо британцы, либо сами американцы. По соседству с Аляской находились британские владения в Канаде. Уступкой своих североамериканских территорий по логике "покупалась" лояльность САСШ России в противостоянии Лондону. Но все эти логические упражнения строились на довольно зыбком фундаменте. Российская империя не уступила Аляску даже во время прямого вооружённого столкновения с Британией во время Крымской войны. И рейд на Петропавловск-Камчатский смогли отразить (к слову, непонятно, почему Камчатку не продали – её тогда не легче было контролировать в отсутствие любых коммуникаций).

Что касается непомерных аппетитов американцев в будущем… Не сумели ведь Штаты отхватить канадские земли. Так почему бы они начали агрессивную войну против России ради кучи льда? (О наличии богатых полезных ископаемых на Аляске в те времена ещё слыхом не слыхивали). Был ещё и "финансовый" аргумент: Петербург нуждался в средствах для железнодорожного строительства, а после поражения в Крымской кампании и отмены крепостного права казна испытывала затруднения.

За Аляску Вашингтон отдал 7,2 миллиона долларов. Эти средства потратили на закупку импортных комплектующих. Много это или мало по тем временам? Достаточно сказать, что на строительство Твидова суда (Tweed Courthouse) в Нью-Йорке в то же время потратили вдвое большую сумму. Вот так по цене одного каменного здания Нью-Йорка слили территории общей площадью 1,518 млн квадратных километров (как две с половиной Архангельской области, учитывая Ненецкий автономный округ).

Узнаёте почерк системных либералов нынешних и вчерашних? "Нерентабельность", необходимость подмахнуть "партнёрам"… Был и ещё довольно интересный момент: мысль о необходимости продажи Аляски великий князь Константин Николаевич пробросил через РБК, "Ведомости", "Коммерсант", "Эхо Москвы" беглую оппозицию в Лондоне. В 1860 году в столице Британской империи вышла статья революционера Николая Серно-Соловьевича, которую небезызвестный Герцен включил в восьмую книжку "Голосов из России". Говоря об Аляске, борец "за счастье народное" писал: земли эти "не имеют, да и не могут никогда иметь для России никакого значения. Для Американских же Штатов они важны потому, что могут образовать новую территорию, усиливающую влияние противоневольничьих штатов. Судя по распространению Штатов, можно предсказать, что наши владения рано или поздно будут принадлежать им. Лучше же добровольным действием приобрести себе друзей, чем быть вынужденным уступить силе обстоятельств".

Николай Серно-Соловьевич в конце 1850-х входил в Главный комитет по крестьянскому делу, председательствовал в котором… великий князь Константин Николаевич. Потрясающее совпадение мыслей, не так ли? Или, как говорит Дмитрий Киселёв, "Совпадение? Не думаю".

К слову, это не единственный ущерб, нанесённый нашей империи великокняжеской особой. В 1862 году Александр Второй назначил младшего брата наместником Царства Польского. В регионе уже вовсю начиналось брожение сепаратистов. Вместо того чтобы решительным образом подавить беспорядки, показать, кто в доме хозяин, как впоследствии сделает в Северо-Западном крае граф Михаил Николаевич Муравьёв-Виленский, Константин Николаевич заигрывал с польскими либералами, давал обещания, попустительствовал мятежникам. По итогу Россия едва не потеряла Польшу, а с ней – и белорусские, малороссийские, литовские земли.

После усмирения польского восстания 1863 года в императорский дворец для награждения был приглашён генерал Иван Ганецкий. Увидев в покоях Государя Константина Николаевича, бравый вояка явно был не в настроении. Вот как описывает события мемуаристка Елизавета Водовозова:

"Проходя через приемную и заметив в ней генерала, он [Константин Николаевич] сказал радушно: "А, Ганецкий" и протянул ему руку. Вместо того чтобы пожать протянутую руку, Иван Степанович заложил свои руки за спину со словами: "Врагу моего государя и Отечества руки подать не могу!"

Пораженный этими словами, великий князь бросился в кабинет своего брата, с которым и вышел в приемную через несколько минут. Взбешенный государь закричал Ивану Степановичу, что еще не было примера такой неслыханной дерзости, нанесенной в его собственном доме самому близкому члену его семьи".

После этого Иван Ганецкий не повышался по службе на протяжении двенадцати лет…