СВО может продлиться еще несколько лет

Долгосрочный мир между Россией и Украиной возможен только в случае нейтрализации Украины как прокси-силы Запада. Фактически это — ключевое условие, которое позволит остановить боевые действия, считает член Совета по межнациональным отношениям при президенте РФ Богдан Безпалько. На быстрый результат после возобновления переговоров в Стамбуле рассчитывать не стоит — становиться проигравшей стороной ни Украина, ни Запад не хотят. А Россия не для того начинала СВО, чтобы отступить от своих целей.

- Путин говорит, что цель России — «создание условий для долгосрочного устойчивого мира». При такой русофобии на Западе, при том, что, проиграв России сейчас, они наверняка не успокоятся и будут пытаться взять реванш, насколько вообще возможен «долгосрочный устойчивый мир»? Что это должны быть за условия?

- Прежде всего — это ликвидация угрозы со стороны Украины как милитаризованного государства, как некой прокси-силы Запада. Этот прокси-инструмент должен быть сломан или нейтрализован. Сейчас — вроде бы этот молоток есть, а на самом его нет: у него рукоятка сломана, металл уже проржавел. Мы должны хотя бы добиться нейтрализации Украины. В остальном это очень тяжелый вопрос.

Тяжелый потому, что против России Запад может настраивать абсолютно разные страны: это могут быть страны Средней Азии, страны Восточной Европы, страны Балтии, даже Белоруссия, если там произойдет смена режима, запросто может превратиться в новую Украину.

Так что здесь нужно быть готовым ко всему и учитывать все нюансы, опыт российско-украинского конфликта, вот этих трех с лишним лет.

- Прямые переговоры между Россией и Украиной возобновились. При этом боевые действия продолжаются, и глава нашей переговорной группы Владимир Мединский в одном из интервью прямо указал, что бои не остановятся, пока не будет результата. А какой результат Россия ждет сейчас, после возвращения к дипломатии?

- На этих переговорах у России есть определенная степень свободы: мы параллельно можем вести и войну, и переговоры, а можем вести только боевые действия — у нас есть выбор между этими двумя опциями, у нас есть для этого все возможности, силы и средства. У Украины нет такой опции. Так же, как ее нет и у Соединенных Штатов. Условия, о которых сказал Мединский, — это условия, на которых будет четко определен проигравший.

Конечно, проигравшим не хочет быть ни Евросоюз, поскольку он сильно вложился в Украину и вообще разорвал отношения с Россией, ни США, потому что действующему президенту Дональду Трампу в случае отказа от Украины сразу предъявят претензии по поводу того, что он сдал внешнюю политику России, проиграл России. Конечно, проигравшей не хочет чувствовать себя Украина, потому что тогда там многих могут привлечь к ответственности, в том числе за военные преступления.

Россия тем более не хочет ощущать себя проигравшей – на каком основании, что называется. Мы успешно ведем болевые действия. Да, мы не освобождаем по 300 километров территорий в сутки, но преимущество на нашей стороне.

- Кому-то придется пойти на компромисс? Для нас вообще приемлемы какие-то компромиссы?

- Пока нам не предлагают каких-то компромиссных условий, компромиссных решений — нет ровным счетом ничего, кроме «давайте прекратим боевые действия». Все заявления про гибель людей, про то, как Запад беспокоится об этом, — это крайняя степень лицемерия и ханжества, потому что тех, кто призывает нас к миру, вовсе не интересует гибель людей, скажем, в секторе Газа.

[Для России уместно было бы говорить о компромиссах] в случае юридического признания российскими всех субъектов – Крыма, Севастополя, ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей, а также в случае вывода войск из наших новых регионов и создания санитарной зоны строго на Запад на 30-50 километров от наших границ.

Для нас важна демилитаризация Украины, то есть наличие четких ограничений по количеству и качеству ВСУ, по участию Украины в разного рода военных союзах и участию вообще в военном сотрудничестве с кем бы то ни было. Важен контроль гуманитарной политики, то есть отсутствие на Украине законов против русского языка и запрет на пропаганду идеологии нацизма.

