На западном фронте наступление Содома.

Под занавес уходящего 2016 года западные деятели культуры выстрелили «радужным» залпом по сознанию мирового общества. Так Британская киноакадемия ввела новые требования к двум самым важнейшим категориям:

"Как сообщает Variety, номинанты в категориях за лучший британский фильм и за лучший режиссёрский дебют столкнутся с новыми требованиями. Актёры и участники производства должны представлять собой всё расовое и половое разнообразие, принадлежать к разным категориям инвалидов, различным сексуальным ориентациям и социально ущемлённым группам. Особенно это касается фильмов, которые получили поддержку от компаний ВВС, BFI и Film4".

Другой «прорыв» на культурном фронте назревает по ту сторону океана. Его инициаторм выступает самая престижная и признанная в мире киноакадемия «Оскар»:

"Впервые в истории кинопремии «Оскар» обладателем номинаций «Лучший актер» и «Лучшая актриса» может стать один человек, передает The Independent.

Американский актер-«мультисексуал» (человек, гендерная идентичность которого меняется от врожденной к противоположной и наоборот с течением времени) Келли Мантл может получить мужскую и женскую номинации на «Оскар» за роль проститутки-транссексуала в фильме Confessions of a Womanizer.

Мантл был рожден мужчиной и получил известность за свои выступления в образе дрэг-квин. В настоящий момент артист позиционирует себя в качестве «мультисексуала».

Ранее сообщалось, что Джимми Киммел проведет предстоящую премию «Оскар».

В направлении «новаторства», вровень с киноакадемиками идут и западные СМИ.

"Журнал Time представил список из 10 лучших фильмов 2016 года. В него вошли как широко известные, так и экспериментальные фестивальные ленты.

Лидером, по мнению издания, стал фильм "Лунный свет" Барри Дженкинса. Это рассказ о детстве, юности и взрослой жизни афроамериканца по имени Хирон. Он растёт в проблемной семье, а затем осознаёт, что является гомосексуалистом. На протяжении всей картины герой старается принять самого себя, что доставляет ему значительный душевный дискомфорт".

И, пожалуй, самый поражающий выстрел в медиасфере произвел американский географический (?) журнал. Это издательство решило еще глубже проблематизировать самоиндетификацию новых поколений, ударив по гендеру, как по самой главной опоре становления будущей личности:

"Январский номер журнала National Geographic, который посвящен гендерной революции, содержит 80 интервью с 9-летними детьми из восьми стран мира, которые утверждают, что родились не своего пола.

Обложку журнала украшает фото одного из этих детей, 9-летней Эйвери Джексон из Канзас-Сити (США). Эйвери появился на свет мальчиком, но уже в четыре года заявил своей маме, Деби, что на самом деле он... девочка. Уверенность ребенка в том, что он принадлежит к противоположному полу, была столь велика, настолько несчастным он ощущал себя в «шкуре» мальчика, что родители смирились и приняли его таким, какой он есть".

Как следует из пояснения главного редактора журнала Сьюзан Голдберг мотивацией для выбора темы послужила борьба с ярлыками. И, «наиболее прочный, долговечный ярлык», ограничивающий свободу личности, по мнению редактора, – «самый первый, который мы получаем, едва появившись на свет». То есть половая принадлежность.

Показательно, что западное общество очень неоднозначно отреагировало на эту публикацию. Если у некоторых эта тема вызвала восторг, то в соцсетях этот номер вызвал громкий скандал. И, как сообщает редактор Голдберг, в редакцию уже поступают письма с заявлением об аннулировании подписки.

Резюмировав можно сказать, что глобалистские леволиберальные силы, которые во имя осуществления «свободы от» занимаются разламыванием Человека, имеют серьезные позиции в главных информационных западных институтах. Тем самым, имея серьезное влияние на мнение мирового сообщества. И хотя, с одной стороны, эта часть западной элиты занимается разложением западного обывателя, с другой стороны, возбуждая ультрарадикальную реакцию общества, приверженного к традиционным нормам, играет на руку консервативным силам Запада. Чем на этот информационный и культурный вызов ответит Россия, чья элита по сию пору не отказалась от вхождения в Запад? Будем ли также слепо переносить на нашу почву эти западные леволиберальные стандарты, или же в отрицании этих новых пакостных западных норм, Россия возжелает неосуществимого – возврата в домодернизированное традиционалистское состояние? Или все-таки Россия найдет свой золотой царский путь между этими двумя крайностями, Сциллой постмодернизма и Харибдой радикальной архаики?