Перевод статьи, опубликованной 19 июля на сайте издания The National Interest.
Автор: Майкл Шелдон
Перевод: Шарий.net
Добровольческие батальоны ставят перед украинским правительством дилемму легитимности
С момента завершения революции на Майдане частные субъекты в сфере безопасности, имеющие определенные политические мотивы, вместе с украинским правительством сыграли важную роль в формировании этой самой сферы безопасности в Украине. В то время, как некоторые из них сотрудничают с властями, другие конфликтуют с вооруженными силами и министерством внутренних дел, что приводит к подрыву репутации официальных силовых структур под руководством правительства. Складывается впечатление, что политическая и военная власть стали неразделимыми; многие командиры батальонов являются политиками-карьеристами или членами парламента.
Термин «добровольческие батальоны» стал общеупотребимым после революции на Майдане. Для каждого, кто хоть немного знаком с реалиями конфликта на востоке Украины, этот термин ясен; он охватывает целый ряд активных и неактивных подразделений в зоне проведения Антитеррористической операции (АТО). Фактически, эти самые подразделения могут рассматриваться в качестве оси патронажа. Некоторые опираются на правительство – основного покровителя официальных подразделений; другие же опираются на гражданское общество и формируют независимые отряды.
Трения с властями и прочные связи с политическими организациями – результат бессистемных и иногда несуществующих попыток реорганизации, – ставят вопрос о лояльности этих подразделений. Если оставить эту ситуацию без контроля, некоторые подразделения могут подорвать легитимность всего силового блока.
Эта проблема происходит из самодовольства киевских властей и противоречивого отношения украинских граждан к силовым ведомствам. С момента начала конфликта на Донбассе, вооруженные отряды украинских радикальных националистов, которые действовали независимо от правительственных сил, являются камнем преткновения. Многие были демобилизованы, другие вошли в состав официальных вооруженных сил или были полностью расформированы, но некоторые все еще существуют. Две крупнейшие организации, которые являются примером этого явления, называются Добровольческий украинский корпус «Правый сектор» и Украинская добровольческая армия. Несмотря на общую историю, они по-разному видят взаимодействие с правительством.
В конце марта 2015 года, когда незаконные формирования получили уведомление об отводе сил и разоружении, «Правому сектору» приказали покинуть приморский город Мариуполь, который находится в прифронтовой зоне, и зону проведения АТО. В «Правом секторе» были уверены, что у организации с министерством внутренних дел есть некое соглашение касательно пребывания в зоне АТО, и поэтому приказ окрестили предательским. Через несколько месяцев, после длительного противостояния, члены организации попали в перестрелку с представителями правоохранительных органов. После этого инцидента с участием организации, Дмитрий Ярош – член парламента и бывший лидер «Правого сектора», – подал в отставку с поста руководителя. Пятый и восьмой батальоны Добровольческого украинского корпуса ушли вместе с ним и сформировали Украинскую добровольческую армию под крылом новой политической партии Яроша. Вскоре после этих событий, ДУК расформировал почти все свои структуры и нацелился на проведение структурной реформы. После изменений организация должна была состоять из нескольких активных боевых частей и огромного резерва на основе сотен.
Если сравнивать с ДУК, УДА и политическая партия Дмитрия Яроша установили относительно хорошие отношения с правительством. Два боевых батальона УДА и одно медицинское подразделение спонсируются за счет гражданских инициатив, они получают все, что нужно легким пехотным батальонам. Эти инициативы финансируются за счет частных пожертвований. УДА состоит в чудесных отношениях с официальными вооруженными силами, если сравнивать ситуацию других добровольческих батальонов, иногда даже проводятся совместные учения.
Не менее интересна и история с Организацией украинских националистов и их добровольческими батальонами. После длительного конфликта с 93-й отдельной механизированной бригадой украинских вооруженных сил в прифронтовом городе Пески в 2015 году, ОУН приняла решение передать управление некоторыми своими силами в руки официальных силовых структур. 93-я бригада также включила в себя части других добровольческих батальонов, таких как «Карпатская Сич», – последнее формирование имеет тесные связи с политической партией «Свобода». До сих пор подразделение поддерживает отношения с ОУН, которая является одной из самых старых националистических организаций в Украине, чья история в прошлом веке была полна противоречий.
Если говорить о природе отношений между украинским правительством и ОУН, то они построены на взаимной выгоде, а не лояльности. Несмотря на то, что батальон ОУН подчиняется вооруженными силам, он остается самодостаточной организацией, и солдаты из других частей не могут перейти в это подразделение. Как ДУК и УДА, батальон ОУН финансируется за счет частных пожертвований, проводит собственные учения и располагает реабилитационными центрами. Более того, в резерве у батальона есть сотни, которые необязательно сотрудничают с министерством обороны.
Как организация, ОУН находится в конфликте с действующим правительством. 9 мая силы Национальной гвардии штурмовали офис организации в Киеве. Внутри штаб-квартиры находились представители «Штурмового корпуса», которые летом 2016 года неофициально завершили ротацию на Донбассе. Этим летом добровольческий батальон ОУН должен начать первое официальное развертывание своих сил в зоне конфликта на трехмесячный срок. Вопросы касательно неофициальных вооруженных элементов организации остаются нерешенными. Пока неясно, вступит ли организация в новый конфликт с правительством.