Если все сохранится, рано или поздно боевые действия все равно начнутся опять. Просто публичные казни будут проводить уже не под Донецком, а где-нибудь в Житомире.

- То есть если мы согласимся на подписание мирного договора в том или ином формате только при соблюдении вот этих условий?

- Если нам это предложат, мы можем подумать, потому что это — более-менее реальные условия для нас.

- Цели СВО как-то корректируются, или они остаются неизменными с 24 февраля 2022 года?

- В целом, да, они неизменны. Но в нынешних условиях мы говорим даже о целях СВО, мы говорим, что Россия не против мирного урегулирования, но не на любых условиях. России нужны приемлемые для нее условия.

- Но ведь реально этого мы можем добиться только на поле боя? Вы ведь сами сказали, что как бы ни закончились мирные переговоры, кто-то будет чувствовать себя проигравшим.

- Поэтому я и говорю, что это не переговоры, а имитация переговоров. Россия не пойдет на условия, которые вообще никак не обозначены, или условия из серии «за все хорошее, против всего плохого». Нам нужны четко прописанные позиции.

- В понедельник ожидается телефонный разговор президентов Путина и Трампа. Основная тема понятна, как понятно и то, что без США никакие документы о мире не будут подписаны. А что и с кем нам логично будет подписывать: договор о заключении мира, прекращении огня, запрета нацизма и милитаризации и т.д. — с Украиной, а с США и, может быть, с кем-то из Европы — гарантии безопасности России?

- Сами американцы четко обозначили готовность выйти из переговорного процесса. Но это все — всего лишь заявления, которых мы наслушались вдоволь и которые ровным счетом ничего не значат. Но одно из заявлений — главы Госдепа Марко Рубио — в принципе, может дать некие основания для того, чтобы задуматься. Рубио говорил о том, что процессы урегулирования российско-американских отношений идут отдельно от вопросов урегулирования украинского конфликта. То есть мирное урегулирование мы будем обсуждать с украинской делегацией.

- Но Украина не самостоятельная, и это не секрет.

- Понятно, что на нее будут влиять и европейские политики, и американские, и какие-нибудь еще. Но все равно, если мирное урегулирование будет достигнуто, оно будет достигнуто именно на этих двухсторонних переговорах. А российско-американская нормализация отношений — это отдельный процесс, в рамках которого уже будут вестись переговоры между российской и американской сторонами, которые, может быть, увенчаются встречей и подписанием каких-нибудь документов.

- России важны гарантии безопасности. Очевидно, что это зависит совсем не от Украины?..

- Нам вообще придется учитывать, что никакие гарантии, никакие письменные договоры обязательства сегодня не значат ровным счетом ничего. Мы видели, как те же США последовательно вышли из ряда важнейших договоров именно по безопасности (это договор по противоракетной обороне, договор о сокращении ракет средней и малой дальности, договор по открытому небу и другие). Сейчас нужны какие-то механизмы контроля, механизмы, которые позволяют воздействовать на эти договоренности, а не просто бумаги. Нам много чего обещали.

- Верить нельзя, значит, опять же, остается продолжать воевать?

- В этом случае действительно военные действия, военный конфликт будет продолжаться. Может быть, параллельно с переговорами.

Напомню, и Мединский говорил, что некоторые конфликты длились десятилетиями, сопровождаясь при этом встречами и переговорами. Можно ожидать, что нас ждет аналогичный процесс: если нам ничего не предлагают, кроме требования остановиться и перестать стрелять, это не разговор. Россию это не устроит. Украине нужны новые «Минские соглашения», а нам зачем они, если Украина будет их, как и предыдущие соглашения, нарушать. Нас будут постоянно сдерживать, нас будут обвинять, даже если мы с хлопушки выстрелим в ответ, а нарушения со стороны ВСУ никто не будет замечать.

Мы уже помним слепоглухонемую миссию ОБСЕ в Донбассе, которая не реагировала ни на что. Зачем нам наступать на те же самые грабли? Да, мы находимся в состоянии военного конфликта. Но находиться в состоянии конфликта, когда у тебя еще и связаны руки, — это намного хуже.

https://dzen.ru/a/aCnMTiTxsFCh...