Эксперты высказали мнение, что делать с теми, кто совершает преступления под воздействием внушения извне
В конце декабря по России прокатилась целая волна поджогов, устроенных людьми, действовавшими по указке украинских мошенников, которые выдавали себя за сотрудников российских госорганов. Нередко несчастных уговаривали запустить куда-то фейерверк, поджечь служебную машину, банкомат или военный комиссариат. Так, самыми громкими в Санкт-Петербурге стали недавние инциденты с участием пенсионерок, одна из которых устроила взрыв в отделении «Сбера», а еще две пожилые женщины ранее были задержаны за попытку спалить полицейский автомобиль. Такого рода происшествия уже приобрели размах национальной беды, поставив общество перед фактом: речь идет о принципиально новом виде преступности — с новым типом исполнителя, который сам является жертвой. «Ъ-СПб» обсудил с экспертами, нужны ли сегодня изменения в законодательстве, которые бы соответствовали духу неспокойного времени.
Правозащитница и член президентского Совета по правам человека Ева Меркачева убеждена, что общество сегодня столкнулось с невиданным прежде вызовом: новый уровень мошенничества, и новые способы, которые используют не просто аферисты, а настоящие профессионалы, заставляют государство, по ее мнению, принять ряд мер, иначе за решеткой окажутся старики, студенты и школьники — только потому, что в силу своей внушаемости или пограничного состояния в определенный момент идут и совершают эти самые преступления.
«Никто не говорит про то, что не нужно наказывать. Если и вводить какие-то новые термины и определения, то, во-первых, об этом надо сейчас активно размышлять, а во-вторых, нужно максимально стараться уходить от жестких формулировок. Где можно не применять статью "терроризм", а заменить ее, например, на "уничтожение имущества", то там нужно это делать. А сейчас в ряде случаев суды почему-то применяют жесткую санкцию, а в других — наказывают условно или штрафом»,— отметила госпожа Меркачева.
Проблема с правовой реакцией на различные случаи взрывов или поджогов лежит не столько в области недостатков закона, сколько стала результатом крупных и очевидных ошибок в области уголовной политики, считает адвокат, эксперт в области уголовного права Наталья Шатихина: «Сразу оговорюсь, за скобками оставим взрывы и поджоги людей или помещений с ними. Их единицы, там вполне осознанные исполнители. Теракт в чистом виде. А вот, когда в период мобилизации начались поджоги по звонкам мошенников, то ошибки стали плодиться и множиться. Здесь надо сразу разделить людей, которым обещали что-то вроде списания кредита или возврат денег за совершение откровенно противоправных действий, и тех, кто, как во многих последних случаях, находился под впечатлением, что действует по поручению наших спецслужб. Последнее — разновидность так называемой фактической ошибки. Ответственности за такие действия быть не должно.
Да, люди — своеобразные, но никто не может сказать, как ему себя вести, если к нему позвонит в дверь человек и представится сотрудником ФСБ и попросит разрешения полежать на балконе со снайперской винтовкой.
Здесь вопрос в выработке систем проверок и донесения информации до наиболее уязвимых групп населения. Привлекать таких людей к ответственности неверно и в юридическом, и в политическом смысле. Все это, конечно, вопрос доверия к системе, над которым надо работать».
Госпожа Шатихина полагает, что самая верная с точки зрения общественного сознания квалификация действий в отношении имущества была бы «хулиганство», но это не соответствует нынешней редакции ст. 213 УК РФ.
«Вот мы сейчас и оказались с валом подростков и пенсионеров, вполне благополучных, которым, к возмущению общества, грозят чудовищные сроки за терроризм. Выход из этого всегда есть: масса механизмов в УК позволяет применить мягкое наказание. Но надо пересмотреть подход и в случае отсутствия реальной угрозы жизни и здоровью людей изменить практику квалификации с теракта на другие статьи»,— подчеркнула она.
Юрист Артем Клыга также обращает внимание, что в нынешнем Уголовном кодексе уже есть весь инструментарий, который направлен на людей, совершающих преступления под психическим или физическим принуждением: «Люди, которые шантажируют других людей или могут взять заложники родственников либо воздействовать психическим способом на другого человека с целью заставить его совершить преступление,— это не что-то новое. Такие люди были, есть и будут. Например, у нас есть статья 40, которая говорит о том, что не является преступлением причинение вреда в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями. При этом под физическим и психическим принуждением это понимается еще и как обстоятельство, смягчающее наказание (ст. 61 УК РФ) Если мы говорим о каких-то взрывов по указке кибераферистов, то это не что иное, как психическое воздействие».
Схожей позиции придерживается бывшая сотрудница прокуратуры, а ныне адвокат Сталина Гуревич. Она считает, что существующие редакции УК РФ и УПК РФ не нуждаются в корректировках, однако проблема в том, что существующие механизмы не используются должным образом.
«Наша российская правоприменительная практика давным-давно, извините за мой французский, положила болт на такую науку, как уголовное право. У нас, к сожалению, уголовное преследование имеет репрессивный характер. Суды, как это указано, независимы, но на практике они действуют так, как указало следствие, полностью игнорируя и нормы уголовного права, и Конституцию, и все остальные прекрасно написанные в нашей стране законы»,— говорит эксперт.
Госпожа Гуревич утверждает, что для нормальной работы судебной системы, которая бы отвечала сегодняшним вызовам, нужна «политическая воля».
«Конечно, давно надо было что-то делать, но никакие новые нормы ситуацию не изменят, потому что на них будут класть ровно такой же болт, как кладут на существующие. Не надо плодить сущности»,— заключила она.
Адвокат Даниил Берман, защищавший Дарью Трепову (внесена в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга), считает, что общество и государство уже «задало высокую планку» наказания этих людей и оно не может в одночасье «открутить эти гайки назад».
«Станет только хуже, то есть нас захлестнет волна этих преступлений, поэтому всех будут судить. И что тогда? Ну если, к примеру, все же спадет уровень кризиса и вдруг он куда-то неожиданно денется, хотя для этого, я лично считаю, нет никаких оснований, то необходимо будет как-то провести некий аудит этих людей. Кого-то выпустить, кого-то действительно поставить на учет в ПНД и как-то попытаться решить эту проблему, но пока нет оснований считать, что уровень тревоги спадет. Понимаете, образование — это вообще невероятно целебная штука. Образование и культура. Только это сможет помочь. Эти вещи охраняют человека, держат — как от необдуманных действий, так и от совершения бесчеловечных поступков»,— резюмировал господин Берман.
Андрей Кучеров
Оценили 19 человек
49 кармы