Бывшие подразделения министерства внутренних дел обычно составляли большинство активных сил в зоне конфликта, но теперь уступают подразделениям, подчиняющимся министерству обороны. Национальная гвардия Украины, подобие жандармерии на стероидах при МВД, располагает такими почитаемыми батальонами с активной политической позицией, которые до сих пор не выходили из конфликта. В составе 18-го полка оперативного назначения Национальной гвардии представлена категория подразделений, чьи мотивы связаны с крайне правыми убеждениями, к примеру, «Азов» и «Донбасс». Учитывая свою популярность, эти подразделения выдвигали различные инициативы и расширяли спектр своей деятельности далеко за пределы того, что можно считать обычными полномочиями отряда Нацгвардии. Они получили такую возможность на фоне общего недоверия к правительственным ведомствам. По состоянию на 2016 год волонтеры были второй организацией по уровню доверия общественности, сразу после церкви.
«Азов» – пожалуй, самый известный отряд в зоне конфликта. Он значительно расширился. Это касается не только функций как парамилитарной организации, но и платформы для гражданского и политического общества. «Азов» как бренд состоит из трех частей – батальон в составе правительственных войск и две неправительственные ветки. Неправительственные ответвления очень важны для украинского общества и стали известными в последние годы. 12 октября 2016 года пресс-корпус «Азова» объявил о предстоящем создании политической партии «Национальный корпус», которая будет построена на основе Гражданского корпуса «Азова». И Гражданский корпус, и «Национальный корпус» неразрывно связаны с «Азовом», который сам появился благодаря гражданским движениям.
Гражданский корпус «Азова» действует с 2015 года как признанный субъект, а его члены называют себя активистами. Однако известность свою он приобрел за активную деятельность против некоторых частных организаций. Несмотря на некоторые негативные моменты, Гражданский корпус выполняет некоторые функции, которые традиционно ассоциируют с гражданским обществом – курсы самообороны, штормовые предупреждения и посещение приютов для животных. Гражданский корпус также неоднократно проводил блокаду частных и государственных структур. Одна из таких блокад проходила прямо возле офиса Киевгорстроя. Гражданский корпус не пускал сотрудников этих организаций на работу, если «Азов» считал, что организация нарушила закон или же какой-то моральный кодекс. Однако пиком стала операция против российского «Сбербанка» в Киеве, когда представители «Азова» и других группировок пытались заложить вход в отделение кирпичами, чтобы сделать его недоступным. Этой операции предшествовала кампания нападок и блокад офисов «Сбербанка» по всей стране. Причиной таких действий были предположения, что «Сбербанк» поддерживает сепаратизм на востоке. Это общая мотивация для действий всех украинских организаций, которые имеют хоть какое-то отношение к военным группировкам.
Отдельный батальон специального назначения «Донбасс» под командованием депутата Семена Семенченко также имеет противоречивую репутацию из-за блокады транспортного сообщения с сепаратистским востоком. Семенченко не первый раз вступает в конфронтацию с властями. Впервые он раскритиковал руководство вооруженных сил после резни в Иловайске. Семенченко призвал демобилизованных солдат «Донбасса» и активистов к установлению блокады в конце января. Игоря Коломойского, который финансировал АТО на начальных этапах, подозревают и в спонсировании этой блокады. Силовые структуры отчаянно сопротивлялись блокаде, называя ее еще одним дестабилизирующим фактором в натянутых отношениях с сепаратистами. Официальный Киев отверг действия Семенченко как «популистские». Украинские правоохранители попытались подавить протест силой, но у них ничего не получилось. После национализации украинских предприятий на мятежных территориях власти утвердили блокаду в качестве официальной политики.
В июне этого года представители батальона «Донбасс», ветераны батальона ОУН и «Айдара» под руководством Семенченко пришли на выручку группе фермеров в селе Бережанка, чтобы решить земельный спор. Фермеры утверждали, что они выступают против членов партии «Народный фронт», министра Арсена Авакова и других заинтересованных сторон в земельном споре. Вскоре по прибытию представителей «Донбасса», Национальная гвардия и другие подразделения МВД арестовали всех участников событий.
Национальная гвардия не впервые вмешивается в такие конфликты. Фактически, противостояние МВД и добровольческих батальонов постепенно усиливается. Это подтверждает оговорки тех, кто вступил в Нацгвардию в 2014 году, что жандармерия может быть использована против их интересов, также, как и «Беркут».
Независимо от различных мнений, добровольческие батальоны – это дилемма легитимности для украинского правительства. Согласно опросам, украинцы больше доверяют волонтерам, чем правительственным ведомствам. Такие группировки также соревнуются с правительством в контексте монополии на применение насилия в каком-то смысле. Все указывает на то, что Аваков и истеблишмент намерены решить этот вопрос. Однако они, вероятно, немного опоздали, потому что общественность уже разочарована невыполненными обещаниями Майдана.
Фото: Вести
Оценил 1 человек
1 кармы